Антон Кротков - Последний вираж штрафбата

Гораздо большую опасность представляла собой богатая болотная растительность — жесткая длинная трава с плотно переплетенными корнями и торф. Вязкая грязь налипала на одежду, крепкие толстые корни, словно щупальца спрута, опутывали ноги и торс и увлекали трепыхающегося человека глубже и глубже.

Вдобавок ко всему бороться с засасывающей трясиной мешал высотный костюм, который сильно сковывал движения — конечности словно связаны. От страшного напряжения острой болью сводило мышцы.

Неожиданно в процессе борьбы чем-то защемило шланг индивидуального дыхательного прибора. Быть может, он просто перекрутился. В какой-то момент Игорь вдруг почувствовал, что ему стало нечем дышать: прекратилась подача кислорода в шлем. Ощущение такое, словно тебя пытаются удавить подушкой или надели на голову целлофановый пакет.

Мужчина задыхался. «Это проклятое болото меня уже не выпустит!» — возникла в голове страшная мысль, от которой по коже тысячами покалывающих иголочек побежали мурашки. С перекошенным лицом и выпученными глазами Игорь жадно хватал ртом остатки воздуха. В ушах появился шум, окружающие деревья заслонила серая пелена. Мысли в голове становились все менее отчетливыми. Он чувствовал себя обессиленным, разбитым, страшно болела рука. Но тело еще продолжало по инерции трепыхаться. И, о чудо! После очередного рывка снова вдруг пошел воздух. Игорь не мог поверить в свое спасение. Неожиданная отсрочка смертного приговора придала ему сил…

С огромным трудом молодому человеку удалось высвободить вторую руку и дотянуться до баллончика на своем левом боку. Проколов его, Игорь надул спасательный жилет. «Теперь хотя бы не утону», — с облегчением поздравил себя Нефедов. С большой неохотой, но все же, наконец, подчинился заевший замок шлемного забрала. Молодой человек жадно вдохнул полной грудью прохладный свежий воздух. Это еще больше придало ему сил для решающего рывка к берегу.

Но борьба за собственную жизнь еще была далека от завершения. Игорь чувствовал какое-то движение вокруг себя. Ему удалось вытащить нож. Орудовать им он мог только левой здоровой рукой, что было не слишком удобно. Впрочем, в любом случае крокодилам его клинок был не страшнее зубочистки. В такой ситуации лучше иметь наготове пистолет. Но из-за того, что поранившийся летчик мог пользоваться только одной рукой, пришлось сделать выбор в пользу орудия, необходимого сейчас в борьбе с опутавшими его корнями.

Инстинкт выживания подсказывал Нефедову, что необходимо немедленно выбираться из болотных объятий, где он фактически беспомощен. К счастью, приводнение, а точнее «приболочивание», произошло всего в десяти — пятнадцати метрах от берега. Задуй на высоте западный ветер, парашютист был бы обречен. Эти гнилые топи простирались к западу на десятки километров. Они буквально кишели крокодилами и разными ядовитыми гадами.

А вот майору Кабаненко и его второму пилоту так не повезло. Правда, они успели покинуть гибнущую машину за считаные секунды до ее столкновения с землей. Но если бы мужики знали, что ждет их внизу, то, возможно, предпочли бы более достойную летчика смерть.

Известно, что крокодилы надежно прячут добычу в какой-нибудь подводной яме — «камере смерти». А когда пища протухнет, сжирают ее вместе с костями и всем остальным. От попавших к ним в зубы людей даже пуговиц не остается.

На свою беду, оба отважных пилота приземлились в самом сердце трясины, сразу оказавшись в кольце огромных голодных «кроков».

В то самое время, когда Игорь, рассекая острым клинком опутавшие его корни, спешил выбраться из цепких болотных «лап», пилоты ракетоносца вели свой последний бой. Они приземлились неподалеку друг от друга и сумели занять «круговую оборону». Когда в обоймах их пистолетов осталось по одному патрону, второй пилот попросил командира, чтобы тот застрелил его и тем избавил от страшной участи быть разорванным заживо жуткими тварями…

Выполнив просьбу товарища, майор Кабаненко тоже собирался последовать его примеру. Но перед тем как поднести пистолетное дуло к виску, он обнял покачивающегося рядом в спасательном жилете мертвого товарища. И тут перед глазами майора мелькнули желтые щитки крокодильего брюха и плоская башка с громадными раскрытыми челюстями. Грозная сила мгновенно выхватила еще теплое тело товарища из рук командира. Несколько крокодилов прямо на глазах у Кабаненко начали рвать погибшего летчика на части. Затем настал черед самого майора…

Игорю же удалось достичь берега прежде, чем его настигли несущиеся следом со скоростью курьерского поезда голодные ящеры. Но даже когда молодой мужчина с облегчением почувствовал под собой твердую почву, какой-то возбужденный запахом крови хищник за спиной попытался смахнуть человека обратно в болото. Рядом с Нефедовым по траве хлестнул мощный гребнистый хвост, но человеку удалось увернуться…

Чтобы продраться сквозь густую тропическую растительность, приходилось орудовать ножом как мачете. Нефедов еще издали заметил в просветах большое белое пятно парашютного купола и возликовал. После пережитого в болоте кошмара так хотелось иметь рядом верного товарища, который обязательно выручит тебя из беды, подскажет, что делать дальше. Хуже всего остаться на вражеской территории одному. Поэтому Нефедов с удвоенной силой начал прорубаться через заросли на своем пути.

То, что лейтенант увидел, его потрясло. На ветках склонившихся над болотом небольших деревьев повис купол парашюта. Его стропы внатяг уходили в болотную жижу у самого берега. По какой-то причине утонувший летчик не успел надуть свой спасательный жилет. Но стропы удержали тело несчастного под самой поверхностью трясины, не дав ему бесследно сгинуть в ней. Одна рука летчика была видна. Покойник словно цеплялся ею за парашютную стропу. Непонятно было, почему этот человек погиб, ведь он мог легко выбраться на сушу с помощью парашютных строп.

Внимание лейтенанта привлекли часы на запястье торчащей из трясины руки мертвеца. Их стрелки светились в темноте. От своей догадки Игорь даже растерялся. Он был готов поверить в нелепую гибель штурмана или кого-то еще из членов команды ракетоносца, но только не хронического везунчика. После некоторого замешательства Игорь посветил фонариком на покойника. В ярком свете можно было прочитать надпись «Ракета» на циферблате знакомых ему часов в белом металлическом корпусе.

Игоря вдруг осенило: возможно, Мячиков еще жив и просто находится без сознания: «Захлебнуться в гермошлеме нельзя, некоторое время в нем можно продолжать дышать даже под водой, как в водолазном скафандре».

Игорь бросился вытаскивать с помощью строп тело товарища на берег. Но стоило из буро-зеленого месива показаться голове Мячикова, как Нефедов сразу все понял. На Славике не оказалось прочного гермошлема — только кожаный шлемофон. Один глаз его был сильно поврежден, возможно, даже выбит. Об остальном несложно было догадаться. Видимо, у самой земли сержант беспечно снял защитный шлем, чтобы вдохнуть свежего воздуха или вытереть с лица пот. В кромешной темноте с высоты нельзя было определить, что именно тебя ожидает внизу. Затем последовало жесткое столкновение с частоколом веток и деревьев. От сильного удара парень потерял сознание и захлебнулся в метре от берега.