Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

Советский полк, который для «кобальтёров» был опорой и защитой на предстоящие полгода, занимал значительную часть солончаковой равнины у подножия двух километровых высот, на каждой из которых – боевое охранение. По всему периметру полка колючая проволока и через каждые 50-100 метров вкопанные танки или БТРы. За колючкой – минные поля. Саперы полка, с которыми все хотели дружить, свой мясной рацион всегда пополняли за счет свежей верблюжатины. Кочующие племена пуштун не всегда могли убедить верблюда не заходить на минные поля.

В этом же полку до Ваханова жили его земляки – пензенцы: Канцаев, Абрамцев Федулаев, Махаев. Он еще провожал их сюда со ст. Пенза-1. Проводы были бурные, с «возлияниями. Абрамцев обещал непременно вернуться «в медалях и …пьяный». Канцаева провожал дольше. Они были друзьями. Удивительно, судьбы их шли в этой жизни параллельно с пятого класса – средняя школа, мореходка, флот, милиция, Афганистан. Конечно, они были уже «изрядно», но все же запомнились последние слова к другу, уже ничего не соображавшего, офицера военкомата:

–Пусть з-з-емля тебе будет п-п-ухом.

Весь период пребывания Канцаева в Афганистане Еремей с ним активно переписывался.

Полк был конечной остановкой только для двух отделений, а третьему, в котором был Ваханов, надлежало выдвинуться еще на 40 км. восточнее. Переночевали в палатке две отвратительные ночи, очень похожие на предыдущую, но спали, ощущая через одежду благодатное тепло от печки– буржуйки.

Утром, на трех БТРах – вся моторизованная часть группы №4 – погрузив необходимые для отделения припасы, двинулась осваивать передний край провинции Газни. Фактически поселок Сарде, удостоенный грядущего проживания, не принадлежал территории провинции Газни, а был окраиной провинции Пактия, в которой отделению предстояло работать. Жители этой провинции еще не разделяли взглядов народной власти на государственный стой и за безопасность советских никто поручиться не мог. Выбирать не приходилось.

До места работы отделения сопровождал командир группы, ранее работавший в службе г. Братска и довольно смутно представлявший оперативную работу. Звание полковника, он нежданно, как и все, получил авансом три дня назад. Свалившаяся неожиданно должность или звание на человека, не страдающего самомнением, только подхлестнет его к активной деятельности, для пользы дела. Человеку же тщеславному, мир, окружающий его, кажется второстепенным, вращающимся только вокруг собственной его личности, поэтому всегда будет искаженным. Отсюда ошибки и просчеты, которые вредят делу и, нередко, приносят страдания и неудобства для подчиненных, особенно при недостатке знаний для порученной работы. Наставление Гиппократа: «Когда врач не может принести пользы, пусть не вредит», можно с таким же успехом применить и к сотрудникам правоохранительных органов.

Полковник приказал всем экипироваться по полной программе (каски, бронежилеты) и, задраив наглухо люки, двинулись в опасный путь. Новичкам представлялось, что по всей дороге расставлены засады из бандитов и ждут их не дождутся. Оружие приготовлено к бою, готовность номер один. На переднем БТРе сам командир группы. Еще не прозвучало в их сторону ни одного выстрела, поэтому все предстоящие ужасы встречи с врагом у каждого сильно преувеличивались в мозгу. Нет ничего страшнее самого страха. Все они были «сырые», как называли вновь прибывших из СССР.

