Андрей Ефремов - Военные пацаны (сборник)

В самих поселках имеются богатые сады, ухоженные виноградники, огороды, у многих жителей солидные отары овец и другой животины. Благодатная земля сама кормит людей, помидоры как сорняк растут. Чего, спрашивается, делить? Этот вопрос часто задает себе прибывший в эти места из какой‑либо дремучей северной провинции наивный, но храбрый, романтически настроенный и не удовлетворяющийся простыми житейскими проблемами путешественник-натуралист. Приехал он в эти места по обмену опытом и за семенами знатной дыни «Заря коммунизма» и лелеет явно несбыточную мечту – по возвращении домой привить ее на вечной мерзлоте.

Алим [23]Хошмутдин – представитель «ногайского ваххабитского джамаата», организованного в свое время самим Хаттабом, – ехал на частном стареньком «Москвиче» в этот самый поселок. Двери у машины открываются только снаружи, ибо все внутренние ручки переломаны; это болезнь большинства местных автомобилей – сказывается кавказский темперамент. Угрюмый водитель, дагестанец по имени Саид, оказался неразговорчивым; кажется, единственное слово, которое он знал, было «баркал», что значит – спасибо. Первое «баркал» прозвучало при сделке с предоплатой в рублях в осетинском поселке Эльхотово, а затем араб сбился со счету, когда на каждом милицейском посту давал Саиду купюру для передачи постовым.

Машина, кажется, едет медленно, но араб водителя не торопит, сам автомобиль выбирал: старенький «Москвич» не вызывает подозрений, а до более накрученного авто сотрудники на постах могут придраться с целью произвести более тщательную проверку пассажиров и багажа и, следовательно, вымогательства денег. Рублей не жалко, главное – самосохранение: береженого Бог бережет. Всякое может случиться.

Проверки документов араба совершенно не волнуют: паспорт самый что ни есть настоящий, российский, стоит недорого. При проверке личности всегда можно откупиться рублями. Но вот если на глаза проверяющим попадутся блоки с сотнями тысяч долларов, которые он провозит, так недолго и с жизнью расстаться…

Как медленно едет… Араба терзает беспокойство: все нужно делать быстро, быстро, быстро! Время – деньги, еще так много дел… В себе он нисколько не сомневался: язык подвешен; с его помощью, уверен, и корову сможет убедить на правое дело – в случае надобности взорвать поселковую ферму. Но сейчас этот вариант алима нисколько не интересовал, его можно оставить как запасной. В данный момент араба интересует молодежь. Работа оценивается по результату. А результат – это деньги, деньги, деньги! И немалые…

Раздался сигнал мощного автомобиля, водитель принял вправо. Забив салон пылью, мимо промчался крытый брезентом мощный грузовик с крапово-желтой эмблемой на двери, со спецназом на борту. Через некоторое время «Урал» скрылся за лесистым поворотом. Как быстро едут: видимо, торопятся куда‑то…

В апреле Хошмутдин находился в Турции, где близко познакомился с почетным консулом ЧРИ Медентом Онлу, с которым его свел генеральный представитель ЧРИ в мусульманских странах Ману Мансур, старинный друг араба. Тип, близкий к фанатику, но более уравновешенный и хладнокровный, занятый не столько идейным обеспечением и эмоциональной энергетизацией «движения сопротивления», сколько продумыванием и планированием террористической деятельности и конкретных терактов. Лидер, предпочитающий оставаться в тени и в то же время желающий иметь большие деньги.

Ману с присущим ему природным артистизмом представил Хошмутдина Меденту не просто как идейного борца за права человека на Северном Кавказе, но как человека, непосредственно и тесно работающего в плотном контакте с «революционерами», значит, и рискующим собственной жизнью.

Предоставив полную информацию о «достижениях повстанцев», о делах, в которых достопочтенный Хошмутдин «премного преуспел», посетовал на иссыхающий ручеек финансирования «войск». Затронули вопрос и о беспрецедентном росте религиозности в среде чеченской молодежи на фоне российской безыдейности. Результатом беседы солидных людей стало включение невидимых глазу рычажков управления плотинами, и ручеек пополнился солидным вливанием долларов на сколько‑то миллионов. Самый солидный взнос был от крупной организации «Нурджулар»; при этом пара миллионов как бы невзначай застряла в кармане араба…

За поворотом, над рощей, поднялось облако густого черного дыма. Что это? Вроде никаких звуков слышно не было. «Москвич» остановился: сквозь такое задымление не проедешь – в лучшем случае можно запросто в кювет угодить.

– Что это? – спросил алим водителя.

– Писают, – смеясь, ответил Саид и сдвинул свою кепку на затылок.

– Кто? – ничего не понял араб.

– Спецназовцы…

…Подобных финансовых операций было проделано вертким алимом очень много, но всякий раз необходимо было отчитаться о результатах своей работы. Аллах велит делиться, и Хошмутдин покорно делился: какой‑то жалкий процент этих денег уходил на помощников, а это значит, будет и результат. Полторы сотни тысяч он сейчас, по испытанному и безопасному маршруту Турция – Грузия – Ингушетия – Чечня, везет своему кунаку Омару. А как Омар ими распорядится – это уже не его дело. Главное, чтобы в тех местах, куда он направляется, были молодые боеспособные люди…

Видно, у водителя поднялось настроение:

– А что тебя, друг, в такое время в Сары-Су потянуло? Говорят, неспокойно там, банды шалят.

– Брат просил помочь кое в чем, новый дом решил построить.

Водитель насторожился:

– Брат… это хорошо…

– Конечно, хорошо, – даже несколько растерялся Хошмутдин и, на всякий случай нащупав в кармане куртки пистолет, повторил: – Новый дом решил построить, помогать надо.

Дым рассеялся, бойцы стали грузиться на борт; впереди, по ходу движения, догорала граната белого дыма. «Москвич» под прицелами пары автоматных стволов тронулся, осторожно объехал «Урал». Наконец‑то водитель прибавил обороты.

– Скоро уже, – сообщил он, – мало осталось.

– Как быстро, – похвалил алим. – Я даже и не заметил.

Через некоторое время стало понятно, почему Саида взволновало упоминание о брате.

– Моего брата живодер Омар убил, мой дом отобрал. Хочу с ним расплатиться.

– Да-а, времена… – неопределенно ответил араб и на всякий случай добавил: – Омар и мне кое‑что должен…

– Встретишь его раньше меня – убей, – как‑то буднично произнес Саид. – Аллах тебя возблагодарит.

– Не сомневайся, друг… – Алим вынул руку из кармана, оружие не понадобилось – пусть живет.

Вот и поселок. В Сары-Су машина, подняв клубы пыли, остановилась возле железной изгороди добротного дома доверенного лица, одного из полевых командиров Северного фронта – бывшего совхозного агронома, а ныне того самого живодера – Омара Бидаева. К счастью для Саида (или наоборот), хозяина в доме не оказалось, и потому гостя вышла встречать супруга Омара.