Николай Попель - Бригада «Революционная Монголия»

Иванову удалось потихоньку отойти. Гитлеровцы на преследование не отважились, введенные в заблуждение «шумовым оформлением». Постреляв по деревне из орудий, они затихли выжидая. А Иванову только это и требовалось.

В полдень подошли наши части. Танки Иванова вместе с ними устремились в атаку: на станции отрезанная еще в начале боя тридцатьчетверка. Что с ней?

Соединенными силами ударили на Клусув. Фашисты отступили.

Потрескивали выстрелы, жарко полыхали пакгаузы и пристанционные постройки. Командирский танк прорвался к оставленной машине. Промчались бы мимо, но танк заметили десантники и заколотили прикладами по броне. Иванов откинул люк и увидел машину, которую считал погибшей. Тридцатьчетверка стояла на дне огромной воронки от авиабомбы, вместо орудийного ствола торчал какой-то обрубок с рваными краями.

Навстречу выскочил механик-водитель старшина Соколов.

— Вася! Жив!?

Василий Соколов рассказал, что произошло. Бой за станцию был в самом разгаре, когда бронебойный снаряд «тигра», угодив прямо в ствол, срезал его. Командир экипажа погиб. Танк, обезоруженный и беспомощный, стал. Гитлеровцы подумали, что экипаж уничтожен, и оставили танк в покое, а может быть, забыли о машине.

Когда немцы удалились, Соколов включил двигатель и принялся осторожно маневрировать, надеясь укрыться за каким-нибудь домом. Увидев поблизости воронку от бомбы, решил упрятать в нее раненую машину. Тридцатьчетверка осторожно спустилась на дно. Укрытие надежное, даже с двадцати метров не заметишь стоящий на дне танк.

Соколов и стрелок-радист, прихватив пулемет, забрались в дом. Оттуда вели наблюдение.

Когда комбригу доложили о выходе группы Иванова, тот только головой покачал: что испытали люди, ведя такой бой! С командного пункта Гусаковский видел, как гитлеровцы шли в атаку на Клусув. Заметил и поднявшиеся к небу столбы огня и черного дыма. Чьи машины пылали, наши или вражеские, не разберешь, из-за домов не видно. Тяжело, но чем помочь Иванову? Передовой отряд майора Карабанова и основные силы бригады ведут тяжелый бой за расширение плацдарма…

Вечером 22 июня бригада вышла к Сану восточнее Радымно. Командование изучало данные разведки, а они не радовали: на левом берегу реки у противника хорошо подготовленный рубеж обороны — два-три ряда траншей, проволочные заграждения в три кола, минные поля; на восточной окраине города Радымно разведчики обнаружили вкопанные в землю танки. Нашли брод, глубина небольшая, но дно очень вязкое.

Ночью была выслана инженерная разведка. Брод отыскали быстро, западнее деревни с невеселым названием Гробовец. По этому поводу саперы отпускали соленые остроты, стуча зубами от холода: вода в неглубоком Сане в середине лета на удивление знобкая.

— Поторапливайтесь, братцы, — подгонял саперов старшина.

Бойцы, поругивая холод, отшучивались:

— Без тебя знаем: в такой водичке не заскучаешь.

Быстро выставляли вехи, работа спорилась, но немцы заметили саперов, и вода закипела от разрывов мин, засвистели осколки, трассирующие пули прочерчивали в темном воздухе пунктиры. Вторую половину брода отметить вешками не удалось.

К рассвету танки, сосредоточившиеся в лесу на обрывистом берегу Сана, с открытых позиций нанесли огневой удар по врагу. Автоматчики на лодках, плотах и подручных средствах устремились вперед. Но едва они достигли середины реки, немцы накрыли их огнем. Пехота не смогла переправиться на противоположный берег. Оставалось одно — пустить танки. Это был риск, но риск оправданный. Комбриг приказал готовиться к форсированию.

Начал переправу третий, карабановский батальон. Но самого комбата среди танкистов не было. Алешу, как его ласково называли товарищи, тяжело ранило в схватке с «тигром» под Рава-Русской. Он сумел подбить фашистский танк, но и его тридцатьчетверка получила серьезные повреждения.

Батальоном теперь командовал капитан Иванов. Александр Петрович решил попытаться захватить мост через Сан у Радымно и поручил это командиру разведгруппы лейтенанту Тихомирову.

— У тебя два танка, десантники, постарайся с ходу захватить мост, возможно, немцы его заминировали, но если ударить внезапно, проскочишь «над взрывом» — ребята у тебя смелые, опытные. И помни: мост — ключ к Радымно.

Танки Тихомирова, поддержанные артиллерией с берега, направились к мосту. Вырвавшись на шоссе, развили предельную скорость, но гитлеровцы не дремали. Мост уже виден, он ближе, ближе, стремительно нарастает. Тихомиров, идущий в головной машине, вглядывается. Мост пуст, немцев не видно, мост «чист».

Триста метров. Двести. Но когда до моста оставалось не более ста метров, загрохотал взрыв. Центральный пролет с двумя опорами рухнул в воду. Тихомиров увел тридцатьчетверки и укрыл их в лесопосадках, тянувшихся вдоль берега.

Батальон Иванова искал место для переправы. В помощь ему комбриг прислал саперов под командованием начальника инженерной службы бригады капитана Михеева. Саперы под жестоким огнем приступили к работе. Однако ночью форсировать Сан не удалось.

Утром вернулись из поиска разведчики. Местные жители утверждают: километрах в десяти ниже по течению есть удобный брод. Гусаковский дал «добро», и батальон, совершив обходный маневр, вышел на берег Сана в указанной точке.

Саперный взвод лейтенанта Коваля быстро проверил дно — место подходящее.

Батальон переправился через реку. Капитан Иванов приказал двигаться на деревню Вуйтовство. Здесь проходило шоссе Радымно — Перемышль, важная магистраль, по которой гитлеровцы перебрасывали войска и боеприпасы. Шоссе нужно было перерезать.

У деревни по тридцатьчетверкам был открыт сильный огонь. Капитан Иванов шел первым. Не сбавляя скорости, он ворвался в деревню, в скоротечном бою выбил вражеский гарнизон и оседлал шоссе.

Немцы понимали, что означает этот прорыв для всей их обороны и приняли экстренные меры, чтобы заделать брешь. Над боевыми порядками бригады повисла вражеская авиация. Жестокая бомбежка не прекращалась весь день. В этих боях бригада потеряла еще одного замечательного офицера: осколок сразил майора Павла Петровича Гетьмана, начальника политотдела бригады. Тяжело переживали танкисты гибель человека, который был близок и дорог каждому. Где бы он ни появлялся: в боевых порядках или в тылах бригады, у танкистов или ремонтников — сразу же его окружали гвардейцы, и начинался неторопливый, задушевный разговор. Гетьман умел слушать собеседника, умел заострить внимание на главном и всегда был готов помочь человеку добрым словом и делом.

Наконец на левом берегу Сана сосредоточилось достаточно войск, чтобы продолжать наступление. Командир корпуса усилил бригаду «Революционная Монголия» истребительно-противотанковым полком. Гусаковскому было приказано взять Радымно.