Борис Шапталов - Испытание войной – выдержал ли его Сталин?

Советское же командование тоже вначале принялось было формировать свои танковые армии как сочетание танковых и стрелковых дивизий, но очень быстро поняло неперспективность такого симбиоза – танковые армии теряли свою мобильность. Поэтому 28 января 1943 г. ГКО принял постановление о создании танковых армий однородного состава, включающих два танковых и один механизированный корпус. (Другое дело, что танковые армии должны обязательно наступать вместе с общевойсковыми армиями, занимающими районы, через которые прошли танкисты.) Это решение предопределило организационное превосходство советских танковых войск над немецкими, а значит – закат вермахта.

Изобилие целей на огромных пространствах России приводило к просчетам в выборе целей. Так, после завершения штурма Севастополя, в разгар наступления на юге, 11-я немецкая армия была услана на север брать Ленинград, но оказалась втянутой в бои местного значения. Опытное, почти элитное, оперативное соединение было выключено на главном стратегическом направлении – на юге.

Другой роковой ошибкой стало превращение сталинградского участка фронта в новый Верден. Пока шла маневренная война, немецкие войска были хозяевами положения. Но Гитлер, будучи верховным главнокомандующим, и сам попал в ловушку позиционной борьбы, и загнал в нее вермахт. Для этого надо было лишь повести лобовое наступление на Сталинград в духе советского командования.

6-я армия, совершив стремительный рывок на 600 км, 24 июля оказалась в 150 км от Сталинграда. Но двигалась она не в безвоздушном пространстве, копилась усталость, безмерно растянулись тыловые коммуникации, поэтому выдвижение ей навстречу из резерва 62-й и 64-й армий оказалось достаточным, чтобы остановить ее. Тогда ей придали 4-ю танковую армию. Потом дополнили группировку двумя румынскими армиями. Затем туда стали посылать самые большие по сравнению с другими участками фронта маршевые пополнения. Захват десятка разрушенных городских кварталов стал маниакальной идеей Гитлера. Период маневренных операций закончился в разгар лета – в конце августа! Получив возможность вести окопную войну, советское Верховное командование воспрянуло духом. То был щедрый подарок. Началась сталинградская мясорубка имени Вердена. В Первой мировой войне Верден 1916 г. стал прологом к поражению германской армии. Во Второй мировой войне ситуация зеркально повторилась.

Почему вермахт был прекрасно подготовлен к наступлению на обширном фронте в 1941 году, а в 1942 г., после всех прежних побед, только на трети прежней полосы? Причем сопротивление на южном крыле Красной Армии показало, что ее боеспособность существенно не повысилась. Однако наступать на прежних полосах вермахт уже не мог. И с каждым годом полосы наступления сокращались.

В 1942 г. сказалась прежняя ориентация на блицкриг, тогда как в свои права вступали законы тотальной войны. Вермахт продолжал сравнительно небольшими, но высококачественными силами наносить поражения. Но противник, уже перешедший на рельсы тотальной войны, быстро восстанавливал свои силы. От вермахта требовалось уже не просто победить в отдельном сражении, а методичное наращивать удар после разгрома противостоящих дивизий. Это же не происходило. Блицкриг предусматривал распад фронта после оперативных побед, а этого не происходило. Вместо разбитых армий подтягивались новые. Вместо уничтоженной техники, подобно птице Феникс, появлялись новые сотни танков и самолетов. Лишь в феврале 1943 г. в речи Геббельса было официально объявлено о переходе Германии к тотальной войне и соответствующей перестройке экономики. Великобритания и СССР сделали это с самого начала войны.

Итак, германская армия продолжала демонстрировать в России и Африке чудеса оперативного искусства и тактической эффективности, но время работало против Германии. Руководство рейха прозевало момент перехода от стратегии блицкрига к стратегии тотальной войны . Впрочем, немецкие военные теоретики давно, еще во времена кайзера, доказали, что в таком виде борьбы у Германии нет шансов на решающую победу.

Летом 1942 г. перед Верховным командованием Красной Армии стояла задача остановить отступление, которое приняло формы развала южного фронта СССР. 9 августа из Ставки пришел приказ командующим Юго-Западного и недавно созданного Сталинградского фронтов, в котором говорилось: «Верховный Главнокомандующий обязывает как генерал-полковника Еременко, так и генерал-лейтенанта Горлова не щадить сил и не останавливаться ни перед какими жертвами для того, чтобы отстоять Сталинград и разбить врага». Как бить врага, «щадя» свои силы и с наименьшими жертвами, Сталин не знал и потому продолжал делать ставку на частные наступления без должной подготовки. Было решено имеющимися силами атаковать 6-ю немецкую армию, нацеленную на Сталинград. Для этого 9 августа командование двух фронтов объединилось в руках А.И. Еременко. Однако плохо обеспеченная операция успеха не имела. Более того, германские дивизии, разбив советские части во встречном бою, прорвали фронт, и 23 августа танки 14-го танкового корпуса, совершив 60-километровый рывок, достигли северо-западной окраины Сталинграда. Положение выправили ополченцы, фронтовые резервы и 60 танков, ремонтировавшиеся в цехах тракторного завода, и город удалось удержать. Но надолго ли?

В Ставке созрело новое решение – нанесением флангового удара оттянуть часть сил немцев от города. Положение было аховое. Сталин уяснил себе на многочисленных примерах, что стратег из него никакой. Шапошников уже изрядно подзабыл, как самостоятельно мыслить. Требовался человек, который мог бы взять на себя разработку стратегических планов и их координацию в рамках фронтов. Выбор пал на Г.К. Жукова. В августе Сталин назначает его заместителем Верховного главнокомандующего. Первое задание Жукову на этом посту – спасти положение на Волге. 29 августа Г.К. Жуков отбыл под Сталинград для курирования намеченного контрнаступления. План действий у выделенных для удара 1-й гвардейской, 66-й и 24-й армий был уже утвержден, и Жукову предстояло лишь проконтролировать его выполнение. Прибыв на место, он столкнулся с уже традиционным явлением – неудовлетворительной готовностью частей к наступлению: не подвезены в надлежащем количестве боеприпасы, нет должного взаимодействия пехоты с артиллерией и пр. Жуков попросил Сталина задержать выступление, но и несколько дней отсрочки существенного перелома в ход подготовки войск не внесли. Начавшееся 5 сентября наступление отвлекло небольшое количество немецких войск со Сталинграда, но сколько-нибудь серьезного вклинивания в оборону противника не произошло. Вернувшись 12 сентября в Москву, Жуков доложил о бесперспективности этого наступления и подобных ударов в будущем. В сущности, речь шла о продолжающемся вот уже второй год кризисе наступательной стратегии советского командования, так как столь же неудачными оказались наступательные операции под Ленинградом (у Синявино) и Ржевом, проведенные в августе – сентябре 1942 г.