Алексей Соловьев - Распятая Русь. Предания «Велесовой книги»

– Одно мне неясно… Зачем тебе юная жена, король? Ты уже не молод, а для удовольствий можно всегда взять наложницу.

Германарех широко улыбнулся:

– Я понял тебя, Бус! Не волнуйся, во мне достаточно еще мужской силы. Во время своего зимнего похода я обрюхатил двух своих девок. Когда мы объединим наши земли в одну, у нее будет достойный наследник!

– Ты веришь, что Русколань может слиться с готами? Тогда вопрос: под чьей рукой?

Германарех вновь засмеялся:

– Ты сам говорил, что не надо выпивши говорить о великих планах. Лучше давай решим о защите наших границ и продолжим опустошать этот прекрасный бурдюк! Я знаю, что русы не любят много хмельного, но хоть иногда можно ведь улетать на его крыльях?!

– О каких границах ты говоришь?

– Я предлагаю закрыть твои земли от ромеев и греков на юге и западе, а ты обережешь меня от гуннов на востоке.

– Гунны копятся за Ра, подобно саранче. Спустя несколько лет их будет очень трудно сдерживать!

– Ерунда! Я дам тебе свою конницу, когда она потребуется, а ты дашь мне свою, если ромеи решат противиться моей воле. Мы зажмем земли от Ра до соленых вод океана в один железный кулак!! Согласен, князь?

Голова шумела все сильнее. Чтобы уйти от дальнейших разговоров, Бус кивнул и уже сам протянул свой кубок…

Король готов не хвастался, говоря о своей сохранившейся мужской силе. Его сын Рандвер к описываемому времени только-только достиг тридцатилетия. Это был рослый белокурый красавец, уже избалованный высоким положением, познавший ласки многих женщин, но так и не полюбивший сердцем ни одну. Он уже не раз обнажал меч в битвах, обагряя его вражеской кровью. Люто ненавидел своих дядей Ансила и Вультвульфа, с коими ему неизбежно пришлось бы схлестнуться в борьбе за корону после скорого (как казалось многим) окончания жизненного пути Германареха. И это чувство вражды было не безответным.

Поручение отца отправиться на Непру в новый город русов и привезти оттуда очередную жену для старческих утех короля сын воспринял с некоторым неудовольствием. Он уже собрался прогуляться со своей дружиною в земли франков, чтобы лихим налетом потешить душу и набить золотом и прочим добром вьюки уже начинавших ворчать от долгого неполучения денег воинов. Но с королем спорить было опасно, его крутой нрав в любую минуту мог выплеснуть на виновного чашу гнева, после которой многие отправились в мир иной.

Поэтому, взяв с собою подарки для невесты и князя Русколани, в сопровождении охранной сотни Рандвер отправился на восток.

Готов поразило, что уже за Днестром их то и дело стали перенимать сторожи тиверцев и русов. Неулыбчивые бритые вои с длинным чубом на голом темени подъезжали, выясняли, кто и куда направляется, и освобождали путь. И вскоре на ближайшем холме или горе начинал густо дымиться костер, условными клубами через равные промежутки времени сообщая следующей заставе о гостях. Росомоны явно были готовы к возможным военным действиям, задуманный налет на франков здесь бы никак не прошел!

Когда вдали завиднелись валы и стены Русграда, Рандвер взглянул на них опять-таки с точки зрения воина. По его мнению, город был более доступен для штурма, чем каменные стены греков и римлян. Но он тут же вспомнил известную поговорку восточного мудреца, что крепость стен определяется прежде всего мужеством их защитников, и перевел мысли на предстоящую встречу с князем Белояром. Как держаться с этим возможным противником на широких просторах северной Понтиды? Высокомерно-небрежно или с деланым дружелюбием? Отец не дал никакого совета.

Готы были еще в двух тысячах локтей от городского вала, как со стен неожиданно затрубили два громогласных рога. По этому знаку из ворот Русграда выехала сотня блистающих начищенными бронями воев и галопом устремилась навстречу гостям. Не доезжая до них, всадники разделились и встали вдоль дороги, образуя живой коридор почетной охраны.

Следом за ратниками выехала еще одна группа людей. Разноцветье дорогих одежд, блеск оружия и конской сбруи говорили о том, что это правящая верхушка страны русов. И это было действительно так: Бус, Златогор, остальные братья, ближние бояре решили почтить сына Германареха не простым приемом на княжеском дворе, а выказать свое уважение уже в чистом поле.

Две кавалькады встретились и остановились. Рандвер сразу безошибочно признал в головном всаднике князя Белояра. Гот было заколебался: сходить с коня или остаться в седле, но князь развеял все сомнения. Ант легко соскочил с коня, приблизился, раскрыл свои объятия:

– Ну, здравствуй, родственник! Рад видеть тебя на нашей земле!

Рандвер и Бус крепко обнялись и расцеловались. И русы, и готы разразились приветственными криками, сопровождаемыми ритмичными ударами копий о щиты.

– Лебедь Сва ждет тебя во дворце. Надеюсь, ты и твои люди погостите у нас немного, прежде чем отправиться в обратный путь?

– Не более двух дней, князь! Я обещал отцу вернуться быстро, он ждет с нетерпением.

– Слово гостя – закон для хозяина. Едем!

Кавалькада двинулась дальше. Бус и Рандвер ехали первыми. За ними княжичи и бояре, затем готы. Замыкали длинную колонну дружинники Буса.

Вблизи крепость уже не казалась столь доступной. Широкий ров, заполненный позеленевшей водой. Четырехсаженный крутой вал, увенчанный рублеными высокими стенами и башнями с бойницами. Окованные железными полосами ворота, перед ними обнесенный тыном из вековых деревьев мост. Русы явно вложили много труда и денег, чтобы сделать свой новый град труднодоступным для любого врага. Без осадных орудий греков нечего было и думать, чтобы к нему приступать.

Миновали мрак въездной башни, длинную улицу с многочисленными поворотами, способными остановить лихой напуск прорвавшейся конницы. Высокий, еще не потемневший от времени забор княжьего двора. Врата, распахнутые настежь. Длинные белые дорожки, веером расходящиеся от въезда. А на центральной…

Рандвер почувствовал, что у него перехватило дыхание. На центральной дорожке стояла дева необычайной красоты и стати. Длинное платье из белого льна охватывало ее стройную фигуру, простотою своей только подчеркивая действительно черты легкой лебедушки. Белая бархатная шапочка, густо покрытая крупным белым жемчугом, блестела при каждом легком наклоне или повороте головы. Но самым главным в княжне были ГЛАЗА!! Взгляд их, словно стрела, вошел в самое сердце молодого гота и заставил его забиться сладко и быстро-тревожно…

– Принимай нашу Лебедь, сват! Да принесет она счастье великому королю и увеличит род его!

Говоря эти слова, Бус искоса посматривал на гостя. От его внимательных глаз не укрылся густой румянец, внезапно покрывший лицо королевича, глубокое дыхание, неровно поднимавшее и опускавшее широкую грудь. Рандвер явно был сражен красотою антской красавицы! Впрочем, не он первый…