Год 1944-й. Зарницы победного салюта

Теперь предстояло овладеть Главным Карпатским хребтом и захватить перевалы, открывающие путь в Закарпатье. Нужны были огромные усилия, чтобы сбить врага с укрепленных горных утесов и взломать оборону с мощными узлами долговременных сооружений.

95-й стрелковый корпус действовал на левом фланге 18-й армии в районе Верецкого перевала и был нацелен на Сваляву. Железной дивизии предстояло нанести главный удар в направлении развилки дорог южнее населенного пункта Нижние Ворота, вдоль хребта на Ялово.

…Осень вступала в свои права, значительно усложняя действия наступающих. Раскисли от дождя горные тропы. Подъем по ним, а тем более по склонам, где вовсе не было никаких троп, требовал предельного напряжения физических и моральных сил от каждого воина.

4 октября промокшие до нитки бойцы 168-го полка штурмовали гору Пикуй — «ключ» к Верецкому перевалу. По крутому открытому склону под непрерывным огнем противника, подтягивая с помощью канатов пулеметы и орудия, бойцы поднимались все выше. И опять первым пробился к вершине батальон капитана С. А. Ещенко. Здесь шел мокрый снег. До костей пронизывал холодный горный ветер. За несколько минут промокшие обмундирование и обувь покрывались ледяной коркой. Действовать стало еще труднее.

А противник не хотел смириться с потерей господствующей высоты. Пробившаяся на юго-западные скаты 6-я стрелковая рота старшего лейтенанта Д. Спицына была контратакована и окружена врагом. Скованный огнем батальон не мог оказать ей действенной поддержки. В течение суток рота сражалась с численно превосходящим противником и вышла победителем из неравного боя. Уничтожив 130 вражеских солдат и офицеров, подразделение соединилось с полком, захватив семь станковых пулеметов, 21 гранатомет и большое количество боеприпасов. За этот бой генерал Ф. А. Прохоров наградил весь личный состав роты медалями «За отвагу».

К исходу дня 168-й стрелковый полк овладел горами Вилька, Менчул и рядом других высот. Два дня спустя 2-й батальон овладел высотой 802,0. Когда бой закончился, капитану Ещенко принесли знамя 9-го пехотного полка 13-й венгерской пехотной дивизии, захваченное бойцами старшего лейтенанта Спицына.

С нескрываемым любопытством, не без соленых солдатских комментариев, рассматривали бойцы вражеский штандарт, впервые попавший в руки самаро-ульяновцев. Они еще не знали, что пройдет менее года, и это фашистское знамя в числе других знамен позора и бесславия будет брошено к подножию Мавзолея В. И. Ленина во время Парада Победы.

Чем дальше уходили в горы части дивизии, тем больше затруднялось снабжение войск. Вьючный транспорт оправдывал возлагавшиеся на него надежды. Но лошадей было мало, часть из них пала в тяжелых переходах и под огнем противника. Главная проблема заключалась в том, что иссякли запасы боепитания, накопленные в предгорьях перед началом наступления.

4 октября начальник политотдела армии Л. И. Брежнев сообщал в политуправление фронта о том, что в 24-й дивизии ощущается острый недостаток в боеприпасах. Особенно не хватало патронов ППШ и 122-миллиметровых гаубичных снарядов. За продовольствием и боеприпасами транспорт по-прежнему ходил в Стрый. Дивизии необходима была помощь в армейском транспорте.

Работу тыла усложняло не только отсутствие транспорта. На дорогах подвоза активизировали диверсионную деятельность украинские буржуазные националисты. 9 октября генерал Прохоров получил донесение о том, что в городе Сколе одна из тыловых групп подверглась нападению бандитов. Прямо на улице разгорелся бой, в ходе которого было убито восемь и захвачено в плен восемнадцать бандеровцев. Среди убитых оказался командир сотни по кличке «Ворон».

Между тем дивизия продолжала штурм горных вершин. Наступление стрелковых частей поддерживали огнем и колесами батареи 160-го Прикарпатского артиллерийского полка. Действуя в непосредственной близости от противника, артиллеристы оказывались порой в весьма сложных, даже критических ситуациях. Так случилось и с командиром 7-й батареи старшим лейтенантом Александром Шишкиным.

…В тот день батарея, прославившаяся еще со времени Сталинградской битвы, поддерживала стрелковый батальон, которым командовал замполит капитан Преснухин, заменивший раненого комбата. Батальон овладел важной высотой. Противник начал накапливать силы для контратаки, намереваясь вернуть выгодный рубеж.

Старший лейтенант Шишкин со своего наблюдательного пункта, оборудованного на одной из соседних высот, заметил, что гитлеровцы подтянули к левым скатам три станковых и два ручных пулемета. Он не ждал просьбы Преснухина, который, возможно, еще и не успел обнаружить сосредоточения огневых средств противника. Меткий залп батареи смешал разбитые вражеские пулеметы с каменистым грунтом. Угроза, нависшая над стрелковым батальоном, была ликвидирована.

Но едва отгремели артиллерийские выстрелы, как наблюдатель Ветродуев, находившийся рядом с командиром, взволнованно доложил:

— Противник слева! Нас обходят, товарищ старший лейтенант!

Занятый подавлением пулеметов, угрожавших батальону Преснухина, Шишкин не заметил, что еще большая опасность нависла над его собственным наблюдательным пунктом. Рассчитывать на находившихся с ним трех бойцов, конечно, нельзя: фашисты превосходили численностью раз в двадцать…

Решение было только одно…

— Цель номер один, левее ноль-сорок! — как всегда спокойно передал команду Шишкин.

На огневых позициях ее принял старший лейтенант Н. Таратынов. Он был уверен в своем командире. Знал, что Шишкин никогда не ошибается. Но на этот раз, видимо, ошибся. Левее ноль-сорок от цели номер один находился… сам Шишкин.

Таратынов попытался что-то возразить, но командир батареи сразу же прервал его и, ничего не объясняя, повторил команду:

— Цель номер один, левее ноль-сорок! — теперь в его голосе чувствовались нотки раздражения от нерасторопности старшего на батарее. — Четыре снаряда. Беглый — огонь!

Батарейцы знали, что стреляют по своему НП, где в неглубоких ячейках, вырытых в скалистом грунте, находятся командир батареи, связист и два наблюдателя. Каждый неточный выстрел мог стоить им жизни. Меткость была предельной. Шишкин похвалил огневиков: снаряды легли чуть ниже наблюдательного пункта — именно там, где скапливалась вражеская пехота.

Шишкин скорректировал данные и снова подал команду на беглый огонь. Что-то тяжело рухнуло на окоп старшего лейтенанта. Он даже не разобрал: то ли камень, то ли подкошенная осколками ель. Выбравшись из обвалившегося окопа, Шишкин подполз к телефонной трубке. И только теперь заметил, что связист убит.