Игорь Небольсин - Первая из Гвардейских. 1-я танковая армия в бою

Кроме того, не имея достаточного количества мотопехоты, части не имели возможности очищать от мелких групп противника кварталы, пройденные танками. Принятыми мерами, главным образом, за счёт тылов, прочистки частей обслуживания и обеспечения, запасного батальона и других армий, удалось пополнить подразделения мотопехоты головных бригад. На пополнение мотопехоты пошли автоматчики специальных частей, в том числе мотоциклетных, химических и прочих. В резерве армии и корпусов не имелось ни одного автоматчика и пулемётчика.

Из допроса генерала Вейдлинга

«Для меня было ясно с первого же момента, что оборонять Берлин с надеждой на успех нет никакой возможности. С каждым днём положение обороняющихся ухудшалось. Русские сжимали кольцо вокруг нас всё больше и больше, с каждым днём приближаясь всё ближе к центру города. Я ежедневно докладывал вечером Гитлеру обстановку и положение.

К 29 апреля положение с боеприпасами и продовольствием стало очень тяжёлым, в особенности с боеприпасами. Я понял, что дальнейшее сопротивление, с военной точки зрения, безумно и преступно.

29 апреля вечером, после моего полуторачасового доклада Гитлеру, в котором я подчеркнул, что нет никакой возможности продолжать сопротивление, что все надежды на снабжение города с воздуха рухнули, Гитлер со мной согласился и заявил мне, что он отдал специальное распоряжение о переброске самолётами боеприпасов и что, если к 30 апреля положение с доставкой воздушным путём боеприпасов и продовольствия не улучшится, он даст санкцию на оставление Берлина и попытку войск прорваться.

30 апреля днём я созвал командиров дивизий – участков на совещание и, к моему удовлетворению, убедился, что все присутствующие разделяют мою точку зрения о необходимости попытаться прорваться и оставить Берлин. В это время ко мне в штаб пришёл оберштурмбаннфюрер СС. Положение к этому времени было до того напряжённо, что я был убеждён, что слухи о моём совещании проникли к Гитлеру и что это он прислал офицера СС убить меня. Я сказал присутствующим офицерам: “Внимание, он имеет приказ расстрелять меня”. В действительности оказалось, что оберштурмбаннфюрер принёс письмо за подписью Гитлера, это было в 14.30.

В этом письме Гитлер мне предоставлял свободу действий. В 17.00–18.00 30 апреля 1945 г. этот оберштурмбаннфюрер снова принёс пакет. В нём было приказание, подписанное адъютантом командира бригады СС, обороняющей имперскую канцелярию, чтобы я приостановил все намеченные мной мероприятия по оставлению Берлина, и что Берлин должен обороняться до последнего, и что мне необходимо явиться к генералу Кребсу. Я немедленно приказал командирам дивизий прекратить подготовку к оставлению города.

Между 19.00 и 20.00 я прибыл в имперскую канцелярию. Меня ввели в комнату Гитлера. Здесь я застал генерала Кребса и имперского министра Геббельса и Бормана. Они мне заявили, что после 15.00 30 апреля Гитлер с женой покончили с собой путём принятия яда».

На 29 апреля был назначен общий штурм окружённой Берлинской группировки противника, засевшей в районе парка Тиргартен к северо-востоку и юго-западу от него. Артподготовка – по всему фронту 30 минут с 11.30 до 12.00 29 апреля. Начало атаки —12.00.

Командующий армией приказал: 11-му гв. тк с прежними частями усиления наступать в полосе – справа Сарландштрассе, слева Ландвер-канал, с задачей очистить от противника парк Тиргартен. В течение ночи на 29 апреля провести перегруппировку частей в свою полосу. 8-му гв. мк с прежними частями усиления наступать в прежней полосе с задачей очистить от противника юго-западную часть парка Тиргартен и войти в связь со 2-й гв. ТА. В течение ночи на 29 апреля действиями ПО полностью выйти к парку Тиргартен.

В 12.00 29 апреля, после 30-минутной артподготовки из всех огневых средств, войска 1-й гв. ТА, во взаимодействии с частями 8-й гв. А, возобновили наступление на прежних направлениях. Части армии вели напряжённый бой, встречая ожесточённое сопротивление противника.

11-й гв. тк.44-я и 45-я гв. тбр подошли к рейхсканцелярии (квартал 152) и вели бой с артиллерией и фаустниками противника, не имея дальнейшего продвижения. 40-я гв. тбр в течение дня вела бой за переправу через Ландвер-канал в прежнем районе и успеха не имела.

По приказу командующего армией, корпус в 9.00 30 апреля сосредоточился в районе парка Генриха с задачей нанести удар вдоль южного берега Ландвер-канала и, совместно с 8-м гв. мк, уничтожить противника в Зоологическом саду и захватить плацдарм на северном берегу канала. Боевой участок в районе квартала 152 корпус сдал стрелковым частям.

Выдвигаясь в западном направлении, 40-я гв. тбр к 20.00 30 апреля достигла Люцовштрассе, где встретила каменно-земляной вал. До 6.00 1 мая бригада разбирала вал. В 6.00 1 мая, по приказу командующего армией, сдала оставшиеся 12 танков 44-й гв. тбр и вышла из боя. 45-я гв. тбр наступала за 40-й гв. тбр. 44-я гв. тбр наступала во втором эшелоне и в 21.00 30 апреля находилась на марше к Люценштрассе.

Гвардии генерал-майор танковых войск А. Гетман. «Танки идут на Берлин»

«Сарландштрассе, по которой с тяжёлыми боями продвигалась 45-я гв. тбр с частью сил 27-й гв. мсбр, как раз и вела к Тиргартену. Поэтому ещё до рассвета сюда же была перегруппирована и 44-я гв. тбр.

Выполняя приказ, главные силы корпуса в 12.30 29 апреля, после получасовой артиллерийской подготовки, перешли в наступление. Ломая исключительно упорное сопротивление врага и отвоёвывая каждый дом, они в течение дня продвинулись из конца в конец по Сарландштрассе. Таким образом, к исходу 29 апреля части корпуса почти вплотную приблизились с юго-запада к зданию Имперской канцелярии. Но пробиться к нему не смогли из-за сильного огня вражеской артиллерии и многочисленных команд фаустников.

Наступила ночь, но бой не утихал. Впереди в отблесках взрывов виднелась громада Имперской канцелярии. Казалось, ещё одно усилие – и части 11-го гв. тк прорвутся к этому зловещему зданию. Ради этого самоотверженно сражались воины корпуса в ту ночь. Их наступательный порыв не смогли ослабить ни огромное напряжение многодневных боёв, ни ожесточённое сопротивление врага. Но на рассвете 30 апреля, когда до Имперской канцелярии оставались две-три сотни метров, последовал приказ прекратить атаки на этом направлении.

Дело в том, что 3-я и 5-я ударные армии, наступавшие с севера и северо-запада навстречу 8-й и 1-й гв. танковым армиям, к тому времени также вышли к центру города. Войска первой из них, захватив уцелевший мост Мольтке, переправились через Шпрее и вели бои уже на подступах к Рейхстагу, войска второй подходили к Имперской канцелярии. Таким образом, наши части, атакующие эти районы с разных сторон, оказались в непосредственной близости одна от другой. При таких условиях немудрено было попасть под обстрел своих войск.