Артем Драбкин - Я дрался на Т-34. Обе книги одним томом

Нас еле-еле растолкали вечером. Нужно было продолжать наступление: с ходу овладеть Западинцами и перерезать Проскуровское шоссе, чтобы немцы не могли использовать его для переброски техники, боеприпасов и солдат в Проскуров.

Мне комбат поставил задачу действовать в боевом разведывательном дозоре. Для этого он даже передал мне в подчинение еще один экипаж – танк лейтенанта Белова. В восемь вечера мы начали движение. А за нами на удалении около двух километров двигались основные силы батальона.

Сначала все шло как по маслу, пока на нашем пути не появилась небольшая речушка с деревянным мостом через нее. Танк Белова проскочил по нему, но сразу за этим мост развалился у нас на глазах. Не только настил, но и половина столбов не выдержала тяжести танка. Брод найти не удалось. Но через реку нужно же было как-то перебираться. Я решил разобрать мост и сделать гать в пятидесяти метрах справа. Там берега были не особо заболоченными. Пока мы работали вместе с автоматчиками, сооружая гать, танк, прорвавшийся на другой берег, прикрывал нас на гребне высоты. Наконец мы переправились. Я сразу увидел, что вдали, где находилось село Западинцы, горели дома. Мы поспешили туда. Тем более что остальные танки бригады уже чуть ли не наступали нам на пятки.

На подступах к селу немцы открыли огонь из танков и самоходок по нашим машинам. Однако эти выстрелы не принесли нам особого вреда – слишком темно было, чтобы вести прицельный огонь. Достигнув окраины села, мы продолжали двигаться по дороге, которая проходила как бы по желобу, то есть как бы в овраге. С одной стороны, это мешало нам поражать цели справа и слева. И фактически вести огонь могли только первые три танка, да и то по целям прямо перед собой. Но, с другой стороны, желоб служил хорошим укрытием для наших автоматчиков. Они, спешившись, двигались за нашими танками. Причем наступали мы без сопровождения артиллерии: противотанковая батарея бригады отстала еще до Красилова.

Однако немцы все равно не приняли ближний бой и отошли за гребень высоты, которая разделяла село на две почти равные половины. При этом, скрывшись за гребнем, они прекратили вести огонь и ничем себя не обнаруживали. Меня это очень насторожило. Я связался с нашим комбатом. Он отдал приказ направить вперед машину Белова, чтобы он ворвался в другую часть села на большой скорости, ведя огонь с ходу. А остальные танки должны были оставаться на месте, поддерживать его огнем и засекать огневые точки противника.

Через несколько минут Белов достиг гребня высоты. И раздался взрыв. Его танк охватило пламя. Никто из нас не видел вспышки выстрела и не слышал его звука. Мы все решили, что немцы заминировали участок дороги, а от взрыва мины сдетонировал боекомплект танка, потому машина и загорелась. Я связался с комбатом. Он поручил лейтенанту Лихолитову обойти танк Белова справа. И вот, когда Лихолитов почти поравнялся с машиной Белова, снова раздался взрыв. Тогда комбат по рации поставил мне задачу выйти на рубеж горящих танков и под их прикрытием засечь и уничтожить огневые средства противника.

Оглядываясь назад, думаю, что, успей я осуществить этот приказ, не разговаривал бы сейчас с вами. Но, когда я уже готовился двинуться вперед, ко мне подбежал командир танка комбрига. Он передал приказ всему моему экипажу, кроме механика-водителя, немедленно прибыть на КП батальона. Мы вылезли из танка и побежали туда (в этот момент боя командный пункт находился непосредственно в танке комбата). Возле него уже находился наш командир бригады Денисов и другие экипажи. Денисов рассказал нам, что за домами слева от дороги и справа за горящими постройками немцы расположили свои танки и самоходки. Они простреливали всю местность перед ними. Потому и сгорели сразу два первых наших танка. Двигаться танкам по прямой дороге было нельзя, а обходного пути не было.

И что придумал Денисов… Мы, танкисты, все спешились и вместе с автоматчиками, саперами и другими обслуживающими подразделениями должны были наступать по правой и левой сторонам дороги. «Под ружье» поставили каждого, кто мог держать винтовку или автомат. Экипажам комбрига и комбата было поручено поддерживать наступление своим огнем. А сами Денисов и Красильников возглавили группы, которые наступали по правой и левой сторонам дороги соответственно.

Я со своим экипажем попал в группу Красильникова. Мы наступали, используя для прикрытия дома, деревья и кюветы. Немецкие автоматчики палили по нас без конца, но их огонь не был прицельным. А мы стреляли только по целям, когда они появлялись.

Продвигаясь, мы брали занятые немцами дома. Поначалу делать это приходилось буквально штурмом. Фрицы пользовались тем, что уже наступила ночь. Они прятались на чердаках и в огородах рядом с домами. А потом открывали огонь нам в спину. Чтобы бороться с ними, наш комбат сразу выделил несколько небольших групп автоматчиков. А мы продолжали движение вперед. Когда прорвались к нашим подожженным танкам, то увидели за домами две немецкие самоходки. Они вели огонь по нашим автоматчикам, наступавшим по правой стороне дороги. Мы обошли дома справа, двумя группами бросились на самоходки и захватили их. Оставшиеся в живых немцы стали отходить к центру села, отстреливаясь из автоматов.

От домов, возле которых были самоходки, хорошо просматривались зажженные немцами постройки в еще не освобожденной нами части села. Из-за пожара дорога до подбитых танков была очень хорошо освещена. Благодаря этому немцам и удалось так точно подбить две наши машины. И если бы комбриг вовремя не узнал от разведчиков об их замысле, еще не один наш танк они бы там спалили. Мой был бы как раз третьим. У меня тогда аж дыхание перехватило, когда я осознал, насколько был близок к смерти.

Наше продвижение временно остановилось. Фрицы отошли за гребень высоты. Было ясно, что у них там заранее подготовлены позиции. Они оттуда могли обстреливать всю близлежащую местность.

А мы ведь двух танков лишились, да и в автоматчиках потери значительные… Пришлось закрепляться на достигнутом рубеже. Комбриг организовал круговую оборону на освобожденной половине села. А нам приказал пополнить боекомплект, дозаправиться и похоронить погибших.

Я оставил своего механика-водителя Удода и радиста-пулеметчика Орлова дозаправлять танк, а сам с заряжающим отправился к подбитым машинам. Не поверите, где-то в глубине души даже жила надежда, что кому-то удалось спастись. Первым мы обследовали танк Лихолитова. В нем все были мертвы. Механик-водитель сжимал обеими руками рычаги, пулеметчик лежал рядом, скрючившись, а на боеукладке, притулившись к моторной перегородке, на корточках сидел заряжающий. Командира в танке не оказалось. Его мы нашли за кормой Т-34, в колее. Но он тоже не спасся. Мы положили Лихолитова на накидку, стали рассматривать тело. Оказалось, что одна из пуль попала ему как раз в сердце. Во втором танке живых тоже не было. Мы выкопали общую могилу справа от дороги, чуть ниже гребня, где стояли подбитые танки.