Энтони Ричес - Стрелы ярости

Хамианец неуверенно кивнул, что послужило Антеноху сигналом к атаке. Колотя в щит тяжелым деревянным мечом, писарь почти что поставил запаниковавшего хамианца на колени. Как только верхний край щита опустился совсем низко, Антенох, сделав резкий выпад, нанес болезненный колющий удар по шее, в просвет между кольчугой и краем шлема, а затем отступил на шаг от хамианца, который, скорчившись от боли, тер ушибленное место.

– Ты слишком низко опустил щит и позволил врагу убить тебя. Возвращайся в строй. Теперь ты.

Из шеренги вышел следующий новобранец. Лицо его было сурово и сосредоточенно.

– Молодец, похоже, ты настроен по-боевому. Давай посмотрим, как у тебя получится. Держи щит повыше.

Через десять секунд хамианец валялся на земле, прижимая ладонь к ушибленной правой лодыжке и бормоча ругательства. Антенох помог ему подняться на ноги.

– Так лучше. Помни, если враг заметит, что твой щит слишком высоко, он нападет снизу и подрубит тебе ноги. Следи за этим и будь готов резко опустить щит. Давай попробуем еще раз.

Кадир наклонился к Марку:

– А если на него одновременно нападут двое? Один сверху, а другой снизу? Тогда человек обречен?

Марк улыбнулся, не отрывая глаз от Антеноха, демонстрировавшего свое искусство.

– Нет, щит – это не главное достояние пехотинца. Есть еще два поважнее.

Опцион удивленно поднял бровь:

– И что же это?

Марк наполовину достал из ножен свой богато украшенный гладиус, доставшийся ему от легата Солемна. Острый как бритва клинок блеснул в лучах утреннего солнца.

– Это одно, а они – второе. – Он указал на хамианцев, которые собрались вокруг Антеноха и, широко раскрыв глаза, следили за его движениями.

– Солдаты?

Марк покачал головой.

– Нет, не солдаты, Кадир, – братья. Но не будем забегать вперед.

В это же утро Кальг как ни в чем не бывало вышел из своего шатра, будто бы он провел там всю ночь. На самом же деле он вошел туда лишь пятью минутами ранее через отверстие, прорезанное со стороны леса, предварительно проделав долгий переход по лесу в свете факелов, которые несли его телохранители. Его советник Аэд ждал его, как ему было приказано. Старик смотрел на своего повелителя, что-то прикидывая в уме, легкий ветер трепал его тонкие волосы.

– Полагаю, мой господин, твое предприятие дало желаемый результат?

Кальг кивнул, оглядывая лагерь со своей выигрышной позиции на самой высокой площадке внутри частокола.

– Да, и даже более того, хотя для этого пришлось соблюсти обычные предосторожности. В нужный момент наша хитрость сработает и ударит по легионам с такой силой, что ноги их не останется на нашей земле. Мы учиним римлянам разгром, какого они не знали со времен Битвы в Тевтобургском лесу, когда погибло три легиона и несколько вспомогательных когорт. После этого поражения они уже не пытались подчинить себе земли, лежащие за Рейном. Наши земли станут для них еще страшнее, чем леса Германии, они укроются в своих крепостях далеко на юге и никогда больше не вернутся к построенной ими стене.

Старик кивнул, а потом заговорил тихим голосом, предназначенным лишь для ушей вождя:

– Прекрасная цель, мой повелитель. Однако прежде ты должен решить, что делать с Бренном. В твое отсутствие он продолжал мутить воду. Его открытое неповиновение подает дурной пример остальным. Нам по-прежнему нужны его копейщики или тебе удалось привлечь к нам новые силы?

Кальг кивнул, глядя вниз, туда, где на склоне холма стояли шатры вотадинов.

– В них нет больше надобности. Вдобавок он постоянно настраивает войска против меня. Однако я не могу просто так их отпустить. Мои воины начнут спрашивать, почему они должны оставаться здесь после того, как лагерь покинуло столько копий. А что касается других вождей…

Аэд едва заметно улыбнулся, в его глазах читалась решимость.

– Возможно, имеет смысл этим воспользоваться? Если наши враги застанут вотадинов врасплох, их, вероятно, перебьют всех до единого. Тогда их вождь останется здесь без всякой поддержки, а его земли можно будет без труда прибрать к рукам. Надо только найти среди них кого-нибудь, кто больше прислушивается к голосу честолюбия, чем разума. Таких людей легко заманить в ловушку. И тогда может получиться так, что наши враги, сами того не ведая, избавят нас от этой головной боли. – Он замолчал на минуту, хитро поглядывая на удивленного вождя. – Может, тебе стоит обласкать племянника Бренна, Марто? Мои друзья в их лагере рассказывают, что он мечтает повести свое племя в битву и украсить стропила в своем доме головами римлян.

Кальг задумчиво кивнул. Хитрый план пришелся ему по вкусу. На лице вождя появилась довольная улыбка.

– Да, Аэд, по части коварства с тобой никто не сравнится, даже я. Так ты советуешь мне отправить вотадинов на верную смерть, убить их вождя и захватить их земли?

Аэд равнодушно пожал плечами.

– Бывают ситуации, когда нельзя обойтись без жестких мер. Если вотадинами будешь править ты, а не Бренн, хуже им от этого не станет. Этому человеку доверять нельзя. Он не признает твоей власти, и у него остались другие силы, кроме тех, что собраны здесь. Если его воинам удастся отыскать и освободить заложников, то через пять минут после того, как он получит это сообщение, мы будем у него на острие копья. Возможно, смена правителя позволит нам хоть немного отдохнуть от его постоянных интриг и жалоб. Я подозреваю, что он как-то поддерживает связь с римлянами…

Кальг засмеялся.

– Я не сомневаюсь, что он с ними общается, иначе откуда ему знать, что в обмен на мою голову они гарантируют ему мир? Вряд ли его люди сумеют найти своих родичей, сколько бы ни искали. Однако убить его мы не можем, последствия будут непредсказуемы… но я тебя понял. Он – центр недовольства, которое станет еще сильнее, когда мы вступим в битву с римлянами и их лакеями. У меня есть план, как заманить оставшиеся легионы на север, так чтобы они не заметили расставленной ловушки. Наверное, стоит пригласить племянника Бренна разделить со мной добычу.

Хотя с утра небо хмурилось, дождь так и не пошел. К обеду Марк решил, что на сегодня занятий со щитом достаточно, хамианцы уже не в силах усваивать новое. Дубн подтвердил его выводы усталым кивком головы.

– У них в голове все перемешалось, они больше не в силах ничего запомнить. Я за то, чтобы сводить их в горы – проветрить легкие.

Остальные офицеры согласились. Когда с обедом был покончено, Восьмая центурия построилась в колонну и двинулась по направлению к югу от Вала. Первоначально взяв довольно медленный темп, Марк постепенно убыстрял шаг, пока колонна хамианцев не достигла обычной маршевой скорости когорты. Тогда он развернулся и двинулся назад, вглядываясь в потные, напряженные лица и отмечая болезненные движения солдат.