Владимир Першанин - Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!

Наводчик, не слишком опытный, да еще оглушенный ударами по броне, пальнул неточно. Бронебойный снаряд взметнул фонтан земли, снес часть бруствера рядом с зениткой и с треском проломил дорожку брызнувших в разные стороны кустов терновника.

Заряжающий на машине Зацепина, торопясь подать очередной снаряд, невольно приподнялся, выглядывая цель. Яркая трасса, стремительно увеличиваясь в размерах, неслась ему прямо в лицо.

– Мама…

Вряд ли боец успел что-то произнести. Младший лейтенант увидел лишь его расширенные от ужаса глаза, а затем словно хрустнул грецкий орех. Без усилия, с легким треском. Саню Зацепина обдало брызгами крови, а заряжающий, с излохмаченным танкошлемом и бурым месивом вместо головы, свалился на дно машины.

Расторопные, тренированные зенитчики, привыкшие иметь дело с быстрыми целями, успели врезать в «сушку» Зацепина еще несколько снарядов, пробить кожух, защищавший откатник орудия, и сбросить с брони тесно прижавшегося к ней десантника.

Наводчик Никита Янков настрелялся за полгода войны достаточно и не зря вместе с нашивками за ранения носил две тяжелые тусклые медали на засаленных, старого образца колодках. За боевые заслуги! И за подбитые цели…

Осколочный снаряд весом шесть килограммов взорвался тоже на бруствере. Часть осколков зарылись в землю. Но оставшихся острых кусочков металла и взрывной волны хватило, чтобы уложить двух зенитчиков, тяжело ранить третьего и перевернуть легкую автоматическую пушку.

Именно в этот момент все пришло в движение. Повар побежал в лес, держа на весу простреленную руку. Трое солдат открыли огонь из автоматов по десантникам, перебегая от дерева к дереву. В них пустили осколочный снаряд, который переломил молодой тополь. Водители кинулись к грузовикам, торопясь вывезти их из-под огня. Десантники, наткнувшись на автоматные очереди, залегли и вели ответный огонь. Из продырявленной полевой кухни выбивались струйки пара.

Саня Зацепин угодил фугасным снарядом в борт грузовика, разнес кузов и выбил два колеса. Машина осела на один бок. Водитель успел выпрыгнуть и побежал к ближнему дереву, передергивая затвор карабина.

Радиостанция полыхала чадным пламенем, выпуская клубы черного дыма от горящей пластмассы передатчиков и прочих приборов.

Двое десантников бросили гранаты и подорвали еще один грузовик. Но это была не главная цель – всего лишь тылы. Танки, минометы, пушки наверняка находились где-то впереди. Даже если бы кто-то из бойцов знал немецкий, «язык» бы не помог.

Если не поторопишься, обе самоходки зажмут, расстреляют.

– Саня, за мной! Десант на броню.

Пехота, торопливо обшарив убитых в поисках трофеев, карабкалась на «сушки».

– Куда девать погибших? Брать с собой?

Это кричал сержант, командир десанта, уже потерявший четырех человек.

– Оставить. Подберем позже.

– Сашка, справитесь втроем?

Зацепин, в изодранном комбинезоне, заляпанный кровью, молча кивал и смотрел на мертвое тело своего заряжающего.

– Или в помощь Осина дать?

– Обойдусь. Сам обойдусь! Честное слово, товарищ лейте…

Последние слова утонули в треске заработавших двигателей. Напряженные, сообразившие, что попали в дрянную ситуацию, десантники держали наготове автоматы, вжимаясь в броню. Кто-то выпустил очередь в грузовик. Его осадили.

– Не дергайся! Сиди тихо, настреляешься еще. На поляне едва не в лоб столкнулись с танком Т-3.

Это была машина нового образца с 75-миллиметровым орудием и наваренными листами дополнительной брони.

В жизни часто все решает случай. Машина Карелина шла хоть и первой, но ее прикрывали молодые сосны. Самоходка Зацепина двигалась по открытому месту. Наверное, они увидели друг друга одновременно, но реакция более опытного немецкого экипажа оказалась быстрее. Все произошло настолько неожиданно, что даже десантники не успели спрыгнуть. Их сбросило, швырнуло на землю мощным толчком бронебойной болванки, которая врезалась в броню СУ-76 Сани Зацепина.

Когда Алесь Хижняк развернул машину, чтобы помочь товарищу, раскаленная болванка уже воспламенила бензин. Самоходка младшего лейтенанта Зацепина за считаные секунды превратилась в костер.

Более крепкий физически, младший лейтенант Зацепин тащил к задней дверце потерявшего сознание наводчика. Он никак не мог открыть защелки (возможно, их заклинило), и это стоило жизни наводчику, который вспыхнул в своем промасленном комбинезоне.

Саня протянул руки, пытаясь схватить его, выдернуть из огня, но нестерпимый жар заставил отшатнуться, лопнула обгоревшая кожа на ладонях. Наводчик, крича что-то невнятное, встал на колени, затем поднялся в рост. Это было жуткое зрелище – черный горящий человек.

Зацепин перевалился через задний борт и, шатаясь, побрел прочь. Десантник пытался поднять с земли товарища, потом отпустил его и крикнул:

– Бежим, лейтенант. Сейчас рванет.

– А этот, – Саня показал на тело лежавшего десантника.

– Шея сломана.

Уцелевший командир самоходки и пять-шесть десантников, сбившись в кучку, успели отбежать шагов двадцать.

Взрывная волна свалила их на траву. Саня с трудом приподнялся. Его родная «сушка» вместе с погибшим экипажем уменьшилась вдвое. Нижняя часть корпуса с выбитыми колесами и порванными гусеницами уже не горела, чадила, выплескивая редкие языки огня.

Рядом с Зацепиным ворочался один из десантников. Он был смертельно ранен металлическим обломком. Не пришедший в себя лейтенант растерянно смотрел на умирающего бойца. Хотел вскочить, но не повиновались ноги.

Экипаж Карелина достал Т-3 со второго выстрела. Вначале пустил снаряд Никита Янков, угодил в нижнюю часть корпуса. Болванка, оставив рваную борозду, врезалась в землю и, пройдя под днищем танка, закувыркалась, сшибая мелкие деревья.

– Никита, спокойнее…

С лязгом закрылся затвор, принимая в казенник новый снаряд. Выстрел пробил броню возле курсового пулемета, вывернув его вместе с шаровой установкой. Из сдвоенного отверстия пошел дым, а из люков Т-3 успели выскочить двое танкистов.

Они на минуту застыли, глядя на обломки русской самоходки. Почему-то никто не стрелял: ни танкисты, ни десантники. Наверное, не успели прийти в себя. Танкисты, в своих черных блестящих шлемах, исчезли в кустах.

Карелин напряженно следил за лесом. Впереди прозвучали несколько орудийных выстрелов. Наверняка действовал Мищенко. Торопливо собрали десантников. Павел обнял Костю Зацепина.

– Живой…

– Руку обожгло. А ребята сгорели.

Взорвался боезапас на Т-3, башню сорвало с погона. Когда проезжали мимо, даже на расстоянии чувствовался жар. Самое разумное было как можно быстрее уходить.

Если здесь была радиостанция, то рассредоточен минимум моторизованный батальон. Но не бросишь же товарища! Где-то ведет бой старший лейтенант Мищенко. Между деревьями мелькали силуэты.