Владимир Колычев - Утомленное солнце

– Где «там»? – настороженно посмотрел на Белкина Артем.

– Мой тебе совет, от нашей армии на комиссии отказывайся. Мы-то тебя рады видеть. А вот Дибров на тебя зуб имеет. А с тебя судимость еще не снята. Или штрафная рота ходатайство представляет, или часть, куда ты должен попасть для дальнейшего прохождения. Как бы Дибров это ходатайство не запорол… Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Артем.

Он понимал, что командир желает ему только добра. А где служить после госпиталя, ему самому все равно. Лишь бы не в тылу или в прифронтовом запасном полку.

– Как там Хоботов? – спросил он.

– Хоботов был разжалован до капитана, – мрачно усмехнулся полковник. – Сейчас он снова майор. Его командиром отдельного батальона аэродромного обслуживания назначили. А теперь ко мне сватают. Главным инженером дивизии… Я отбиваюсь. Но…

– Да, как технарь, он еще более-менее. А летчик из него никудышный…

– Да ну его к черту! Даже говорить о нем не хочу. Давай о тебе… Да, кстати, тебе форму офицерскую нужно пошить. Чтоб нового образца… Я же сам родом отсюда, из Куйбышева. К тебе вот напросился. Заодно и дома чтобы побывать. У меня друг здесь заместитель начальника гарнизона. Он тебе с формой поможет… И еще…

Белкин привез ему все документы, необходимые для дальнейшего прохождения службы. Денежный, вещевой и продовольственный аттестаты, выписку из приказа части о представлении к денежному вознаграждению за сбитые самолеты и боевые вылеты. Неоплаченных побед у него накопилось достаточно. А деньги платили не плохие. За бомбардировщик – две тысячи рублей, за транспортный самолет – полторы, за истребитель – тысячу. За десять успешных боевых вылетов – две тысячи рублей. Это были очень большие деньги. Так что Артем мог считать себя богачом. Но уж лучше бы ему вручили погоны с двумя просветами и две звезды на каждый…

Артем стремительно выздоравливал. И уже двадцать девятого апреля был представлен на военно-медицинскую комиссию. Правда, его не хотели признавать годным к прохождению службы в действующих истребительно-авиационных частях. Хотели направить в штурмовую авиацию. Пришлось изворачиваться в самом буквальном смысле. Артем ходил перед врачами на руках, делал сальто. Готов был танцевать перед ними. В конце концов он добился своего и был направлен в распоряжение командующего шестнадцатой воздушной армией. Эта армия находилась в составе до боли известного ему Донского фронта. После Сталинградской битвы Донской фронт был преобразован в Центральный. Шестнадцатая воздушная армия осталась при нем. И чтобы попасть в штаб армии, Артем должен был отправляться в район Курска.

Он рвался на фронт. Поэтому от отпуска по ранению отказался. Но все же взял три дня, чтобы заехать домой повидаться с матерью.

Было до боли обидно возвращаться домой в звании младшего лейтенанта. Совершенно не радовала новенькая, точно по размеру шинель, скрипучие хромовые сапоги и портупея. На вокзале он нашел машину, договорился с водителем, и тот подвез его прямо к дому. Через Тушино пешком идти он не хотел. Плевать ему на Владу, но все равно будет неприятно, если она его увидит…

Матери же было все равно, в каком звании сын вернулся домой. Ее печалило только то, что уже послезавтра он должен был отправиться на фронт. При всех успехах Советской армии враг до сих пор находился на подступах к Москве. Впереди летняя кампания. И еще не известно, как будут развиваться события. Возможно, столица вновь окажется под угрозой захвата. Поэтому Тушинские авиационные заводы оставались на Урале. И отец там же, и сестра. Жаль, что Артем не мог с ним свидеться с ними. Брат воевал на Балтике, в морской пехоте, защищал Ленинград. Тяжело там, но слава Богу, что жив. Даже повышение получил. Был старшиной второй статьи, а стал младшим лейтенантом…

Артем прочитал последнее письмо Павла, грустно посмотрел на мать.

– Вот так, два сына и оба младшие лейтенанты…

На душе тоскливо. Но тоску на мать нагонять он не хотел. Ей-то какая разница, сделает он карьеру или нет. Ее только одно волнует, чтобы сыновья живыми с войны вернулись.

Еще в Куйбышеве он получил все премиальные. Привез деньги домой, оставил себе немного, остальное отдал матери. По прибытии к месту перешлет денежный аттестат, как делал он это прежде. Лишь бы до места службы поскорей добраться. И знать бы, какой она будет, эта служба. Ведь он всего лишь младший лейтенант. Хоть бы звено доверили, и то хорошо…

Мать деньгам обрадовалась. Взяла несколько тысяч, собралась было на тушинскую барахолку. Немного подумала, просительно посмотрела на Артема.

– Шальных людей нынче много стало. Отымут ведь все, пока до дому донесу. Да и нести тяжело…

Пришлось ему идти вместе с ней. Май, а на дворе холодно. Пришлось надевать шинель.

Цены на стихийном рынке были астрономическими. Килограмм картофеля – пятьдесят рублей, мяса – пятьсот, сахара – столько же, сливочного масла – тысячу. И это при средней зарплате рабочего – семьсот-восемьсот рублей в месяц… И летчикам премиальные давались нелегко. Гибли летчики, сбивая немецкие самолеты. Да и не за деньги они воевали…

Мать купила продуктов. И только вместе с Артемом повернула домой, как перед ними возникла Влада. Красивая, изящная, модное пальто с меховым воротником, шляпка с бантиком. Фифа распомаженная… Она смотрела прямо на него. Артем с досады готов был швырнуть на землю вещмешок с картошкой.

– Ах да, – спохватилась мать. – Моркови забыла купить…

Она-то думала, что он рад этой встрече. Поэтому и ушла, чтобы оставить их вдвоем. А он не успел ее остановить. Теперь вот жди, когда она вернется. Хотя можно и не ждать…

– А это что такое? – Взглядом показала она на погоны.

Как ушат ледяной воды на него вылила.

– Летчиков иногда сбивают, ты этого не знала?

Артему хотелось бы сделать хорошую мину при плохой игре, но он чувствовал, что ему это не удалось. Какая игра, такая и мина…

– А Егор уже полковник. Его снова командиром дивизии назначили…

Или он в самом деле слышал ехидство в ее голосе. Или стал чересчур мнительным.

– Мои поздравления… Извини, мне нужно идти…

– Может, ко мне? – с сомнением спросила она.

Похоже, что сейчас ее мучил вопрос, нужен ей младший лейтенант или нет.

– У тебя муж.

– Муж на фронте.

– Ну, один полковник на фронте, один здесь, в тылу, – усмехнулся Артем.

– А-а, ты про этого…

Она тоже вспомнила того полковника, под которым состоялась ее последняя встреча с Артемом.

– Это полковник Кикнадзе. Знакомый мужа. Представляешь, приехал к Егору, а застал меня… Кстати, его убили. Он после того случая в штрафбат попал…