Владимир Першанин - Самоходка по прозвищу «Сука». Прямой наводкой по врагу!

– Не «тигры», – поморщился Цимбал, и все невольно отвели взгляд от его сожженного лица. – Новые Т-4 с длинноствольными пушками и дульным тормозом. Они действительно отчасти похожи на «тигры», только орудия 75 миллиметров. Прицельность хорошая, ведут огонь с расстояния пятисот-семисот метров осколочно-фугасными снарядами. Скорострельность высокая. Всаживают за короткое время в понтоны десятка два снарядов. Одновременно ведет огонь гаубичная батарея, доламывает остатки. Все, нет моста. Можно строить заново.

Инженер кивал головой, подтверждая сказанное. Предположил, что завтра с утра повторится то же самое. Цимбал продолжил:

– Немцам выгодно не ввязываться в дуэль с моими тяжелыми самоходками и дивизионом Раенко. Людей терять они не любят. Выждут момент и за короткое время разрушают практически готовый мост.

– Ну и какой выход? – спросил полковник из штаба корпуса.

– Выход один, – заговорил Мельников. – Любыми путями переправить с десяток «тридцатьчетверок» и СУ-122. Они вступят в бой, уничтожат или оттеснят немецкие танки, подавят гаубичный огонь, и только тогда возможна переправа остальных частей.

– Иван Николаевич, – возразил инженерный комбат. – Ваши машины весят по тридцать тонн. Пока мы достраиваем, а точнее, вымучиваем мост, половина понтонов уже дырявые. Они способны выдержать нагрузку три-четыре тонны. Успеваем переправить какое-то количество людей, легкие орудия, боеприпасы. Вы же видели, что представляет собой к концу обстрела переправа. Люди бредут по воде, настил торчит горбом.

– А десять тонн? – спросил Тюльков, который в технических вопросах разбирался не хуже. – Ускорьте до предела темп сборки, никакой артиллерии, пехоты, а попробуем пустить легкие самоходки. Если нет другого выхода. Авиации, например.

– Какая авиация? – Мельников закурил папиросу, разгоняя плотно висевший в блиндаже дым. – Немецкие танки и артиллерия располагаются в пойменном лесу. И, кроме того, неплохо замаскированы. С воздуха их вряд ли разглядят. Мы знаем лишь их примерное местонахождение. Бомбить по площадям? Кто нам бомберы в такой ситуации даст? Вокруг наступление, некоторые части к Днепру вышли, а тут какая-то Ворскла.

Решение, наконец, приняли. В нескольких местах забить дополнительные сваи и затопить с десяток поврежденных понтонов. Приготовить массивные плахи и балки, чтобы соединять места, которые будут повреждены во время обстрела. Вода частично спала, это позволяло немного сократить длину моста.

Тюльков собрал командиров батарей и машин, рассказал о предстоящем задании. В полку оставалось четырнадцать исправных самоходок.

– Когда мост будет готов, впереди двинется легкий танк Т-60. У него вес шесть тонн. За ним батарея Свирского из четырех машин, следом – Чурюмов.

– А когда танкетка утонет, нам что делать? – вроде равнодушно, но с изрядной долей язвительности спросил комбат-2 Захар Чурюмов. – В какую сторону плыть?

Задание казалось непродуманным, почти безнадежным, и люди не скрывали своего настроения.

– Два раза фрицы мост разбили, – рассуждал старший лейтенант Чурюмов. – А в третий специально для нас оставят?

Даже Свирский, командир первой батареи, правая рука подполковника Тюлькова, коротко заметил, что решение не до конца продумано.

– Нет у нас времени, – теряя терпение, отрывисто заговорил подполковник Тюльков. Вместе с новыми погонами ему выдали новый, великоватый китель, который усиливал впечатление несерьезности происходящего. – Не пойдем мы, двинется пехота. Мост разобьют, утопят. И весь день будут наводить переправу снова.

– Людей топить…

– Завтра полки должны быть на правом берегу. И переправу будут строить не глядя на потери. Не хватит саперов, погонят людей из пехотных рот. Все орудия выдвинут на кромку берега и будут прикрывать строительство, пока не закончат дело… или всех не разбомбят к чертовой матери. Усекли обстановку? С сегодняшнего дня лейтенант Карелин назначен командиром батареи, – объявил Тюльков.

– Меня уже раз назначили, – отозвался Павел. – На время переправы ставите?

– Приказ уже мною подписан, – продолжал Тюльков, не обращая внимания на реплику Карелина. – Отныне, вы, Павел Дмитриевич, командир третьей батареи.

Это было повышение и в какой-то степени награда. Карелин поднялся и коротко ответил:

– Служу трудовому народу!

Пока обсуждали детали ночной переправы, подъехали две самоходные установки. Из них выскочили два младших лейтенанта и доложили, что прибыло пополнение в количестве двух самоходно-артиллерийских установок СУ-76 с полуторным запасом снарядов и топлива.

Если младшие лейтенанты выглядели молодецки, в новых бушлатах, начищенных сапогах, туго перепоясанные ремнями с пистолетными кобурами, то самоходки смотрелись словно детский конструктор, собранный из разных частей.

Видимо, совсем недавно это были разбитые вдрызг обугленные корпуса. Их срочно, за счет безнадежно разбитых самоходок и листов брони, срезанных других машин, собрали, соединили сваркой, и получились новые боевые машины.

Круглые и квадратные заплаты громоздились друг на друге. Сварочные швы были хорошо видны сквозь слой зеленой краски, так же как и заделанные пробоины.

Орудие на одной из самоходок было новенькое, заводское. Свое родное, видимо, разнесло взрывом. Другая пушка выделялась кожухом, который сварили и установили на ремонтной базе.

– Когда училище закончили? – спросил Тюльков младших лейтенантов.

– Три недели назад.

– Полгода учились?

– Пять с половиной месяцев, – вскидывал руку к танкошлему старший в группе.

– А на «сушках» сколько катаетесь?

– Машины вручили позавчера.

Дальнейший короткий опрос показал, что из экипажей два человека раньше принимали участие в боях, о чем свидетельствовали нашивки за ранения.

– Двигатели в порядке? – обратился к механикам по дпо лко вник.

– В порядке, – ответили ему.

Но тон их говорил другое. Зачем задавать пустые вопросы? Сейчас в порядке, даже доехали самостоятельно. Но ведь собраны они, считай, заново. Лопнет от хорошего удара подгоревший маслопровод, или даст трещину что-то другое из старья, и каюк машине.

– Езжайте, перекусите, – отпустил экипажи Тюльков. – Кухня вон там.

Несколько минут молча курили. Вид собранных из кусков самоходок и по-детски бодрые лица двух мальчишек-лейтенантов переломил атмосферу в землянке. Чем может закончиться переправа, никто уже не обсуждал. Мищенко заикнулся было, что надо проверить новое орудие. Может, из него лейтенанты ни разу не стрельнули.

– В бою стрельнут, – отрезал Тюльков. Вечером Карелин выпросил у разведчиков легкий трофейный мотоцикл и съездил в санбат. Катя не могла долго отпроситься, привезли раненых. Павел нетерпеливо ждал, смолил цигарки.