Николай Попель - Бригада «Революционная Монголия»

Последние километры многострадальной, истерзанной почти шестилетней оккупацией польской земли.

Вечером 26 января бригада вошла в Подбеже и Пинне. Повсюду развевались советские и польские флаги — население приветствовало танкистов.

Комбриг приказал остановиться: необходимо подтянуть тылы, привести в порядок машины. Выслав разведку, собрав командиров батальонов, он коротко подвел итоги и поставил задачу:

— Один бросок нам остался. Один. Дальше — Германия!

Стало очень тихо. И в наступившей тишине комбриг произнес:

— Дошли…

Танки устремились к реке. Узенькая, незаметная, она петляет между лесистых холмов, на которых застыли неподвижные ветряные мельницы. Мирный, патриархальный пейзаж. А за рекой такие же стройные молодые сосенки, но солдаты напряженно всматриваются, прикрывая глаза от солнца: кажется, что на той стороне необычная, какая-то особенная земля — фашистская Германия.

Утро. Бригада получила приказ форсировать реку Обру. У всех, от комбрига до солдата, сидящего на броне, приподнятое настроение — сейчас танки вторгнутся в Германию.

Комбриг поднимает красный флажок.

— Вперед!

Мгновение — и тридцатьчетверки, взбудоражив зеленовато-сизую воду, вырываются на противоположный берег. Бригада «Революционная Монголия» начала победный путь по вражеской земле.

В первый же день продвинулись на тридцать километров. Гитлеровцы сопротивлялись вяло, чувствовалось, что они скапливают силы на каком-то рубеже.

Гусаковский тревожился: больно легко даются первые километры на вражеской земле. Что это? Беспечность уверенного в своих силах противника? А может быть, расчет?

После взятия крохотного городка Калау обеспокоенный комбриг приказал остановиться и выслал вперед разведчиков. Они вернулись обескураженные, а их донесение еще больше насторожило Гусаковского. Путь преграждают ряды стальных надолб. Они тянутся широкой полосой с севера на юг. Тянутся далеко, до самого горизонта, границ этой полосы разведчикам установить не удалось.

Гусаковский понял — перед ним Мезеритцкий укрепленный район, один из многочисленных оборудованных по последнему слову техники комплексов оборонительных сооружений, прикрывавших центральные районы Германии.

Главная линия имела в глубину несколько десятков километров. Железобетонные доты с двухметровыми стенами, над которыми возвышались купола из толстой брони или артиллерийские бронебашни, выдвигаемые из глубины специальными подъемниками.

Все сооружения соединялись подземными тоннелями. Глубоко под землей размещались штабы, узлы связи, склады боеприпасов и госпитали. С дотами они соединялись лифтами. На подступах и во всей глубине обороны были вырыты противотанковые рвы и канавы-ловушки, в шесть-семь рядов торчали «зубы дракона» — надолбы.

Противник загадочно молчит, не взмывают ракеты. Что там впереди? Разведчики предупреждали, что в дотах засели гарнизоны. Правда, промежутки между дотами не заняты полевыми войсками, но ведь выставляют же немцы часовых, охранение. Неужели противник не замечает ничего подозрительного?

— Да, ничего утешительного, — задумчиво произнес Гусаковский, выслушав обстоятельный доклад разведчиков.

Коренастый, невысокий сержант в телогрейке, перехваченной потертым ремнем, заметил:

— Некоторые надолбы вроде повыше остальных.

— И шатаются, — добавил второй разведчик, — словно гнилой зуб.

Вот оно что! Командир бригады приказал проверить подозрительные надолбы. Оказалось, что они только вставлены в гнезда и не закреплены. Да это же готовые проходы!

Бригада ворвалась в укрепленный район, вскрыв его, словно консервную банку.

Главную полосу прошли почти без потерь. С пулеметными дотами гвардейцы справлялись успешно, танки подходили к доту вплотную, закрывали амбразуры, а саперы в вентиляционные отверстия спускали взрывчатку. Труднее было расправляться с пушечными дотами — толстые стены надежно защищали расчеты, танки били в упор по этим дотам, но стены выдерживали. Однако и к ним приноровились. Их «освоили» самоходчики. Механики-водители засекали дот по вспышкам и подходили почти вплотную, снаряд посылался точно в амбразуру и выводил вражеское орудие из строя. Отличались и саперы: подкрадывались к дотам, стремясь попасть в мертвое пространство, подкладывали взрывчатку, и дот взлетал на воздух.

Ночью 29 января батальон майора Карабанова подошел к городу Хохвальде. Вспыхнул встречный бой с частями немецкой группы «Рейнгард». Гвардейцы наголову разгромили врага. Но радость победы омрачилась тяжелой утратой — погиб Алексей Алексеевич Карабанов, замечательный командир, боевой товарищ. Карабанов был необычайно смелым человеком. Пренебрегая опасностью, он нередко покидал танк, чтобы разобраться в обстановке, увидеть, как идет бой. Какой бы ни был огонь, Карабанов, если требовалось, выходил из танка.

Бригада развивала наступление. В брешь, пробитую танковым батальоном Карабанова, вошли батальоны Боридько и Пинского. Сломив сопротивление врага, бригада «Революционная Монголия» по узкому коридору преодолела Мезеритцкий укрепленный район и заняла город Мальсов. Так пал первый стратегический рубеж на пути к Берлину. Бригада вышла к Одеру.

Проложить дорогу на западный берег предстояло автоматчикам батальона Героя Советского Союза капитана Юдина.

Капитан вызвал лейтенанта Меньшикова.

— Отбери добровольцев — и на ту сторону!

— Мой взвод готов, товарищ комбат!

— Возьмешь шесть бойцов, всем одеть маскхалаты.

— Есть!

По тонкому льду смельчаки благополучно добрались до берега.

По сигналу за ними последовал взвод Меньшикова. За взводом переправился и весь батальон. Но тут противник будто проснулся. Батальон атаковали гитлеровцы. Тогда бойцы Меньшикова зашли немцам во фланг и дружным огнем из автоматов уничтожили большую часть атакующих, а остальных захватили в плен.

Заминка вышла на окраине деревни Рейтвейн: бойцов прижал к земле пулеметный огонь. Лейтенант Меньшиков приказал сержанту Гуделевичу и младшему сержанту Бондаренко уничтожить фашистских пулеметчиков. Бойцы перебежками, а где ползком подобрались к немцам. Послышались взрывы гранат, и пулемет замолчал. Меньшиков поднял бойцов, и взвод ворвался в деревню.

А через Одер уже переправлялись танки. Одна за другой боевые машины уходили туда, где гремел бой за плацдарм.

23 февраля 1945 года маршал Чойбалсан поздравил танкистов с боевыми победами. В подразделениях в торжественной обстановке перед строем была зачитана приветственная телеграмма руководителя братской страны:

«Монгольский народ следит за героическими подвигами Красной Армии и восхищается ее победами… с радостью отмечает замечательные подвиги вашей бригады… В эту знаменательную годовщину желаю вам дальнейших успехов в вашей героической борьбе за честь, свободу и независимость свободолюбивых народов мира.