Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

Миновав танковую бригаду, подъехали к двум, стоящим у подножия горы, двухэтажным кирпичным домам, очень напоминающим наши постройки. И действительно поселок строили здесь недавно проживавшие советские строители, перегородившие плотиной горное ущелье, по дну которой протекала речушка, образовав водохранилище. Строители уехали после того, как их дом обстреляли с горы из крупнокалиберного пулемета и одного, через окно, смертельно ранили в живот. И именно в этом доме, и в этом помещении предстояло жить прибывшей маленькой группе среди афганцев. А они, ведь, народ не надежный «думают одно, говорят другое, а делают третье». Поэтому очень обрадовались, узнав, что здесь уже живут ребята из спецгруппы «Каскад». Они тоже повеселели, и состоялось знакомство. Составили график посещения совместной столовой, а после проводов полковника в обратный путь, новые знакомые угостили первым обедом. Он у всех остался в памяти. Отведать такого хлеба больше нигде не доводилось. Когда Еремей взял кусок, он по весу равнялся куску золота, а когда откусил – на зубах так захрустел песок (не золотой), что понял, проглотить не сможет. Позже «аборигены» подсказали простое решение – не нажимать зубами до конца и песка как не бывало. Человек приспосабливается ко всему, и новички потом так освоились, что глотали хлеб с бОльшим успехом, чем французы живых устриц. Правда, желудки иногда отказывались его переваривать.

Продпайком снабжал полк, а трудности с хлебом, как объяснили, возникали периодически, когда автоколонны с продуктами не доходили из Кабула, – расстреливались на дороге. Тогда собирали остатки муки, перемешанные с пеком, песчаные бури здесь не редкость, и пекли хлеб без дрожжей, которые вездесущие прапорщики, добавляя в сахар, давно уж использовали по другому назначению. Дрожжи в хлебе можно было найти лишь первое время после прихода автоколонны.

Местечко, куда прибыло спецподразделение, оказалось еще выше, чем Газни, – 2220 метров. С противоположной от гор стороны поселка простиралось обширное плато с тушканчиками, змеями, скорпионами и другой ядовитой нечестью, снующей среди чахлой растительности. Нередко в зловещей тишине ночи раздавался волчий вой. Ни одно дерево не приживалось на этой каменистой засушливой почве, пока не приехали советские строители и не перекрыли ущелье. Сейчас старожилы из русских говорят, что лето здесь как в Сочи. Такое впечатление, вероятно, создает величественное озеро, со стометровой глубиной чистейшей горной воды и шириной до трех километров. Здесь в изобилии водится рыба «Маринка». Возможно, имя это выплеснулось ностальгией какого-нибудь строителя о своей подруге, оставленной на Родине. Иначе, как можно объяснить в афганском водоеме рыбу с русским названием?

Вскоре Еремей познакомился с ней когда, несколько дней спустя, после прибытия в Сарде, ему предложили сходить на рыбалку. Согласился сразу, так как с раннего детства заражен этой страстью. В тяжкие послевоенные годы, они, босоногие мальчишки, с цыпками на ногах, с утра до вечера торчали на р. Пензятке в совхозе им.Сталина (ныне им. Мичурина), питаясь какими-то растениями, кореньями, почками деревьев. Полезность и пригодность определяли сами по вкусу и у них, детей природы, никогда не возникала, и до сих пор, так называемая аллергия. Спросите у сегодняшних благополучных детей, знают ли они что такое цыпки? А Еремей помнит, как каждый вечер его мама заставляла оттирать ноги подсолнухом.

Рыбалка сама по себе полезна в жизни, как возможность общения с Природой. Человек – дитя Природы и дружба с ней предусмотрена программой его развития. Но нельзя превращать рыбалку в неуемную страсть. Можно обидеть рыболова, назвав его рабом своей страсти. Но движет им, за редким исключением, именно она. Хотя это безобидная привычка по сравнению со страстью к деньгам, наживе, разврату и т.д., однако, быть в рабстве у своей привычки, пусть безобидной – нельзя. Понятие свободы сильно искажается человеком. В своем заблуждении он стремится быть свободным от внешнего мира (анархизм, нигилизм), но существует еще мир внутренний, который является основным. И они, считающие себя свободными, на самом деле находятся в беспросветном рабстве. Если же найти в себе силы выйти из-под подчинения страсти (в данном случае – рыбалки), а желание – использовать как стимул общения с Природой, это будет важным качеством для питания духа.

Поход за рыбой, на который пригласили Еремея, возможно, и достоин военного времени, а по сути варварский. Шли вдоль речушки, вытекающей из-под плотины, периодически кидая на средину гранату, в основном ближнего действия – РГД-5. Река мелкая, поэтому поднимался столб воды до 10 метров. Конечно гранаты Ф-1 эффективнее в сражении с врагом, осколки разлетаются на 200 метров, но в сражении с рыбой лучше РГД-5. Чтобы Ваханову, как новичку, доказать это, одну ф-1 тоже бросили на середину. На месте взрыва вода чуть вспучилась, осколки не свистели, но браконьеры, на всякий случай приняли горизонтальное положение. Рыбалка не получилась. От частых визитов «военных» рыбаков в речке не стало даже мелкой рыбы.

В Ташкенте их учили, что афганцы рыбу не едят и водку не пьют – запрещено мусульманской религией, и в Афганистане совсем нет вытрезвителей. Но как же не научить их, если приехали из России опыт передавать? Знающие толк в этом деле, еще шутили между собой: сначала научим пить, а потом научим строить вытрезвители. В последствии, побывав в нескольких провинциях, Еремей вытрезвителей, правда, не видел, но в употреблении афганцами спиртных напитков, прогресс заметен. От рыбы, «презирающие» ее, также никогда не отказывались, если предложишь, уплетали за милую душу. От феодализма к социализму – не поле перейти.

Потребовалось два дня, чтобы выскрести, вымести и обустроить новое жилье. После первых невзгод – свое помещение с нормальными постелями, светом и теплом. И поэтому ни у кого даже не испортилось настроение, что «удобства» во дворе. Точнее за двести метров в овраге. У афганцев туалеты не предусмотрены – нужду справляют прямо на природе. Освоили и этот вариант. Непривычно, зато чаще встречались по утрам со знакомыми. Всех сразу предупредили – без оружия в овраг не ходить. Вообще в Афганистане ПМ (пистолет Макарова) для многих был, как для красавицы неразлучный кулон с фотографией любимого, только носили его не на шее, а на поясе. И всегда патрон в патроннике, все два с половиной года на случай внезапного нападения.

Сбор разведданных предполагает работу с населением, а население, как таковое, только за 20 км. в соседнем кишлаке, группу жителей которого чуть не расстреляли, приняв за банду. Сделали туда только один визит и больше не посещали, почувствовав недоброжелательность, но, кроме того, у командиров, вероятно, изменились планы. Пообещали отделение перевести на работу в Газни. В ожидании перевода время даром не теряли – отрабатывали полученные на сборах знания в стрельбе. Оружия и боеприпасов было в избытке. Если в детстве девчонки играют в куклы, интуитивно готовясь к предназначенной роли, то мальчишки всегда предпочитают игры в войну. Потому в них, как потенциальных защитниках своего очага, изначально заложен интерес к оружию. И все с удовольствием выезжали на стрельбы, на пустынный берег озера и палили в степь без ограничения. Интересно было из крупнокалиберного пулемета, установленного на БТРе, стрелять через озеро по горам разрывными пулями и наблюдать в бинокль маленькие взрывчики. Говорили, что такая пуля, попадая в человека, делает огромную дыру в теле.