Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

– А где же хозяева, – подумал он. Быстро встал, прошел в соседнюю комнату и увидел их. Оба стояли лицом к шифоньеру, вытянувшись в струнку, с поднятыми вверх руками.

– Вы чего? Сдаетесь? – спросил Еремей. И в этот момент накатила новая волна колебаний, длившаяся около минуты. На шифоньере зашатались коробки из стороны в сторону, и зазвенело французское стекло в них. «Спасатели» снова прижали ладони к своей собственности и держали их, пока совсем не прекратились содрогания Земли. Эпицентр землетрясения находился в провинции Саманган, куда Ваханов получил назначение. На другой день подземный огонь вновь потряс землю в Самангане, но поменьше – 5 баллов. Такие природные явления, участившиеся в последние десятилетия на планете, являются результатом воздействия дисгармоничных и разрушительных энергий человечества на Природу. В древности несчастья, бедствия и болезни, обрушившиеся на те или иные народы, считали бичом Божьим, но приходит время понять, что порождают их сами люди, нарушая законы Природы и вызывая на свою голову обратный удар. Когда-то мощь подземного огня начисто смела Атлантиду с лица Земли.

С транспортом в провинцию Саманган значительно сложнее, чем в Джелалабад, где много наших войск. Там глубинка на границе с Пакистаном, а Саманган в полутора сотнях километров от СССР. В случае нужды и опасности помощь оттуда всегда прилетит вовремя. Уже неделю в Кабуле. И землякам, наверно, надоел, хотя вида не показывают, да и самому тошно. Не любит Еремей праздности, хочется скорее заняться делом, но самолетов нет. Вертолеты летают туда очень редко – посредине Гиндукуш, неприступной высокой стеной, перегородил страну с запада на восток.

Начался последний месяц лета – жарко. Говорят, южное солнце плохо действует на зрение. Но, что делать? Ослепительное солнце днем и тусклое электричество от движка с наступлением темноты, конечно, когда-нибудь скажутся.

Продолжается изучение Кабула. Он не изменился. Те же неумытые улочки с двухэтажными облупленными домами вдоль. Нижние этажи – лавки мелких торговцев с местными восточными изделиями и сладостями, но много и привозных, иностранных товаров. На лотках экзотические фрукты, овощи, мясо, чай и кустарные поделки. От жары продукты быстро приходят в негодность и их здесь же выкидывают в мусорные кучи. Дети копаются в них руками, поднимая тучи мух, ос и других насекомых, не желающих делиться с ними. Чисто одетые, вежливые продавцы магазинов непродуктовых товаров, расхваливают его и приглашают за покупками. Они хорошие торговцы, причем не торгаши, а именно торговцы, Сначала заламывают цену, однако любят поторговаться, но без алчности, и уступают. После продажи благодарят покупателя и даже дают подарок. Продавец в Афганистане – абсолютно мужская профессия.

Кругом толчея, шум, как положено на восточных базарах. Тут и там мелькают головные уборы аборигенов этой страны, которые с озабоченными физиономиями что-то перевозят, перетаскивают, перекладывают или терпеливо сидят около своего добра. Часто можно увидеть и европейские, сосредоточенные на покупках, лица. Кому хочется утолить жажду или голод – к вашим услугам такие заведения есть. Открытая широкая ниша окна и двери одновременно, через которые, в глубине полутемной, душной комнаты, видны несколько столиков с сидящими за ними людьми. Все это кустарно, примитивно, грязно. Вторые этажи приспособлены для жилья семьи хозяина или сдаются как гостиницы для приезжих из кишлаков. Их можно определить по тому любопытству, с которым они рассматривают базар, сидя на подоконниках своих комнат, свесив ноги на улицу, над головами прохожих. Афганская цивилизация.

Наконец, забрезжила оказия в Саманган – самолет АН-26 местной авиакомпании. Надо срочно ехать. Автобус опаздывает, а самолет ждать не будет, но все благополучно. Попутчиком в самолете оказался партийный советник, тоже после отпуска. Вдвоем веселее. Остальные все афганские новобранцы и немного гражданских. В провинциальном центре Самангана Айбаке аэродрома для самолетов нет, поэтому надо пролететь дальше на сто километров в город Мазари Шариф, и вернуться автомашиной. Пассажиры разместились на откидных стульях вдоль бортов, а сорбозы на полу салона, так им удобнее. В Кабуле жара, нечем дышать, а здесь прохладнее. Самолет взмыл почти вертикально вверх – солдаты все легли, и у Еремея даже заложило уши. Отвык за отпуск. Зато сразу набрали нужную высоту, ведь надо будет преодолеть горный хребет Гиндукуш, где самое низкое место – перевал Саланг на уровне самой высокой на Камчатке «Ключевской сопки» – пять километров. Не успели пассажиры отойти от «полумертвой петли», как новая напасть – задымился верх салона. Полет только начался, но возвратиться можно не успеть, а прыгать – высоко. Все устремили взор на потолок и молча заерзали. Страх медленно вползал в сердце, и эта психическая зараза охватывает почти всех. Послали за командиром. Он вышел, посмотрел, что-то буркнул по афгански и спокойно вернулся в кабину пилотов. Вскоре это облачко – концентрация разности температур, принимаемого за дым, рассеялось, пассажиры смущенно прятали глаза, и путешествие продолжалось.

Летели, по времени, больше чем от Кабула до Ташкента. Мотор натруженно гудел, преодолевая горы, но оставил их позади. Сели на военном аэродроме в двадцати километрах от провинциального центра Мазари Шариф. Два УАЗа уже стояли в ожидании советников. Погрузив нехитрый скарб, двинулись в обратный путь по хорошей асфальтной дороге без сопровождения. Кругом степь, сколько видит глаз, ни возвышенностей, ни овражков, ни кустов, откуда можно было бы подстрелить их, катись и катись, только на юге, куда взяли направление, сквозь утренний туман, просматривались горы. Вдоль всей дороги – телеграфные столбы и почти на каждом сидит орел, высматривая живность на земле. Действительно, зачем махать крыльями и потеть, когда и со столба хорошо видно. Приспособились.

Не успели советники порадоваться благополучно складывающимся обстоятельствам, как в их машине застучал мотор. В Афганистане такое случалось часто: или масло забудут долить, или болт открутился, и оно вытекло. Кататься любили все, а на ремонт и профилактику времени никогда не хватало. Помнится, в Газни на дороге, в небольшом лесочке, в самом душманском месте, заглох УАЗ. Водитель открыл капот, Еремей заглянул тоже и увидел, что там все на веревочках и проволочках. Непонятно, как движок еще заводится. Минут пятнадцать водитель дергал за эти «сопли», а потом сделал открытие – кончился бензин. Хорошо бензоколонка была недалеко. Мы ответственны не только за то, что делаем, но и за то, что не делаем.

Троса буксирного не оказалось и вторая машина, у которой мотор еще работал, помчалась вперед в населенный пункт Ташкурган, где советников дожидалось «сопровождение» – БРДМ – тоже броневик, как БТР, только колес в два раза меньше. Первая мысль, что кто-то из двух прибывших грешен – не хочет его Саманган принимать. Сорок минут прилетевшие созерцали степь около сломанной машины, пока не появилась бронированная помощь. Прицепились за трос и поехали со скоростью трактора «Беларусь», без ветерка. Вероятно, провидение распорядилось, чтобы прибывшие получше рассмотрели места, где им предстояло работать.