Александр Черваков - Две стороны. Часть 2. Дагестан

Вторая половина дня, море осталось где-то далеко слева, дыхания его уже не ощущалось, и солнце опять палило нещадно. Пиво стало теплым и невкусным. Поели сухпай и молча смотрели на возвышавшиеся вдалеке серо-зеленые горы. Не прошло и часа, как выехали из Махачкалы, мимо проплыла пара небольших поселков, и вот поезд заходит на очередную станцию, мелькают частные дома, многоэтажек не видно. Вокруг цистерны, пахнущие мазутом и нефтью. Заскрипели тормозные колодки, и эшелон замер. Впереди горел красный сигнал светофора. Солдаты и офицеры соскакивали из вагонов на землю, пользуясь остановкой. Как всегда, выставили охранение. К удивлению Щербакова, тепловоз отцепился и укатил. «В Махачкале ведь только прицепили?» – подумал лейтенант.

Абдулова вызвали в штабной вагон. Через час он вернулся, построил танковую роту и объявил: «Товарищи солдаты и офицеры. Мы прибыли в конечный пункт нашего следования – населенный пункт Манаскент. Завтра будет разгрузка техники и дальнейшее следование в составе колонны в пункт дальнейшего базирования».

День клонился к закату, жара спадала. Очень хотелось помыться полностью, но удалось лишь немного смыть с себя пыль и пот – солдаты поливали друг другу и офицерам из укупорок, предварительно сходив к стоящей неподалеку колонке за водой.

Тем временем стемнело, звезды терялись в свете прожекторов, освещавших стоящие на станции составы и эшелон с ждущей разгрузки бронетехникой. Эшелон закрепили на отдельном пути, несколько отстоящем от скопления других путей, и с обеих сторон его вновь охраняли часовые. Около десяти вечера лейтенант Щербаков заступил дежурным по караулу. Лейтенант Абдулов провёл инструктаж, после чего добавил: «Мы находимся на территории республики Дагестан. Расслабления закончились, поэтому охранять со всей тщательностью, по уставу! Возможны провокации! Стрелять только в крайнем случае «предупредительным» в воздух. При осложнении ситуации без команды не стрелять!»

Поправляя тяжелый автомат на плече и тянущий вниз неудобный подсумок с четырьмя полными магазинами, Щербаков медленно прохаживался в тени эшелона. Вдали маячил рядовой Кравченко, заступивший часовым. С другой стороны состава патрулировал механик-водитель Обухов, но в темноте присутствие механика можно было определить только по гремящей под его сапогами щебенке. Где-то вдалеке угадывались еле заметные силуэты часовых мотострелкового батальона. На станции стояла непривычная тишина, лишь только стрекот сверчков раздавался в ночном воздухе. Видимо, поезда через Манаскент ходили не столь часто.

Прошел час, Щербаков сидел на сложенных аккуратной пирамидкой чугунных тормозных колодках, вслушиваясь в умиротворяющие звуки ночи. Вдруг где-то в конце состава он услышал сначала неясный шум, а потом выстрел, разорвавший ночную тишину. Лейтенант вскочил, не понимая, что происходит, повернувшись в сторону криков, доносящихся со стороны выстрела, и тут ночь расколола автоматная очередь.

«Теперь точно началось!» – испуганно мелькнула мысль в мозгу лейтенанта, и он, сняв автомат с предохранителя, кинулся на звуки выстрелов. Прожекторы слепили прямо в лицо, и что там впереди – не разглядеть. Щербаков бежал, постоянно спотыкаясь на крупной щебенке, и старался как можно ближе прижаться к вагонам эшелона. Сзади поспевал Кравченко, на ходу передергивая затвор автомата.

«А вдруг на нас напали?» – мелькали в Сашкиной голове мысли. – Меня же как в тире видно!» Сбавив бег и стараясь прятаться в тени вагонов, лейтенант, пригибаясь, спешил на раздающиеся крики. Выстрелов больше не было. Приблизившись к последним вагонам эшелона, Щербаков заметил два тела, лежащих недалеко от мачты прожектора и стоящего над ними с автоматом в руках капитана Чугаева. Одно из тел лет двадцати от роду попыталось подняться, – Э, камандир, ты чё? Мы же в вашем полку служили, брат!

– Лежать! Руки за голову! – блестя стеклами своих затемненных очков, заорал Чугаев и наставил автомат на пытающегося что-то сказать парня.

– Э, ты ваще чё делаэшь? – второй из лежащих на залитой мазутом щебенке парней, видимо ровесник первого, тоже попробовал подняться, но был остановлен направленным на него стволом автомата.

Тем временем к месту событий подбежали несколько солдат и офицеров с автоматами наперевес, и со стороны штабного вагона подошел среднего роста, немного располневший майор лет тридцати с красным лицом. В свете прожекторов на его могучей шее блеснула массивная золотая цепочка.

– Товарищ майор, – стал докладывать Чугаев, – задержаны двое подозрительных, которые пытались завязать контакт с бойцами нашего эшелона. Утверждают, что служили в нашем полку, пришли земляков искать.

– Ну это пусть местная милиция разбирается, где они служили. Пускай скажут спасибо, что не пристрелили, – глядя на лежащих, сказал краснолицый майор, впоследствии оказавшийся майором Бельским Андреем Васильевичем, командиром второго мотострелкового батальона. Тем временем со стороны станции прибежали трое местных милиционеров в касках и с автоматами АКСУ.

После непродолжительной беседы майора Бельского с представителями местной власти, задержанных, извергающих проклятья в сторону Чугаева на русском языке и местном диалекте, милиционеры отконвоировали в сторону светящегося вдалеке вокзала.

Бельский приказал всем расходиться по постам, предварительно проверив автоматы на предмет наличия патрона в патроннике. Отведя в сторону Чугаева, он сказал: «Слава, ну ты какого хрена тут стрельбу развел? Сам говорил, что не надо провоцировать местное население и сам же войну тут устроил. Это спасибо эти обезьяны, – он махнул в сторону расходящихся по постам солдат, – палить не начали, а то бы тут друг друга в темноте перестреляли.

– Андрей, ну так получилось, – начал оправдываться замполит, – эти двое подошли к эшелону, стали к солдатам приставать «кто-откуда». Наши дебилы, – имея ввиду солдат батальона, продолжал Чугаев, – начали изливать душу, вместо того, чтобы отогнать местных. Я подошел, попросил их уйти, так они на меня с матом наезжать стали, хотели уже в вагон залезть к минометчикам. И что мне оставалось делать?

– К минометчикам, говоришь? Ну я им завтра звездюлей дам, чтобы знали, как в карауле стоять!

Сверкнув парой передних золотых зубов, Бельский повернулся и зашагал в сторону штабного вагона.

Щербаков возбужденно рассказывал случившееся разбуженным выстрелами офицерам танковой роты. Несмотря на поздний час, оживление чувствовалось по всему эшелону. Наступило время сдачи дежурства. Щербаков сдал смену Прошкину и долго еще не мог заснуть на вагонных нарах, вслушиваясь в ночные звуки и прокручивая в голове случившееся.