Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

27 июня к Минску вышли моторизованные части из 2-й танковой группы. Через день, 29 июня, обе танковые группировки соединились. 3-я и 10-я армии оказались в окружении.

28 июня произошла смена командования Западного фронта. Вместо отозванных и затем арестованных Д.Г. Павлова и В.Е. Климовских на пост командующего фронтом заступил генерал А.И. Еременко. Через несколько дней, 2 июля, командование фронтом принял сам нарком обороны с. К. Тимошенко, а А.И. Еременко стал его заместителем. Перед новым командованием стояла задача восстановить рухнувший фронт, овладеть инициативой. Главные надежды возлагались на развертывание армий второго стратегического эшелона.

Оборону решено было строить по рекам Днепр и Западная Двина с арьергардными боями в междуречье Березины и Днепра, которые должны были прикрыть развертывание войск второго эшелона.

Возникли проблемы и у немецкого командования. Стремительность продвижения с неизбежным отставанием пехоты вызвала у Гитлера желание приостановить наступление, но Гот и Гудериан убедили его о дальнейшем продвижении на восток, чтобы не допустить создания фронта по линии Днепр – Двина. 30 июня в штабе 3-й танковой группы Г. Гот и Г. Гудериан уточнили взаимодействия своих групп. 3-я тг должна была наступать основными силами на Витебск и Полоцк, 2-я – вдоль шоссе Минск – Смоленск. Так, не зная о планах друг друга, противоборствующие стороны начали состязание на скорость за обладание стратегическим рубежом по линии двух великих рек.

1 июля был взят Борисов. Мост взорвать, как обычно, не успели, и танки беспрепятственно переправились через Березину. Днем ранее была преодолена оборона отчаянно сражавшихся курсантов военного училища у Бобруйска. Немецкие моторизованные войска устремились дальше. Группа Гота уже 4 июля вышла к Двине у Витебска и южнее Полоцка. Но с какими силами? У Гота было 7 дивизий (четыре танковых и три моторизованных). У его соседа Гудериана – 9 дивизий. Это на фронте протяженностью в 500 км. Им предстояло встретиться с армиями второго стратегического эшелона, знай о которых, Гитлер наверняка приказал бы приостановить дальнейшее наступление до подхода пехоты.

На участок Полоцк – Витебск выдвигалась 22-я армия генерала Ф.Н. Ершакова с шестью стрелковыми дивизиями. Район Витебска занимала 19-я армия И.С. Конева с шестью стрелковыми дивизиями, центральный участок у Орши – 20-я армия генерала П.А. Курочкина. Ее списочный состав был самым внушительным: девять стрелковых, четыре танковых и две мотострелковых дивизии. Участок от Могилева до Быхова прикрывала 13-я армия с шестью дивизиями. И самый южный район Рогачев – Жлобин 21-я армия генерала Ф.И. Кузнецова с девятью стрелковыми дивизиями. Это был, в сущности, заново созданный Западный фронт. Слабость нового фронта заключалась в том, что новые армии еще не успели полностью сосредоточиться. Немецкое командование, интуитивно бросив вперед моторизованные соединения, сорвало планомерное развертывание советских войск, втягивая их в бои по частям. Но ведь и сами немецкие войска продвигались вперед не единым фронтом, а отдельными колоннами, с большими брешами между ними. Поэтому шансы на хорошую атаку у сторон были равны. Этим обстоятельством решило воспользоваться советское командование.

С прибытием в состав 20-й армии двух мехкорпусов (один из Московского военного округа, другой – с Украины) решено было немедленно бросить их в контрнаступление во фланг группы Гота. Казалось бы, все сулило успех. Против немецких 7-й и 20-й танковых дивизий, которые даже по штатам не могли иметь более 200 танков каждая, нацеливались 7-й (перед войной насчитывал 950 танков) и 5-й мехкорпуса. Всего 1300 танков. Вполне прилично для контрудара.

Перейдя в наступление утром 6 июля, они должны были сходящими ударами у Сенно и далее совместным ударом на Лепель (районы между Оршей и Витебском) разгромить противника. Глубина операции планировалась на 130–140 км. Пехотным частям предстояло двигаться вслед за быстро двигающимися корпусами.

И вначале они успешно продвигались вперед, но… Как писали советские историки, оторвавшись от пехоты, артиллерийских и противовоздушных полков, они вскоре завязли в противотанковой обороне немцев. Каким образом танки могли так фатально быстро отрываться от сопровождения в самом начале операции, тогда как германские танковые соединения уходили вперед на сотню-другую километров без видимого для себя ущерба, ими не объяснялось. Как и то, что дивизии мехкорпусов действовали разрозненно. Несмотря на то что война длилась две недели, дислоцировавшийся в Московской области 7-й мехкорпус не смог выдвинуться так, чтобы занять удачные позиции.

Все атаки частей корпусов заканчивались безрезультатно и с большими потерями. Противник, в свою очередь, решил ударить по флангам атакующих. 47-й моторизованный корпус из группы Гудериана был повернут на север, нацелившись на левый фланг нашего 5-го корпуса. Уже через два дня мехкорпус был окружен. 10 июля его частям удалось прорвать кольцо и затем отойти за линию стрелковых частей 20-й армии. Отступил с боями и 7-й мехкорпус. Подбитые машины вывезти для восстановления не представлялось возможным. С 6 по 9 июля мехкорпуса потеряли 832 танка! (5, с. 147). В итоге Западный фронт вновь оказался без большей части своих танков, на что потребовалось всего несколько дней!

Крупнейшему танковому сражению в районе Сенно в 12-томной «Истории второй мировой войны» уделено четыре строчки: сообщалось, что мехкорпуса задержали дивизии 3-й танковой группы на несколько дней (т.4, с. 46). Впрочем, это неудивительно, поскольку это многотомное издание, выпущенное в 70-е гг., отвело описанию боевых действий в 1941 г. всего 70 страниц – объем тощей брошюры! В более обстоятельной и честной, по освещению событий 1941 года, 6-томной «Истории Великой Отечественной войны» танковому сражению уделен один, но зато большой абзац. Сообщалось, что 5-й и 7-й мехкорпуса имели «около 1 тыс. танков старых типов» (т. 2, с. 40). В мемуарах А.И. Еременко цифра занижается до 700 танков (6, с. 29). Но это и понятно, ведь он был в это время командующим фронтом, поэтому он лукавил до конца, объявив, что «противник имел свыше тысячи танков» (там же).

Причины нивелировать значение одного из крупнейших танковых сражений Великой Отечественной войны были очень веские. Командование Красной Армии уже не могло ссылаться на фактор внезапности, недостаток времени для подготовки удара и тому подобные причины. Оно само выбрало место и время ввода в бой корпусов, само определяло маршруты их движения. Наступление оказалось для противника неожиданным, и он уступал по танкам советской стороне в разы. Кроме того, германское командование вынуждено было вводить свои танковые соединения в бой с ходу, после достаточно длинных маршей.