Сергей Алексеев - Великие битвы великой страны

В комнате стоял шкаф. Подбежала к нему Айна. Открыла дверцу. Вот где надежное место. В шкафу от огня и спряталась.

Заметались по улице люди. Сбежались к дому.

– Пожар!

Кинулся кто за ведром, кто за багром.

Прибежала мать девочки.

– Айна! Айна! – забилась в истерике.

Русский ратник Петр Негожа как раз в этот момент и оказался рядом с горящим домом. Пылает, ревет огонь. Рыжей гривой из окон рвется.

– Айна! Айна! – кричит несчастная женщина. Показывает руками на второй этаж.

Понял Петр Негожа, в чем дело. Девочка в доме. Быстр на решение русский ратник. Перекрестился. Сказал: «С Богом!» – и бросился в пламя.

Вбежал в дом:

– Айна! Айна! – Взлетел на второй этаж: – Айна! Айна!

Не откликается девочка.

Бушует кругом огонь. Жаром смертельным дышит. Хотел Негожа возвращаться вниз. Да тут словно что-то его задержало. Привлек внимание Петра Негожи шкаф. Приоткрыл он дверку. Вот она – девочка. Ни жива ни мертва. Кажется, даже не дышит. Видно, от страха лишилась чувств.

Схватил Айну Негожа. Пробился сквозь огонь. Вынес из горящего дома ее на улицу.

– Спас! Спас! – сразу понеслись голоса по улице.

– Кто спас?

– Московит.

– Московит?

– Московит!

Узнали люди, что имя русского ратника Петр. Обступили его.

– Петр Московит.

– Спасибо тебе, Московит.

Был он Негожа. Стал Московит. Петр Московит. Тоже звучит неплохо.

Пришла в себя маленькая Айна. Узнала и она, что спас ее русский воин. Смотрит на московита. Гадает:

– А где же медвежья шерсть? А где же волчий хвост?

Ищет глазами. Нет ни хвоста, ни шерсти.

Гадает.

Гадает.

Гадает.

«Видать, от пожара в огне сгорели», – решила Айна.

Московские войска продвигались все дальше на запад. Вновь были жаркие сражения. Но все чаще встречались ливонские города и крепости, которые – одни после недолгого боя, другие вовсе без боя – открывали ворота русским.

Сдался без боя и город Габсаль.

Ратник из новеньких Плакида Жук поражался:

– Как так – без боя!

Готовился он к войне, к схватке, к настоящему сражению. Храбрость думал свою испытать. А тут без боя! «К чему бы это, – рассуждает Плакида. – Не иначе как будет хитрость». Уверен он, что, как только войдут они в город, выскочат из разных засад и укрытий ливонские воины и перебьют русских.

Однако когда вошли они в город, никто из засад не выскочил, никто вражды к русским не проявил. Наоборот. Едва расположились воины на отдых, как вдруг приходят к ним от горожан посыльные. Приглашают ратников на ужин.

Поражается Плакида:

– Как так – на ужин!

Понимает Плакида: идет война. Сила спешит на силу. А тут вдруг нет боя. А тут вдруг – ужин! «Неспроста это, неспроста, – теперь уже полностью уверен Плакида Жук. – Во время еды отраву небось подсунут».

Пришел он все же с другими на ужин. Однако весь вечер сидел. Ничего не пил, ничего не ел. Смотрит на других, на тех, кто ел, на тех, кто пил. Поражается Плакида. Никто за живот не хватается. Никто в судорогах не корчится. Никто не умирает.

Прошло еще немного времени. Вдруг заиграла музыка.

– Никак пляски затеяли, – всполошился Плакида Жук.

Недоброе сразу почувствовал ратник. «Заманивают, конечно, заманивают. Их бабы небось с ножами. По команде ножами наших сейчас пырнут». Смотрит внимательно он на пляшущих. Нет, не видать ножей.

Весело было в тот день в Габсале. На флейтах, на дудках, на каких-то диковинных струнах играла музыка. Плясали, кружились все. Затем все вместе, взявшись за руки, устроили радостный хоровод.

Смотрел, смотрел на других Плакида. Не сдержался. Левой, правой ногой притопнул. Поднялся. Расправил плечи. Пошел колесом по кругу.

– Чудное, чудное. Невероятное, – твердил в тот вечер Плакида Жук. Смотрел на своих, смотрел на ливонцев: – Словно и нет войны. Так бы и жили все годы вместе. – Подумал, добавил: – Может, когда-нибудь так и будет.

Весело было в тот день в Габсале. Отмечали ливонцы какой-то народный праздник.

Рыцарский военачальник ландмаршал Филипп фон Белль считался одним из самых храбрых немецких воинов. Известно это имя по всей Ливонии.

– Белль упорен в бою.

– Белль удачлив в бою.

– Слов на ветер фон Белль не бросит.

Поклялся ландмаршал, что одержит победу над русскими.

– Покажу себя, – заявил фон Белль.

Русские войска двигались на город Эрмес. Умно поступил фон Белль. Приказал он из тех мест, через которые прошли, направляясь к Эрмесу, русские, привести к себе местных жителей.

Явились к нему трое крестьян-латышей.

Первый вопрос у Белля: сколько к Эрмесу русских идет солдат?

Переглянулись крестьяне.

– Тысяч пять, – заявил один.

– Тысяч пять, – подтвердил второй.

– Да, тысяч пять, – подумав, ответил третий.

– Ладно, пусть будет десять, – накинул Филипп фон Белль.

Второй к латышам вопрос: сколько у русских пушек?

Переглянулись крестьяне:

– Десять, – назвал один.

– Десять, – сказал второй.

– Верно, десять, – подумав, ответил третий.

– Ладно, пусть будет двадцать, – сказал фон Белль.

Прикинул Филипп фон Белль силы русских, прикинул свои. Больше у Белля солдат и пушек. Значит, будет победа на его стороне.

Третий вопрос у немецкого рыцаря: какой дорогой русские воеводы к Эрмесу ведут войска?

Все трое крестьян одну и ту же указали дорогу.

Устроил на этой дороге фон Белль засаду. Стал на пути у русских.

Ждут рыцари появления московских войск. Приготовились к бою. Смотрят дозорные вперед на дорогу.

Ждет от дозорных фон Белль сигнала.

– Ну, как?

– Не появляются русские.

Еще через какое-то время:

– Как?

– Не появляются русские.

И вдруг:

– Русские! Русские!

Только не с той стороны, откуда их ждали. С тыла вдруг появились московские войска.

– Как так с тыла?! – не верит Белль.

Бросились русские в атаку. Начался бой под Эрмесом. Все больше, все больше подходит ратников.

– Тысяч двадцать, – докладывают Беллю.

Ударили русские пушки.

– Штук сорок, – сообщают Беллю.

– Не может быть! – разводит руками Белль.

Не знал в ту минуту Белль, что это латышские крестьяне помогли под Эрмесом русским. Это они, отвечая на вопросы Белля, специально преуменьшали количество московских войск. Это они провели русские отряды обходными лесными дорогами, и те ударили Беллю в спину.

Проиграли сражение под Эрмесом немецкие рыцари. Более пятисот человек осталось на поле боя. Многие рыцари и немецкие дворяне попали в плен.

Обещал показать себя русским Белль. Увидели русские Белля. Идет он вместе с другими в колонне пленных.

Вот он, смотрите, смотрите, смотрите – отважный ландмаршал Филипп фон Белль.