Алескендер Рамазанов - Последний легион империи

Проходили по железо-рваному лабиринту, по солярке, горящей в траншеях, со стрельбой из автоматов и подствольников, в полной экипировке, с метанием на ходу ручных осколочных гранат РГД-5 и РГО.

Помню, сделал снимок: у СПГ-9 (станкового противотанкового гранатомета) группа голых по пояс солдат. Чистят оружие. Хороший был снимок. Да где такое могли напечатать? Полуголый советский солдат в пустыне с «базукой»?!

Прошла по войскам очередная «секретная» информация.

Частые случаи заболевания желтухой (гепатитом) и малярией объяснялись в ней тем, что на пакистанской границе американцы устроили сеть из пятнадцати лабораторий, где выращивают зараженных кровососущих, а также чистую заразу, забрасывая ее в Афганистан. А гепатит косил по-черному. К середине лета до двадцати процентов личного состава «желтело», после чего перебрасывались на вертолетах в СССР для лечения, точнее, в среднеазиатские республики, в глухие, полусдохшие госпиталя на двадцать коек. А к концу года эта цифра кое-где доходила до сорока процентов.

Что знали о США и их «зловещей роли» воины-интернационалисты?

К примеру, то, что если бы мы в декабре 1979-го не вошли в Афган – в январе 1980-го там бы уже хозяйничали американцы. Еще что моджахедов в Пакистане обучают «гегемоническим устремлениям империализма во главе с США в Юго-восточном регионе».

Много лет спустя мне до колик было смешно, что я не знал о захвате американского посольства в Кабуле и трагедии, разыгравшейся там. Было стыдно, что я считал авантюрой попытку США освободить своих граждан в Иране с помощью военной силы. А вот что шевелилось в глубине сознания смутно… Когда-то в школе и позже с садистским удовольствием читал я в наших газетах бесстрастные сообщения о том, что во Вьетнаме сбит очередной вертолет ВВС США… Теперь настала наша очередь считать потери.

Какое счастье, что у афганских моджахедов не было боевой авиации. Вот бы мы попрыгали! И стал бы Афган сущим адом. Храни Бог небо чистым над родиной каждого человека!

Завтрак. Плюс тридцать. Офицерская столовая ангар СРМК (сборно-разборная металлическая конструкция).

Горячая размазня из рисовой сечки с кусками вареного свиного сала явно из пашины матерого хряка под кислым томатом.

Черствый хлеб, режущий десны, плывущее хлопьями, сливочное масло, уже распавшееся на белковую и жировую фракции.

Сгущенное, свернувшееся (с мухами) молоко, разлитое в голубые пластиковые тарелочки.

Каменные галеты, формой напоминающие благородное печенье «Крикет».

И горячая темная бурда, именуемая чаем. (В ней, однако, был секрет. Чай этот имел особый, не чайный, но неплохой привкус. Лейтенант из разведки (ГРУ), азербайджанец, знаток и любитель чая, как и все его земляки, разводил руками: «У меня такой чай в модуле, да? Высший, а? А вот этот пью и нравится. В чем дело, а?» Узнали мы с ним, в чем дело. Оказывается, новую заварку просто насыпали в старую и варили до почернения. Вот и весь секрет. Есть и такой способ заварки чая. «С веничком».) И есть в нем особый вкус, как и в свежей макухе.

Обед. Плюс сорок пять.

Бурда под названием борщ. (Хоть и были повара-инструкторы – женщины, но готовили все равно скверно. Других дел хватало, что ли?) Каша перловая с кусками свиного сала, ржавовидный компот из сухофруктов. (А вокруг свежих фруктов – море. Но – табу!)

Схема была простая. Тыловики загоняли в Афган все дерьмо из внутренних округов (освежали запасы – так это называлось официально). Нормальную сгущенку и масло меняли на просроченные в торговой сети Узбекистана и Таджикистана. Зелень (уму непостижимо!) возили из Союза, хотя вокруг было море, можно за гроши у афганцев купить.

Солдаты (молодняк ведь!) бегали за арбузами и дынями на афганские бахчи, за фруктами в сады из боевого охранения или во время операций. Бегали, нарываясь на мины, попадая в плен.

Остался в памяти случай. Выходили из разбомбленного кишлака. Никакой банды там и в помине не было. А вот в спину нам, за все наши подвиги, могли и пальнуть местные дехкане-самооборонцы.

Уходили, озираясь, по узенькой насыпи – разделу рисовых чек. Короче, представляли идеальную мишень. За мной была только замыкающая группа: пулеметчик с ручным пулеметом Калашникова, снайпер и два автоматчика. Повернув голову, я увидел вдруг, что не оружие у них в руках, а дыни, большие серо-зеленые дыни в подмышках. По парочке. Какой уж тут арьергард! Ступил в воду, пропустил гребаную охрану вперед и сам пошел в замыкании.

Затеялась совместная крупная операция по «зачистке» сельской местности от душманов северо-западнее Кундуза. Там, отделенные полосой пустыни, прижимались к Пянджу, к речушкам, впадавшим в пограничную реку, несколько узбекских кишлаков. Вообще этот край, по замыслу афганских и советских провинциальных стратегов, пора было пошерстить. Дело в том, что моджахеды уже (в отместку за бомбо-штурмовые удары и всевозможные «реализации разведданных», а также набеги) обстреливали заставы на советском берегу и, неслыханная дерзость, накрыли весьма успешно реактивными снарядами пограничный отряд в поселке Нижний Пяндж.

Прижались к дувалу по обеим сторонам ворот. Офицер-десантник кивнул одному из разведчиков, тот с силой ударил плечом в створку, отскочил. «Сезам» отворился. Никто и не думал оказывать нам сопротивление. Но случись тут резкий звук, мельтешение, поднялась бы пальба, полетели гранаты.

Вместо «кровожадных душманов с ножами в зубах» – была такая обложка на популярной брошюре о врагах Апрельской революции – нас печально и гордо оглядели лежащие во дворе верблюды. По бокам «кораблей пустыни» бугрились полосатые тюки.

Летчики отдельной вертолетной эскадрильи (оперативно подчиненные дивизии) жили в подвале Кундузского, с позволения сказать, аэровокзала. В длинной, узкой бетонной щели, с крохотными окошками у самого потолка, стояли почти впритык солдатские койки. Вентиляции или кондиционирования не предусматривалось. Это была ночлежка. Техники и солдаты размещались в палатках.

Чем занимались вертолетчики, в смысле боевого применения? Перевозили в указанные районы группы десантников и пехотинцев и вытаскивали их оттуда по окончании задания или когда становилось совсем плохо. Осуществляли целенаправленно или попутно связь между небольшими гарнизонами. Забирали на точках больных, раненых. Бомбили и обстреливали. Сопровождали или прикрывали, по необходимости, колонны армейской техники. Вооружение Ми-8 и Ми-24 было штатным. Пушки авиационные в гондолах, пулеметы курсовые, подвесные системы («блоки») НУРС, авиационные фугасные осколочные бомбы (ФАБ) весом от 250 до 500 кг, изредка подвешивались ПТУРСы. Летчики имели автоматы и пистолеты, тем же были вооружены и техники.