Георгий Савицкий - Крылатый штрафбат. Пылающие небеса : сборник

Александр медленно, словно сомнамбула, освободился от привязных и парашютных ремней. Перекинул ногу через борт кабины, запнулся и, не удержавшись, скатился по плоскости и грохнулся в пыль.

— Твою мать! — Волин поднялся, потирая ушибленное колено.

Техник самолета приготовил целое ведро ледяной колодезной воды. Александр Волин положил на крыло истребителя шлемофон, стащил через голову уже успевшую схватиться коркой соли гимнастерку. Снял пышущие жаром, словно два раскаленных кузнечных горна, кирзовые сапоги. И с наслаждением, отфыркиваясь, облился студеной колодезной водой!

Только после этого летчик хоть немножко пришел в себя… Вот это вылет!

Вылет действительно был очень сложный, хоть задание и было вполне обычным: воздушное прикрытие наших войск и патрулирование над городом. Неприятности начались сразу после взлета: у истребителя Георгия Туманишвили стал резко перегреваться мотор, температура масла росла катастрофически, грозя то ли заклинить двигатель, то ли разнести его на куски вместе с самолетом. И неудивительно, ведь техника эксплуатировалась за гранью возможного, а запчастей, как всегда, не хватало. Техники и ПАРМ, передвижные авиационные армейские мастерские, едва справлялись с поломками и боевыми повреждениями самолетов.

Старший лейтенант Александр Волин волен был вернуться, но он продолжил полет в одиночку. Хотя он и подвергался смертельной опасности, но задание нужно было выполнить.

Летчик вертел головой, что называется, «на триста шестьдесят градусов», внимательно, до рези в глазах, оглядывая небо до самого горизонта.

Повод для тревоги был очень серьезный: по данным разведки, Люфтваффе перебросили под Сталинград группу из элитной эскадры истребителей I./JG-52 «Карая» под командованием известного немецкого аса майора Герхарда Бакгорна, сбившего лично уже более полутора сотен самолетов противника! Остальные летчики были ему под стать: «эксперты», матерые и безжалостные воздушные волки с минимум пятьюдесятью воздушными победами. Первая Gruppe была своеобразной «пожарной командой», которую командование Люфтваффе гоняло по всему Восточному фронту — от Москвы и до Крыма.

Эти «охотники» уже успели сильно потрепать эскадрилью, выбив в воздушных боях наиболее опытных летчиков. Нападали «эксперты» чаще всего на одинокие, подбитые самолеты, но могли ввязаться и в затяжной воздушный бой с превосходящим по количеству противником. Они неизменно демонстрировали свой боевой опыт, летное мастерство и отличное знание тактики воздушного боя. Единственная слабость, которая у них была, — это эгоизм.

Наши летчики всегда действовали парами, прикрывая друг друга в воздухе. «Сам погибай, а товарища выручай!» — этот девиз был свят у советских летчиков.

Немцы же стремились побольше «набить» себе целей, чтобы получить вожделенный Рыцарский крест, желательно — с Дубовыми листьями и Мечами.

А еще немецких асов-«экспертов» губило высокомерие. При виде противника они начинали демонстративно выполнять фигуры высшего пилотажа, выказывая полное презрение к врагу. Но ничего, такие воздушные бойцы, как Покрышкин, Шестаков, Лавриненков, Голубев, Колдунов, Речкалов, отбили у «фонов и баронов» охоту пофорсить. То, что танцы с волками до добра не доведут, увешанные Железными и прочими Рыцарскими крестами [11] Рыцарский крест — степень Железного креста, дается после степеней этой награды 2-го и 1-го класса. немецкие летчики осознавали, уже раскачиваясь под куполами парашютов. Если, конечно, не получали в качестве «высшей награды» крест деревянный.

Так оказалось и в этом случае.

Начинающий «эксперт» Вальдемар Земелька решил совершить вылет на «свободную охоту» в одиночку, чтобы никто не присвоил его победы (а такое случалось у асов Люфтваффе довольно часто). Имея на счету «всего» шестьдесят пять воздушных побед, тщеславный Вальдемар был награжден только Железным крестом 1-го класса. И очень хотел получить Рыцарский крест и к нему — Дубовые листья.

Поэтому, завидев одинокий Як-1 над городом, немецкий летчик рванулся к противнику в надежде на легкую победу. И жестоко ошибся.

Но отчаянное сопротивление русского только раззадорило его.

Александр Волин понял, что немец — не простой «пилотяга», а настоящий зверь, когда тот после первых двух атак ввязался с Як-1 в бой на виражах. Только опытные пилоты из элитных истребительных эскадр имели мастерство и смелость, чтобы вести с противником затяжные маневренные воздушные бои.

Но старший лейтенант Волин вызов принял, его даже не смутила виньетка на руле поворота Bf-109G2 из лавровых листьев с вписанной в центр цифрой «65» — по числу воздушных побед.

И началась воздушная карусель. Два истребителя, советский «як» и немецкий «Мессершмитт-109», вертелись совсем близко один от другого. И никто из них уже не мог покинуть этого небесного ристалища. Границы его были невидимы, но для обоих летчиков вполне материальны, и ограничивались они лишь дистанцией эффективной прицельной стрельбы авиационных пушек и пулеметов. Оба летчика были опытными крылатыми воинами и понимали, что при попытке одного разорвать дистанцию и выйти из боя второй тут же срежет его прицельной очередью с расстояния, не превышающего и трех десятков метров.

Летчики не торопились стрелять, хотя предохранительные скобы с гашеток уже давно были сброшены, а пальцы гладили шероховатые поверхности боевых кнопок на ручке управления самолетом.

Выли перегруженные моторы, с шелестом срывались с законцовок крыльев воздушные потоки. Багровой стеной пульсирующей крови, сдавленной в висках стальным обручем перегрузок, застило взор. Свинцовой плитой сминало ребра.

Сквозь кроваво-серую пелену в глазах старший лейтенант Волин все же успевал разглядеть ненавистный силуэт «худого», пляшущего в концентрических, перечеркнутых на секторы, окружностях коллиматорного прицела. Прилагая огромные, почти нечеловеческие усилия, Александр старался не выпустить Bf-109G2 из виду. Иначе последним, что он увидит, будет мгновенный росчерк ярко-малиновых вражеских трассеров перед глазами…

Но и поразить наверняка Волин немца не мог — тот оказался не лыком шит. Немец постоянно вертелся, норовя сам зайти в хвост краснозвездному «яку». Так они и кружились, словно то был поединок быстрого сокола и стервятника-падальщика.

Вальдемар Земелька весь взмок от напряжения: проклятый русский оказался крепким орешком! Переманеврировать его было практически невозможно! Он словно сам сидел в кабине «Мессершмитта-109», предугадывая все его пространственные эволюции. И опережал, предупреждал маневр заранее.