Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

В провинциях, где служил Ваханов, не принято пользоваться услугами афганцев, стригли сами себя, а в этой решил рискнуть. Показали парикмахерскую и Еремей храбро вошел в темное и не очень чистое помещение. Старый афганец – парикмахер от неожиданного предложения «шурави» постричь его чуть не уронил ножницы на голову сидящего клиента, которого затем, недостриженного попросил освободить единственный стул. Мастер очень старался угодить, стриг долго и тщательно, как на международном конкурсе причесок, суетился, зачем-то тряпкой несколько раз стирал пыль с грязного стола, около которого сидел Еремей, постоянно ощупывал в полутьме его голову руками – проверяя, не пропустил ли волосок. «Мушавер» молча терпел. Но когда, закончив пытку, парикмахер этой же тряпкой начал сметать волосы с его лица и головы, терпению пришел конец и он решительно встал. Лучше уснуть на доске, чем на муравейнике. Деньги афганец брать категорически отказывался, но Еремей насильно вручил ему, чтобы забыть дорогу в эти заведения.

Хайратон

Завтра первая длительная поездка в Хайратон, на границе с СССР. Дорога та же, по которой недавно прибыли в Саманган. Выехали так рано, что не все еще участники банд, после ночных вылазок, разошлись по кишлакам. Некоторые стояли группами вдоль дороги. Шофер – афганец показал на одного, у которого из-под одежды выглядывал приклад автомата. У Еремея холодок пробежал по спине, надо бы было теплее одеться. Но моджахеды не обратили внимания на афганское такси. Дорога шла степью. Вдоль дороги, справа в полукилометре, тянутся кишлаки почти сплошным, без перерыва, строением. Дома превращены в развалины. Можно предположить, что недоброжелатели этих поселений попытались вначале установить превосходство над народной властью, но не учли интернациональную помощь СССР. И поплатились.

С обеих сторон мелькали убогие деревни. Ни рек, ни водоемов не видно, хотя есть небольшая речушка в трех километрах. Около деревни Талагачи крестьяне пашут землю древним способом – деревянной сохой, а в двухстах метрах от дороги женщины, почему-то все в красной одежде, достают ведром воду из колодца. Глубина его, судя по длине веревки, метров пятьдесят. Несколько женщин, как бурлаки на Волге, берут конец веревки и идут с ней, по вытоптанной до блеска тропинке, вытягивая ведро с водой, затем снова опускают его на дно. И так с утра до вечера все лето черпали воду. Сколько раз проезжали – удручающая картина одна и та же. Даже у военных не выдержало сердце и они, к осени выкопали для них около колодца небольшой водоем. Протянули трубу от речки и регулярно наливают воду в выемку. Получился пруд. Теперь отсюда благодарные жители берут воду для питья и здесь же поят ишаков, которые пасутся целыми стадами. Недаром к советским среди населения было другое отношение, чем в последующем к американским.

После равнины начинаются горы. Дорога незаметно поднимается и вползает через перевал в ущелье. Во время низкой облачности тучи по равнине плывут в нескольких метрах от земли, а на перевале отдыхают, прочно вцепившись в скалы. Облако видно издалека. Оно несется по дороге навстречу со скоростью автомобиля, и он с размаху ныряет в туман. Горы невысокие, около километра, но Ваханову никогда не надоедало любоваться их разнообразием. Горы даны людям как образования Земли, помогающие выйти из условий физического мира. Стремление в горы указывает на желание освободиться от обычного окружения. Чем выше, тем чище и светлее. Психическая атмосфера гор резко отличается от атмосферы долин. Даже воздух подвала дома отличается от воздушной среды верхнего этажа. Сгущенные, тяжкие слои низин, отравленные эманациями людскими, не достигают высот.

Километра за три до окончания ущелья, среди серых скал ярко выделяется красным цветом полукилометровая гора. Говорят, она из железа, но его никто не добывает. Время еще не пришло, да и зачем копать землю и разрабатывать руду, когда готовым железом, как самородками, усыпаны окрестности. Только собирай. «Шурави» бомбы и снаряды не жалели. Вскрыли все послевоенные склады боеприпасов, начиная с 1945 года, предназначенных к уничтожению, а уничтожали их прямо в горах. Для военных такой полигон нужен, опыт приобретается, новое оружие можно испытать и со старьем проститься.

Вообще в этой горной стране много ископаемых минералов. Вглубь не лезут, нет пока такой техники, но если близко к поверхности, выкапывают драгоценные камни открытым способом. А они так соблазнительно сверкают! По слухам, некоторых наших военных, неравнодушных к камушкам, пришлось отправить в отставку, а кого и в тюрьму.

Проскочили горы, и дорога через узкий каньон изрыгнула машину спецотдела на простор. Взору открылся зеленый и цветущий садами Ташкурган, центр улусвали (волости) Хульм, известный качеством выращиваемого инжира, грецких орехов, миндаля, гранатов. Плоды их, упакованные в ящики, отправляют в Союз. Их покупают охотнее, чем из республик Средней Азии. Здесь есть народная власть и районный царандой (РОВД), а в 100 м. от него исламский комитет противников. Мирно уживаются рядом. Выращиванием плодов и их продажей занимаются все, и душманы – составляющие половину населения – и представители народной власти. Пока бизнес идет – дружат, кончился – опять враги.

Быстро промелькнуло селение и появился знаменитый поворот на Хайратон. Знаменит он не своим изгибом, а выбивающимся здесь из-под земли источником горячей воды. После него начинается настоящая пустыня, с передвигающими дюнами из грязно-серого песка, с одной стороны пологими, а с другой – обрыв. Появление пустынь на Земле знаменовало начало дикости человечества. Мстит Природа за хищническое отношение к ней.

В тихую погоду – это безобидные кучи песка, на которых ухитряются вырастать даже какие-то травы, но стоит подуть посильнее ветру, как поднятый в воздух песок превращает окрестности в темный хаос и перерезает «дорогу жизни». Свирепый «афганец» парализует все. Утешает то, что пустыня эта пока незначительна по размерам.

Наконец путешественники от «максуса», прибыли к началу «аорты ДРА» – городок Хайратон. Стоит он на берегу Амударьи, начинающейся в предгорьях Гиндукуша. Пограничная река между СССР и Афганистаном. На той стороне город Термез. Сюда из Союза по мосту на несколько сотен метров заходит даже ж\дорога, наверно, единственная в Афганистане. Здесь основная база, где накапливаются необходимые грузы, чтобы продолжить свой путь в Кабул. Еремей долго смотрел через реку на советскую сторону, пока какая-то тень не загородила вид: