Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

– Земляк, у тебя троса лишнего не найдется? – услышал Щербаков голос сзади, и большая ладонь легла на плечо Сашки. Обернувшись, он увидел здоровенного старшего лейтенанта в запыленном камуфляже с эмблемами внутренних войск. Испачканное черной гарью лицо показалось неуловимо знакомым.

– Санёк, как «видак» в общаге смотреть у нас в комнате по ночам, так ты первый… Не узнал что ли? – старлей улыбнулся белоснежной улыбкой и попытался стереть сажу, но лишь еще больше размазал её по своему большому круглому лицу.

– Валера! Озеров! – Щербаков кинулся обнимать бывшего однокурсника по институту. – Ты чего тут делаешь?

– А ты чего?

– Меня в армию загребли месяца полтора назад. Нас вот в Дагестан послали, сейчас в горы едем. Вроде на блокпосты, точно не говорят. – начал Щербаков. – А ты какими судьбами? Тоже загребли?

– Нет, я сам служить пошел. Закончил институт, приехал к себе в Калач-на-Дону, там работы по специальности нет, да и вообще работы нет. А у нас там 22 бригада внутренних войск находится. Ну и фиг ли делать, кафедру мы с тобой закончили, офицеры запаса. Пошел в строевую, написал заявление. С девяносто седьмого года служу командиром взвода. Тоже вот сюда закинули.

– Понятно. А чего вы грязные такие? – спросил Щербаков.

– Ой, Саня, лучше не спрашивай. Так есть трос лишний?

– Товарищ лейтенант! – услышал Щербаков крик Кравченко. – По машинам!

– Бля, Валера, это у командира роты нужно спрашивать, а мы вон уже поехали.

– Ладно, рад был видеть! – старлей Озеров пожал руку Щербакову.

– Я тоже! – запрыгивая на лобовую броню танка, в ответ крикнул Александр. – Увидимся!

– Может быть! – махнул рукой ВВшник, мимо которого начала движение техника мотострелкового батальона и, повернувшись, пошел в сторону своего БМП.

Около пятнадцати часов колонна вновь остановилась на участке дороги, зигзагами поднимающемся в высокую гору. Разбитый гусеницами и колесами вдрызг асфальт на дороге едва угадывался, и она больше походила на грунтовую. Танк Щербакова стоял почти в середине общей колонны, и сейчас было хорошо видно всю технику второго мотострелкового батальона. Где-то внизу тарахтели САУшки артбатареи, заправщики, Уралы хозвзвода, МТЛБ медиков с красным крестом в белом круге. Выше стояли БТРы мотострелковых рот, еще несколько Уралов, «шишариков» с прицепленными к ним минометами и далеко-далеко впереди БРДМ разведчиков. Снизу по дороге поднимался капитан Газарян с кистью зеленого винограда, отрывал по ягоде и кидал себе в рот, наслаждаясь жизнью и прекрасным видом.

– Что, лейтенант, берцы не жмут? – крикнул он, заметив высунувшегося из люка Щербакова.

– Не, не жмут, спасибо товарищ капитан. А может поменьше размер есть?

– Зачем тебе поменьше? В горах холодно, будешь теплые носки надевать. – зампотыл сплюнул косточки в придорожную пыль и кинул веточку с зелеными ягодами Щербакову. – Угощайся, студент.

– Спасибо. Сейчас бы чем поосновательнее пообедать. – Сашка отломил половину кисточки и протянул Кравченко. – Кстати, товарищ капитан, слышали такой анекдот? Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева спрашивают: «Вы утверждаете, что мы находимся на пути к коммунизму. Почему же тогда в магазинах пусто и жрать нечего?», а Леонид Ильич Брежнев отвечает: «Между прочим, никто в дороге кормить не обещал!», – спародировал речь «дорогого Леонида Ильича» Щербаков.

– О, точно! Похоже получилось! – засмеялся Газарян. – Вот и нас никто кормить не обещал. Да скоро приедем уже, – и он зашагал дальше, кидая в рот зеленые виноградины и напевая под нос какой-то мотивчик.

Время обеда давно прошло, поэтому есть хотелось неимоверно, но батальон ждал команды к выдвижению. Рискнув, что колонна еще постоит хотя бы немного, экипаж Щербакова распотрошил один из сухпаев. Каждому досталось по банке консервов и несколько галет. Наскоро перекусив и запив всё это пахнущей хлоркой водой из фляжки, Александр достал красную пачку «Примы», угостил механика и наводчика. Выкурив пару вонючих сигарет и не дождавшись, когда колонна придет в движение, Щербаков пошел в голову узнать, в чем дело. Оказалось, что два БТРа совсем заглохли, у третьего работал только один двигатель из двух и не мог вытянуть его на подъем. От Шугалова поступил приказ цеплять «мертвые» БТРы к танкам. Абдулов попытался возразить, он берег танковые двигатели и вообще относился к танкам с чрезмерной любовью и ревностью. Еще на погрузке в Анисовке Олег построил личный состав таковой роты и сказал: «Если я хоть одну обезьяну пехотную или еще кого не из нашей танковой роты увижу на танке, лично голову откручу тому, кто разрешил на танк залезть! И неважно, кто будет на танк проситься, солдат или офицер – всех в сад посылайте!»

Но всё же в течение часа все три бронетранспортера прицепили к танкам. Один из БТРов теперь находился сзади щербаковского танка № 157. Тонкий буксирный трос тянулся от мощных танковых крюков с фиксаторами к небольшим крюкам на лобовом листе БТРа с бортовым номером «040». Сверху на его броне сидело человек девять из мотострелкового отделения. Солнце скрылось за вершиной горы, когда колонна пришла в движение, но средняя скорость упала километров до пятнадцати-двадцати в час. Серпантин дороги становился всё круче, неуклюжие БТРы не могли сразу вписаться в поворот. Им приходилось делать несколько маневров, чтобы продолжить движение. С БТРами на прицепе было еще хуже – их двигатели не работали, не работал гидроусилитель руля, поэтому на узком водительском сидении бронетранспортера сидели сразу двое бойцов, пытавшиеся в четыре руки крутить неповоротливый руль. Кроме того, без работающего двигателя тормоза тоже не слушались. На педаль тормоза приходилось давить двумя ногами, чтобы как-то замедлить движение двенадцатитонной машины. Поэтому БТРы постоянно бились в корму танков, ломая закрепленные сзади бревна для самовытаскивания, сгибая крепления для бочек с горючим (две двухсотлитровые бочки имелись только на танке командира роты, но на данный момент они пустовали). Это приводило лейтенанта Абдулова в бессильную ярость, как будто каждый удар был не по корме танка, а по голове командира танковой роты.

Наконец бесконечная лента серпантина пройдена, повороты более плавные и дорога вьется относительно горизонтально. Вечереет, солнце прячется за кружащимися вокруг колонны горами, и головные машины прибавляют ход. Шугалов пытается провести колонну до захода солнца. Щербаков стоял на своем сидении, по грудь высунувшись из своего люка, потом, утомившись, садился половиной «пятой точки» на неудобную откидную спинку, и тогда из люка торчала лишь одна его голова. Сзади мотылялся по всей дороге БТР № 040. За открытыми бронированными листами лобовых стекол угадывались два солдата с круглыми от страха глазами, безуспешно пытавшихся обуздать вырывающийся из пальцев руль. На броне с такими же испуганными лицами старались удержаться девять бойцов, вцепившись во все возможные выступающие части БТРа. Механик Обухов, боясь отстать от впереди идущего танка, давил на газ, оглушая ревом склоны проносившихся мимо гор и выпуская клубы черного дыма. БТР рыскал направо и налево по всей дороге, то задевая бортом скалы с одной стороны дороги и высекая снопы искр, то разбивая в мелкие куски ограничительные бетонные столбики с другой. Александр молил бога, чтобы навстречу не попался какой-нибудь груженый Камаз или БТР не свалился бы в пропасть.