Владимир Першанин - Последний бой штрафника

Наш 1-й Украинский фронт под командованием маршала Конева И. С. в июле начал Львовско-Сандомирскую операцию. Была очищена от врага большая оккупированная территория, 27 июля освободили Львов, затем форсировали Вислу, и началось освобождение Польши. В августе активно шли бои в Прибалтике, а 9 сентября объявила войну немцам Болгария.

Ну а теперь несколько слов о житье-бытье в Полтаве. В немногие свободные часы вместе с другими офицерами, а чаще с Леней Кибалкой, осматривали достопримечательности, побывали на поле знаменитой Полтавской битвы, где Петр Первый в 1709 году разгромил шведскую армию.

С удовольствием посиживали в харчевнях, пили пиво, общались с местными жителями. Сказать, что они смотрели на наши награды и погоны с восхищением, не могу. Полтава — это не Россия, героями нас не считали. Освободили от немцев — спасибо. Но, как я понял, многие и при немцах жили неплохо. Вежливо поддерживали пустой разговор, льстили с улыбочкой: «Пан офицер такой молодой, а уже капитан. Ах-ох!» Ленька тоже об офицерских звездочках мечтал. Я ему говорил: «Не торопись, Леня. Еще нахлебаемся войны досыта. Пей пиво, гуляй, получай удовольствие».

С девушками у меня не слишком складывалось. Проводил с танцев раз-другой девчонку лет восемнадцати, а мне уже двадцать два в апреле стукнуло. На третий раз мамаша у дома встретила и отшила. Ты, мол, пан офицер, не сегодня завтра на войну уйдешь, а дочку мне испортишь. Не приставай больше к Ганне (или Гале), а то пожалуюсь начальству. Так и окончилась любовь, не начавшись.

Познакомился с медсестрой из нашей санчасти. У нее муж числился без вести пропавшим. Начали встречаться, гляжу, майор, начальник учебного батальона, стал на меня косо поглядывать. Полез ко мне выяснять отношения. Пока мы подругу делили, у нее муж снова объявился. Прислал письмо, что жив, был ранен и скоро приедет. Терять мужа она не хотела и дала нам с майором отворот. Ну и ладно, что ж теперь! Хорошо, что свой брат-фронтовик не сгинул без вести и домой возвращается.

Получил несколько писем. От мамы, сестры, Славы Февралева. У меня появился племянник, назвали в честь отца Митей. Письмо от Февралева было грустным. Погиб под Перемышлем мой бывший командир роты Степан Хлынов, тяжело ранили механика-водителя Витю Иванова. Увезли в госпиталь, жив или нет, неизвестно. Назвал еще несколько имен погибших ребят. Раздобыли вечером водки, помянули однополчан.

Срок учебы на курсах был рассчитан на полгода. Но опытных танкистов выпускали раньше. Прошел обучение, сдавай зачеты, получай звездочку на погоны и отбывай на фронт. Командиров танков и танковых взводов не хватало. В начале сентября закончил учебу мой верный дружок Леня Кибалка.

Я пытался притормозить Леньку, но неожиданно был вызван к начальству. Объяснили коротко и ясно. На передовой не хватает командиров рот и батальонов. Предложили возглавить группу выпускников, направляемых на 2-й Украинский фронт. Я ответил, что готов ехать, но нет ли направления на 1-й Украинский? Может, сумею попасть в 38-ю армию и свою родную бригаду. Таких направлений не оказалось, и вместе с группой новоиспеченных младших лейтенантов я выехал в распоряжение штаба 2-го Украинского фронта, которым командовал Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.

Я назначен командиром роты танковой бригады 53-й армии. Новый коллектив, новое начальство. Комбат из молодых, года на три старше меня, Жалейкин Антон Филиппович. Худощавый, небольшого роста, с блестящими железными зубами и шрамом от уголка рта до уха. Принял хорошо, расспросил, познакомил с другими командирами. Спросил меня насчет младшего лейтенанта Кибалки. Кем назначить? Есть вакансии командиров взводов.

— Не надо. Пусть командиром танка повоюет.

В бригаде уже состояли на вооружении новые танки Т-34-85. Выглядели они более массивными, с усиленной лобовой броней, и самое главное — с более мощным орудием калибра 85 миллиметров, о котором мы всегда мечтали. В моей роте была лишь одна такая машина — у командира первого взвода лейтенанта Соболя. Я мог по праву возглавить экипаж нового танка, но делать этого не стал по нескольким причинам.

Не хотел обижать лейтенанта, который фактически являлся моим заместителем. Кроме того, новый Т-34-85 казался мне слишком громоздким, на полтора метра длиннее и немного выше привычной для меня «тридцатьчетверки». Хотя лобовая броня нового танка была толще, но у «старого Т-34» неплохой защитой служила массивная пушечная подушка и кожух.

Ну, и буду откровенным — я понимал, что 10-12 новых «тридцатьчетверок», имевшихся в бригаде, передали самым опытным танкистам и совать их будут во все дырки, рассчитывая на чудо-пушку и прочие преимущества. Плестись в хвосте я не собирался, но и лезть вперед на незнакомой машине не очень-то хотелось.

Я не мог не заметить, что к осени сорок четвертого в танковых бригадах появилось довольно много новой техники. Стало больше грузовиков: «Студебеккеров», «Шевроле», имелись трофейные немецкие машины. В металлических кузовах «Шевроле» стояли счетверенные крупнокалиберные пулеметы. На вооружении появились длинноствольные противотанковые пушки ЗИС-2 калибра 57 миллиметров, превосходящие по бронепробиваемости даже прославленные ЗИС-3. На дальности километра они пробивали сто миллиметров брони.

Бригада стояла в Румынии, недалеко от города Арад. После наступательных боев до границы с Венгрией оставалось километров сорок. Тридцать первого августа был захвачен Бухарест, свергнут фашистский диктатор Антонеску. Новое правительство Румынии заключило 12 сентября перемирие и объявило о вступлении в войну на стороне антифашистской коалиции.

О боеспособности румынских войск я был наслышан достаточно. Крестьянская, довольно бедная страна и слабая промышленность. У румын имелись хорошо обученные конные части, под командованием одетых в разноцветные мундиры дворянских офицеров. Но конница играла в войне уже второстепенную роль. Своей бронетехники в Румынии не было. Устаревшими танками и артиллерией ее снабжала Германия.

Румыны активно проявили себя, когда грабили Бессарабию и Украину, но отпор нашим войскам дать не могли. Румын подгоняли немцы, которых в стране хватало. Однако в боях на территории Румынии погибли около 70 тысяч наших солдат и офицеров. В основном в боестолкновениях с дивизиями вермахта и отчасти с венгерскими, власовскими частями. Сами румыны потеряли в бессмысленном военном походе 300 тысяч убитых солдат и офицеров.

В Румынии мы простояли недели две. За это время я познакомился с личным составом роты и батальона, постоянно проводились занятия. Готовилось мощное наступление с целью изгнания немецких войск из Венгрии. Так и просится на язык слово «освобождение». Какое к чертям освобождение! Венгрия была одним из самых крепких и преданных союзников Гитлера. Если румыны прославились мародерством и грабежами, то венгры воевали упорно, принимали участие в карательных акциях, расстреливали военнопленных и мирных граждан. Кроме того, венгры жили куда лучше, чем русские крестьяне.