Бронегруппа уже прошла половину пути и вдруг остановка. С командирского БТРа сообщили, что у них заглох мотор. Приказано усилить наблюдение. Пока там копались в моторе, остальные через узкие бойницы лихорадочно осматривали местность. Каждому было видно лишь небольшой кусочек местности и часть дороги, покрытой мокрым снегом. Казалось, что достаточно высунуться, как сразу же будешь сражен пулей. Остановившаяся бронетехника всегда была лакомой приманкой для душманов. Напряжение достигло крайнего предела, когда пулеметчик в перископ увидел приближающуюся сзади группу около десяти человек. Немедленно доложили командиру. Ну, конечно же, это приближается банда, чтобы захватить всех. От такой мысли ладони Еремея, державшие автомат, стали влажными, испарина выступила на лбу. Будет отбиваться до последнего. В какой бы чепчик не нарядилась трусость, но свеча дрожит в ее руке и от страха оживают и кривляются тени на стене. Крупнокалиберные пулеметы всех трех БТРов взяли на прицел эту «бандитскую группировку» и крестьяне, как оказалось, возвращающиеся с базара, беспомощно топтались в сланцах на босу ногу в снежном месиве, не зная, в чем они провинились перед «шурави». Когда ситуация прояснилась и вскоре завелся двигатель, «победители» продолжили путь, переживая первую встречу с «врагом». И только потом, когда пришли в себя, в сердце проснулась запоздалая жалость к кучке дрожащих людей с посиневшими от холода ногами, несущих жалкий скарб. Иногда сострадание самому приносит страдание.

Впоследствии, приобретя уже некоторый боевой опыт, вспоминали первый свой поход как анекдот, поскольку по афганским дорогам нельзя ехать в «броне» с наглухо закрытыми люками. Одно попадание гранаты из гранатомета создает внутри такой вакуум, что всех превращает в товар для «Черного тюльпана»; или подрыв на фугасе – результат тот же. Позднее Еремею приходилось видеть следствие взрыва фугаса под полковым БТРом. Шесть трупов, двое, сидевших впереди – куски мяса человеческого. Уцелел только командир, сидевший на верху, «катапультировался» метров на 30 – контужен, но живой. Поэтому в войсковых операциях всегда предпочтительнее верх брони. На верху, конечно, может задеть шальная пуля, но внутри – смерть наверняка.

Почти как в Сочи

Подъезжая к п. Сарде, сначала увидели много танков советского производства в афганской раскраске, причем один из них, вероятно, дежурный, нацелился стволом прямо, на не пришедших еще в себя от встречи с «врагом» защитников Афганистана, и поворачивал его по ходу их движения. Никто ведь не знал, что он действует по инструкции. Вдруг «шарахнет» бронебойным, для которого эти «жестянки» – ничто. Кто знает, что у танкиста в голове? Да и не все афганцы относились к советским с радостью. Продемонстрировав, таким образом перед «шурави» свою бдительность, танк отъехал в сторону, пропуская БТРы, не останавливая их и не спрашивая документы. Дело в том, что кроме советских бронетранспортеров, которые несколько раз в день проезжали по этой дороге, здесь никто не мог появиться, так как у душманов бронетехники не было.

Большое количество танков в такой глуши объяснялось тем, что здесь дислоцировалась афганская танковая бригада, стоявшая ранее под Кабулом. Командир бригады, как доверительно сообщили всезнающие люди, сделал уже со своей бригадой две революции и его отправили за двести километров, чтобы не сделал третьей. Говорили, что он является собственником 18 домов в Кабуле и у него свои взгляды на революцию. По виду и поведению он действительно казался настоящим феодалом, соответствующим укладу жизни своей страны в 14 веке. Ведь по афганскому летоисчислению, через несколько дней – 21 марта – должен наступить Новый 1361 год. Вот, как далеко в прошлое, может забросить «машина времени». Он был страстный охотник и все, однажды, с интересом наблюдали его охоту на уток в районе водохранилища, куда они прилетают на зиму. Охотился вдвоем с адъютантом, старшим капитаном – есть такое звание в афганской армии. Последний, вроде охотничьей собаки, идет рядом и несет автомат, как обычно носят афганцы, дулом вверх, поддерживая рукой за магазин снизу. Когда появляется утка, хозяин берет автомат, стреляет и, надо сказать, неплохо, и возвращает оружие. И так повторялось в процессе всей охоты. Затем с трофеями, собранными адъютантом, возвращается в часть.