Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

– В Варшаве нет ни одного поляка, – рассказывает Казимир Ведзенский, отдирая сосульки с бороды и усов. – После восстания, спровоцированного польским эмигрантским правительством и проданного им же, немцы зверски расправились с жителями Варшавы. Свыше двухсот тысяч поляков погибли. Оставшиеся в живых были вышвырнуты из города.

– То же самое и в Лодзи, – добавляет Владислав Пехотцкий, дыша на окоченевшие пальцы. – Город заселён немцами, имущество поляков конфисковано… Да что Лодзь! – восклицает он. – Все лучшие хутора с землёй, постройками и скотом были отданы немецким колонистам… А поляки получили концлагеря с чудовищными крематориями, где женщины, старики и дети сжигались живьём… Слава богу, теперь всё это кончилось. Вы наши спасители. Польский народ никогда этого не забудет.

На перекрёстке дорог, где только что прошёл бой, дорожники срывают немецкие таблички и ставят русские указатели. Сапёры проходят с миноискателями. И вот уже краснощёкая, в новеньком полушубке регулировщица начинает своё волшебство жёлтыми и красными флажками. И мощный поток стремительно летящих вперёд машин становится покорным маленькой девичьей руке в меховой варежке.

– Куда идёт эта дорога? – спрашивает, подходя к регулировщице, боец Никита Голосов, в каске, с автоматом за плечом.

– В Германию.

– В аккурат мой маршрут!

Голосов снимает каску, вытирает потный лоб и, присев на горелый лафет немецкой разбитой пушки, переобувается, закуривает. Прямо перед ним огненными буквами горит и зовёт вперёд только что написанный дорожниками плакат: “До Берлина осталось 300 километров”.

– Можно сказать, рукой подать, – подмигивает Никита регулировщице.

Потом лицо его темнеет, желваки яростной ненависти вспухивают на скулах.

– Четвёртый год этого часа жду, когда моя нога там будет, – бормочет он, жадно затягиваясь махоркой. – Теперь скоро… Всё помню. И за всё спрошу.

Он оглядывается вокруг, на трупы немцев, щедрыми зелёными пятнами выступающие на снегу, щурится на месиво вражеской разбитой техники.

– Хорошая дорога! – с удовлетворением заключает он и, легко вскочив, нахлобучив каску, продолжает свой великий солдатский путь, докуривая на ходу цигарку».

Гвардии майор В. Смирнов. «На Одер. Владимир Бочковский»

«Ему двадцать два года. Он гвардии капитан и командует сейчас батальоном 1-й гвардейской танковой бригады. Всё в нём молодое, комсомольское, наше: и открытое, красивое лицо, и боевая дерзость, и слава.

Он танкист по призванию, по хватке, по характеру. На Курской дуге, в легендарных оборонительных боях, которые вела наша армия, Владимир Бочковский командовал танковой ротой. Это он презрительно и удачно прозвал хваленые немецкие “тигры” черепахами и показал, как надо истреблять их. Друзья называли его “счастливым Володей”. Экипаж танка почтительно и любовно величал Владимиром Александровичем.

Когда речь заходила о стойкости, говорили:

– Стойкость – это Владимир Бочковский.

Если толковали о смелости, обязательно вспоминали его же:

– Смелый парень. И расчётлив, и дерзок… Ни пуха ему, ни пера!

Весной, в непролазную грязь и бездорожицу, когда наши танкисты, прервав линию обороны немцев, устремились в Северную Буковину, Владимир Бочковский возглавил передовой отряд. За боевые подвиги Родина присвоила гвардии капитану Бочковскому звание Героя Советского Союза.

Сейчас он снова идёт впереди в великом и праведном нашем походе. Гвардейскими танками своими он прокладывает дорогу в Берлин. И хороша эта дорога Бочковского, щедро усеянная трупами фашистов, вымощенная горелым железом немецких танков, бронетранспортёров, пушек и автомашин.

Для характеристики героических действий танкового батальона капитана Бочковского можно привести такой пример. Надо было налётом овладеть городом Александрув. Выполнить эту боевую задачу командование поручило Бочковскому. Батальон совершил большой ночной марш. Подойдя к городу, Бочковский выделил 3 танка и одно самоходное орудие и повёл их вперёд. В темноте, незаметно танкисты проникли в город и рано утром, с центральной площади, внезапно открыли огонь по немецкому гарнизону. Началась паника. Ею воспользовались остальные танки батальона Бочковского, ворвались в город и овладели им, истребив свыше 300 солдат и офицеров.

Любят, гордятся и берегут своего неустрашимого комбата танкисты-гвардейцы. Во время горячего боя немецкий офицер из-за угла навёл пистолет на Бочковского, который выходил из танка. Опасность заметил гвардии старшина Пивовар [86], кинулся к Бочковскому и заслонил его своим телом. Погиб Пивовар, но спас своего командира.

Батальон, руководимый Героем Советского Союза Владимиром Бочковским, неудержимо идёт вперёд. Он будет в Берлине».

Гвардии майор В. Смирнов. «На Одер. Пулемётчик Иван Сериков [87]»

«Он пулемётчик бронетранспортёра из разведгруппы. Ещё в весенних и летних боях прошлого года прославился ростовский комсомолец Иван Сериков отчаянной храбростью, железным мужеством, солдатской ловкостью. Для него нет ничего невозможного. Достать “языка”, ворваться на бронетранспортёре в тыл к немцам, посеяв метким огнём пулемёта панику, закидать гранатами вражескую траншею, проложить дороги своей части – лучше его не сыщешь. Долговязый, увалистый, тихий Иван Сериков в бою точно перерождается.

– Парень – огонь, – говорят про него товарищи.

За зимние наступательные бои он истребил больше ста немцев. Вот последние боевые подвиги Ивана Серикова.

…Разведгруппа ворвалась на аэродром, расположенный вблизи крупной железнодорожной станции. Бронетранспортёр Серикова, как всегда, мчался первым. У самолётов суетились немецкие лётчики, застигнутые врасплох. Длинная очередь из пулемёта заставила их разбежаться. Но один самолёт успел воровски взмыть в воздух. Он шёл низко и прямо на бронетранспортёр.

– Врёшь, гад, не уйдёшь! – проговорил Сериков, мгновенно меняя ленту на бронебойную.

Огневая струя хлестнула стервятника по мотору и фюзеляжу. Самолёт рухнул на снег вблизи бронетранспортёра…

Вечером разведгруппа получила задачу захватить важный населённый пункт. Разведчики проникли туда незамеченными. В первом же доме, куда забежал Сериков, хозяин-поляк сообщил, что за сараями стоят в засаде два немецких танка.

– Вот я дам им сейчас огонька, – пообещал Иван.

Вооружившись противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью, он пополз к танкам. Его могли убить на каждом шагу притаившиеся за сараями немцы. Но он перехитрил их, подполз с тыла, откуда они не ожидали, и с двадцати метров швырнул пару противотанковых гранат. Раздались два взрыва, вопли раненых немецких танкистов. Ворочается пушка второго танка, но куда стрелять, в кого – неизвестно. Пока немцы решали этот вопрос, Сериков поджёг их танк бутылками с горючей смесью…