Роман Кожухаров - Штрафники против «Тигров»

Обергефрайтер вмиг преобразился. Вся его усталость будто отступила, и он сделал многозначительную паузу, как бы готовя окружающих к тому, что то, что он сейчас скажет, имеет первостепенное значение.

— На помощь защитникам города прибыл танковый батальон! — с придыханием в голосе сказал он. — С такой железной защитой русские обломают себе зубы о наши редуты. Что они смогут сделать с непобедимыми «тиграми»?

Отто хотел возразить ему, но потом передумал. В конце концов, зачем отнимать у человека последнюю надежду? Что изменится от того, что этот несчастный обергефрайтер узнает о разгроме двух отделений непобедимых тяжелых машин — гордости и символа могущества тысячелетнего Рейха? Отто отдал бы все, чтобы самому забыть об этом кровавом поле, превращенном гусеницами танков в кровавое месиво из мокрой грязи и человеческого мяса.

На фоне такого воспаленного воодушевления санитар проявил редкую практичность в бытовых вопросах. Он споро стянул с одноногого раненого сапог и протянул его Отто. Это был тот самый раненый, который не приходил в сознание. И на действия санитара никак не прореагировал. Потом санитар взял оторванную ногу и принялся стягивать второй сапог.

— Что смотришь? Помоги… Держи здесь… — властно приказал обергефрайтер. С помощью Хагена с бывшей ноги стащили второй сапог.

— Возьми… кажется, твой размер… — пробурчал обергефрайтер, сунув растерявшемуся Хагену обувь прямо в живот. — Этому бедолаге они все равно не понадобятся… Да… Хорошая примета… Теперь ногу тебе точно не оторвет… Солдаты так говорят. Так что носи. А то босиком тебе защищать Кристинополь будет не так удобно. А ведь в переводе с греческого это значит — «город Христа». Да хранит тебя бог, стрелок Отто Хаген!

Кристинополь… «Скорее — на окраину Кристинополя…» — об этом думал Отто, на ходу натянув прямо на босые ноги чужие сапоги.

Их прилично отнесло вниз по течению. Теперь Отто требовалось подняться к переправе, а потом — выше нее, к набережной, где располагались позиции стрелковой роты. Около пляжа, на который выбрался Хаген, он натолкнулся на минометчиков из городского гарнизона. Они вчетвером пытались установить на песке средний миномет.

Один из них попросил помочь подтащить ящик с минами. Он был тяжеленный. В этот момент русские принялись бомбардировать правый берег снарядами и минами. Первая мина, которую выпустили минометчики, не долетела до берега, подняв высокий водяной столб.

Несколько лодок, наполненных вражескими солдатами, плыли на эту сторону. Их переправу прикрывали артиллерией и орудиями танков, которые один за другим появлялись на левом берегу и с ходу начинали обстрел немецких позиций.

Прибрежная земля содрогнулась от взрывов. Они вырастали один за другим вдоль береговой линии, неумолимо приближаясь к Отто. Он механически, замедляя бег, сделал несколько шагов вперед и бросился в песок. Его тело подпрыгнуло вместе с песком, повторяя амплитуду взрывной волны. Спина и затылок почувствовали, как песок засыпает его. Выждав еще несколько секунд, Хаген выбрался из сыпучей массы. Он отряхнулся, выплевывая песок, скрипевший на зубах, и оглянулся по сторонам.

Там, где только что были минометчики, зияла воронка. Миномет валялся в стороне от воронки, метрах в пяти, перекореженный, чудовищно перекрученный, как будто он был сделан из пластилина. Солдат ни внутри, ни по краям воронки не было. Только дымящиеся и булькающие куски и похожие на лепешки пятна страшного красно-бурого цвета.

Отто посмотрел, как они булькали и шевелились, и его несколько раз вывернуло наизнанку. Отдышавшись, он заковылял к переправе. От берега выбежали несколько солдат. Все они были напуганы.

— Бежим, бежим… — закричал один из них Отто. — Там русские высаживаются…

И Отто побежал, уже толком ничего не соображая, только цепляясь взглядом за спину бегущих впереди.

Северо-западная окраина города стала последним оплотом оборонявшихся. Решающую роль здесь сыграли те самые укрепления, которые несколько дней возводила стрелковая рота гауптмана Шефера. Сам герр гауптман был среди офицеров, руководивших обороной. Это была сборная горстка старших и средних чинов, в основном тыловиков, оставшихся в живых после сдачи Сокаля. Такой же пестротой отличался и личный состав, находившийся в траншеях. Отто вместе с группой пулеметчиков из комендатуры Кристинополя проскочил туда мимо переправы одним из последних.

Их спас повстречавшийся на пути и подобравший их бронетранспортер. Шофер с обезумевшим взглядом выжимал из своего «Студебеккера» предельные лошадиные силы. Отто запрыгнул к нему в кабину. Перекрикивая рев мотора и несмолкающий гул стрельбы, шофер кричал ему, что русские организовали переправу южнее города. Русские танки перешли Буг и обошли Кристинополь с юга, выйдя наперерез танкам, спешившим на помощь гарнизону Кристинополя. Сейчас на южной окраине города идет бой, но скорее то, что там происходит, напоминает побоище.

— Наши «тигры» дерутся геройски… — кричал шофер. — Но русские используют против них свои быстрые танки и мощную артиллерию. Огнем своих пушек они загнали наших танкистов в город, а там, на узеньких улочках, танки русских вертятся, как хотят, да еще под прикрытием пехотинцев…

Мчась мимо переправы, шофер проявлял чудеса мастерства, виляя между воронками и разбитыми повозками. То и дело машина мягко подпрыгивала, а водитель произносил очередное ругательство. Это значило, что он опять не смог обойти труп. Накатанный песчаный разъезд был буквально ими усеян.

Отто увидел, как от переправы прямо на них выскакивают несколько солдат. Они были мокрые и страшные. Хаген не сразу понял, что это враги. Одна из пуль пробила ветровое стекло со стороны Отто. Он услышал, как из кузова раздалась пулеметная очередь. Бежавшие солдаты залегли в песок, и Отто тут же потерял их из виду.

Возле позиций шофер дал по тормозам, и они быстро сгрузились. Унтер-офицер, с перевязанным под каской лбом, криком позвал их в траншею. Выслушав, из какого Отто подразделения, он взмахом руки отправил его дальше вдоль окопов.

Первым его окликнул Рольф Адлер, пулеметчик из их взвода. Он был земляком Краузе и дружелюбно относился к Отто.

— Эй, Хаген!.. — закричал Адлер. — Парни, смотрите, явился наш герой! Лейтенант Тильхейм доложил ротному о том, как вы с Краузе его спасли. Так что теперь вся рота знает. Вернее, то, что от нее осталось. У нас от силы два взвода наберется… Ну, рассказывай, где пропадал… А то мы уж думали, что ты того…

Рольф закатил глаза кверху. Он был известным весельчаком, ни при каких обстоятельствах не упускавшим повода пошутить. Последней его выходкой было участие в неудачной вылазке в город за едой. Хотя и здесь у него было свое видение ситуации. Как рассказал Адлер товарищам, как раз в ночь накануне отправки на высоту их ночной поход погорел из-за того, что они нагрянули в гости к тем самым девушкам, к которым захаживали и ребята из жандармерии.