Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

197-я лабр (1170-й и 1430-й лап, 200-й пап); 4-я гв. зенитная дивизия (256, 257, 263-й мза, 273-й зап); 79-й гв. мп; 6-й гв. мцп, 12-й гв. мцб; 17-я инженерная бригада (13-й и 14-й инжбаты; 20-й опмб); 3-й гв. полк связи; 191-й авиаполк связи; армейские части связи

Оценка действий противника на Берлинском направлении перед началом операции

Попытки противника в конце февраля 1945 г. контрнаступлением из района южнее Штаргарда ликвидировать наши плацдармы на западном берегу р. Одер (в районе северо-западнее Кюстрина) не имели успеха, а начавшееся наступление войск 1-го и 2-го Белорусских фронтов в направлении городов Кольберг, Штеттин, Гдыня вынудило противника отказаться от попыток нанесения контрударов на Берлинском направлении. С 1 марта 1945 г. немцы повсеместно перешли к жёсткой обороне.

Наступлению Красной Армии на Берлин предшествовало большое наступление союзников с запада. Союзные войска подошли к Берлину на расстояние до 60 км. Таким образом, противник фактически лишился возможности оперативного манёвра своих войск, а все имеющиеся у него резервы, к моменту нашего наступления и наступления войск союзников, были исчерпаны. Сложившаяся обстановка вполне благоприятствовала быстрейшему развитию масштабных наступательных действий Красной Армии на широком фронте с сочетанием одновременного удара нескольких фронтов.

Плацдарм наших войск на западном берегу р. Одер в районе Кюстрина находился от столицы Германии – Берлина на расстоянии 60–75 км. Немецкое командование, зная о неизбежном большом наступлении Красной Армии на Берлин, использовало относительное затишье на Берлинском направлении для строительства оборонительных сооружений на подступах к столице, одновременно неоднократными контрударами пыталось отбросить наши войска на восточный берег р. Одер.

К концу марта 1945 г. танковые и панцергренадерские дивизии противника были выведены в резерв для доукомплектования и подготовки к оборонительным боям. В расположении танковых резервов характерно их предельное приближение к боевым порядкам пехоты. Так, тд «Мюнхеберг» и пгд «Курмарк» дислоцировались на удалении от переднего края до 10 км, что давало возможность противнику ввести их в бой в первый же день нашего наступления. В сравнении с ранее проводимыми операциями насыщенность обороны противника артиллерией была наибольшей, достигая на вероятном направлении главного удара наших войск до 40 стволов на 1 км фронта (в том числе танки, СУ, миномёты и зенитная артиллерия). Оперативная плотность войск противника на переднем крае составляла: одна дивизия на 5 км фронта, тактическая плотность – один батальон на 0,8 км. С учётом оперативных резервов плотность увеличивалась вдвое. В процессе развернувшихся боёв были введены в противотанковую оборону все зенитные средства, оборонявшие восточные подступы к г. Берлин.

Слабой стороной глубокоэшелонированной обороны противника явилось отсутствие стратегических резервов, а продолжающиеся активные действия Красной Армии на всех фронтах исключили возможность широкого межфронтового манёвра. Противник мог перебросить резервы, стоящие перед 2-м БФ (11-ю пгд СС «Нордланд», 23-ю пгд СС «Нидерланды»), что учитывалось при планировании операции. Противник, готовясь к большим оборонительным боям, в основном против Красной Армии, использовал все имеющиеся в его распоряжении части и соединения, все нестроевые и спецподразделения. К началу нашего наступления на Берлин немцы были готовы для ведения оборонительных боёв.

Политико-моральное состояние войск немецкой армии и населения

Для руководителей нацистской Германии, а также для армии и населения, было понятно, что, с началом наступления Красной Армии 16 апреля 1945 г., война вступила в последнюю, решающую стадию. Немецкая пропаганда употребляла все усилия, чтобы внушить народу и армии, что, несмотря на все тяжёлые удары, благоприятный для Германии поворот в войне всё же наступит и война будет выиграна, что речь идёт о жизни и смерти Германии и немецкого народа. Призывы к стойкости и выдержке подкреплялись угрозами, что за трусость и оставленные позиции солдатам грозит смертная казнь.

17 апреля в 14.00 Гитлер обратился с воззванием к народу и армии, в котором говорилось: «Мы имеем достаточно сил, чтобы расправиться с большевиками перед Берлином. Требуется применение всех сил и самопожертвование – в этом спасение Германии. В эти дни решается всё. Если перед Берлином большевизм получит кровавую баню, то это будет означать поворот в войне. В настоящее время – решительная битва против большевизма».

Пока гитлеровское руководство обещаниями и угрозами прилагали все старания предотвратить надвигающуюся катастрофу, процесс разложения в немецкой армии, находящейся под ударами с востока, юга и запада, развивался дальше, и солдаты не верили правительству, но, в силу слепого повиновения приказам, продолжали оказывать отчаянное сопротивление наступающим советским войскам. В процессе всего периода отступления войск германской армии солдаты всё больше убеждались, что надвигающуюся катастрофу предотвратить невозможно, так как с каждым днём войск и вооружения в немецкой армии становилось всё меньше, а нового вооружения и резервов не поступало. Немецкий солдат потерял веру в победу, устал от войны и ждал конца её.

Процесс разложения армии не могли задержать и меры крайних репрессий и устрашений, к которым вынуждено было прибегнуть немецкое командование, чтобы сохранить за собой власть над армией. Эти мероприятия сами по себе являются результатом процесса разложения армии. Несмотря на взывания немецкой пропаганды, несмотря на приказы Гитлера, что оставление позиций без приказа карается расстрелом, несмотря на то, что эти приказы действительно проводились в жизнь, несмотря на репрессии по отношению к семьям перебежчиков, несмотря на страх перед русским пленом – дисциплина в немецкой армии падала со дня на день. В последнюю проведённую операцию мы имеем примеры массовой сдачи в плен группами до 2000 человек.

Одновременно падало моральное состояние немецкого народа. В победу Германии не верили все основные слои населения, хотя об этом открыто не говорилось. Всякая вера в заверения правительства была потеряна. Руководящая клика и большинство членов нацистской партии были убеждены, что Германия потерпела поражение и что совершенно нельзя рассчитывать на то, что имеющиеся в наличии силы могли противостоять наступлению войск Красной Армии и союзников.