Михаил Скрынников - ВДВ. С неба — в бой

Однажды в штабе пополз слух, что Сухоруков уходит на повышение, вскоре эти слухи подтвердились. Командующий был назначен заместителем министра обороны, начальником главного управления кадров. Через неделю Сухоруков уже в другом качестве нам представлял нового командующего войсками, генерал-полковника Калинина, который в свое время командовал ошским полком, а позднее был замкомдивом Ферганской дивизии. Так что я его знал по совместной службе, а однажды даже убедился в том, что он и меня помнит. Когда он знакомился с войсками, операторы меня включили в состав рабочей группы, которая на местах регулировала порядок знакомства с частями и подразделениями, а также для показа учебной базы.

В Каунасе на стрельбище он у меня уточнил: «Ну как, здесь лучше, чем в Фергане?» Ну, раз помнит, будет легче служить, про себя отметил я.

Из-за частых командировок очень мало времени уделял семье. Мне, как отцу, с сыном повезло, учился он хорошо, не баловался, в подъездах вечерами не околачивался и не курил. В один из майских дней жена мне говорит: «Постарайся быть дома хоть в день окончания сыном школы». Пообещал жене и сыну, что на выпускном вечере обязательно буду, и слово сдержал. Мы вместе с женой и другими родителями присутствовали при вручении нашим детям аттестата зрелости. После практически всю ночь не спали в ожидании сына, а вернулся он далеко за полночь и матери говорит, утром мы всем классом собираемся у Варвары на квартире, вот только бы не проспать. В какое учебное заведение поступать, мы с ним давно уже обговорили. В то время было престижно учиться в военном институте иностранных языков. Он туда поступил.

А я все продолжал совершать турне по войскам, но только в сапогах, и остальные мои товарищи из боевой подготовки не отставали, а Шведов тот вообще из командировок не вылезал. Приезжал только за получкой да на партийные собрания. Вот здесь обязаловка работала, он любил на собраниях выступать и все про учебный центр.

Через два года от нас ушел Калинин, его утвердили в должности командующего Московским военным округом, или, как его за престижность еще называли, Арбатским округом, а его кабинет занял Ачалов, тоже десантник.

Прошло еще какое-то время. Однажды, возвращаясь из очередной командировки, приземлились на аэродроме Чкаловский и автобусом поехали в управление. Мы были приятно удивлены, когда за окнами автобуса стали мелькать афиши с десантной символикой. Нам даже удалось прочитать содержание необычной рекламы. На базе спорткомплекса ЦСКА проводится соревнование на первенство ВДВ по рукопашному бою. Мы оживленно стали обсуждать предстоящее мероприятие. Все сошлись в едином мнении: реклама добавляет очки и без того большому авторитету Воздушно-десантных войск. Оказывается, реклама о предстоящем соревновании мелькала на экранах телевизоров, передавалась по радио. Чтобы соревнования в таком большом комплексе прошли организованно и не было язвительных замечаний со стороны местной администрации в адрес ВДВ, Ачалов приказал распределить комплекс по секторам и организовать дежурство офицеров. Само собой разумеется, наибольшая ответственность легла на плечи офицеров боевой подготовки. Каждый получил участок работы. Меня назначили комендантом соревнований.

В ближайшую субботу состоялись соревнования по рукопашному бою. Еще задолго до открытия комплекса собралось огромное количество народа, особенно много молодых парней. В то время было очень престижно служить в десантных войсках. Да и сегодня среди молодежи есть еще желание служить в этих войсках. Ну как же, сами десантники между собой будут оспаривать призовые места. В десантное училище конкурс при поступлении был выше, чем в престижные вузы страны.

За считаные минуты весь зрительный зал был заполнен до отказа, еле отсекли остальную толпу и закрыли двери. Что естественно вызвало бурю возмущения: одним можно, а другим нельзя. Да всем можно, только зал всех вместить не может, но это молодежь меньше всего волновало. С трудом удавалось удерживать свободные места для приглашенных высоких гостей. Мы ожидали приезда министра обороны и командующего. Я с группой десантников через стекло всматривался в людское море, чтобы не проспать приезд начальства. Кто-то из офицеров мне кричит: «Ачалов около служебного входа, через толпу пройти к двери не может». Командую: «Парни, за мной и бегом к служебному входу». А сам думаю, нормальные гости входят со стороны парадного. С трудом открываем двери, еще тяжелее было сделать в толпе коридор. Ачалов протискивается сам, а я веду его жену за руку. Зашли в холл, командующий мне с возмущением: «Почему бардак на территории?» Не смог я ему ответить, почему многие пришли на это соревнование. Снимут с должности. Мы его так и прозвали Фотограф. Всегда грозил: «Сниму с должности». Но, насколько мне помнится, никого так и не снял. И далее более примирительно: «Ладно, смотри внимательно, сейчас подъедет Субботин, наш куратор от ЦК, приведешь его ко мне». Внимательно осмотрел толпу на улице и увидел через стекло куратора от ЦК, тот стоял в стороне и курил. Он мне потом скажет, что через эту толпу только на танке можно было проехать. Отвел своего сослуживца к Ачалову, по дороге он мне говорит: «А Горячев здесь?» — «Где-то здесь, недавно видел». — «Давайте после соревнования встретимся и посидим где-нибудь». — «Ладно, а пока смотри представление».

Тяжело было поддерживать порядок среди гражданских лиц, хорошо, что предусмотрительно пригласили ОМОН, тем более среди бойцов были в основном десантники, они помогали поддерживать порядок внутри помещения. Закончился первый день соревнований. Для официальных лиц в «греческом зале» накрыли стол. Ключ от зала на хранении был у меня. Внутри мы организовали наблюдение за движением vip-пepcoн, чтобы не повторить утренней ошибки. Как только vip-персоны зашевелились, я тут же открыл зал, а они туда толпой. Минут через тридцать вышли расслабленные, довольные, уж очень расхваливали организацию соревнования. Жена Ачалова мне лично подала руку и сказала: «Спасибо». А командующий предупредил, чтобы завтра все были на своих местах заранее.

Минут через десять после отъезда гостей ко мне подошел Пикаускас: «Михаил Федорович, там что-нибудь осталось?» — «Не знаю, сейчас открою». Съестного на столах было много. «Останьтесь со мной, а то еще оговорят». Он выпил чашку чая, съел бутерброд, взял пару конфет. «Сейчас можно и до вечера терпеть. Большое спасибо», — и ушел. Я, как Плюшкин, дверь на замок и стал дожидаться тыловиков. Предупредил их, что завтра все начинаем сначала. На следующий день народу меньше не стало. К концу соревнований все двери были открыты, а через несколько минут в зале было очень тесно, да и ковер, на котором проходили схватки, не всем был виден. Тем не менее молодежь была очень довольна. В штабе еще несколько дней кряду обсуждали соревнование, в основном подобные жаркие дискуссии проходили в курительной комнате, где синева дыма мешала рассмотреть лица офицеров.