Александр Тамоников - Наживка для вермахта

– Так это ты его свалил? – спросил Шубин.

– Да… – неуверенно ответил солдат. – Я не знал, как вам еще помочь…

– Да вот так и надо помогать, – ответил капитан. – А ты еще говорил, что метко стрелять не умеешь…

Впрочем, долго беседовать было некогда – вокруг шел бой. Оба, и Шубин и Колышкин, выскочили в коридор. Первый этаж управления был уже занят нашими бойцами, и бой переместился на второй этаж. Дальнейший ход этого боя описать трудно. Весь он состоял из коротких рывков из одной комнаты в другую, от одной стены к другой. Вокруг гремели взрывы гранат, свистели пули, раздавались винтовочные выстрелы и автоматные очереди. Шубин не знал, сколько продолжался бой, он потерял счет времени. Он знал только, что уже израсходовал весь свой запас гранат, и сменил в автомате второй диск. И тут он обратил внимание, что бой, кажется, стал затихать. Меньше стало разрывов, стрельба почти стихла. Оглядевшись, Глеб понял, что они дошли до дальней стены второго этажа. Дальше оставалось идти только на третий этаж. Но он был занят немцами. Первая же попытка ступить на лестницу вызвала град пуль сверху, с третьего этажа.

Послышались шаги, и в комнату (вернее, в то, что от нее осталось), где находился Шубин и еще трое его бойцов, вошел майор Воробьев.

– Ну, что, взяли мы это чертово управление! – весело сказал он. – Сколько оно нам крови портило, сколько бойцов мы положили, отбивая начинавшиеся отсюда атаки! Ну, теперь это будет твой оборонительный объект, Шубин. О складе можешь забыть, осваивайся здесь.

– А как же немцы, что засели на третьем этаже? – спросил Шубин. – Разве мы сегодня не будем их штурмовать?

Майор поставил автомат к стене и сел на обломок стола. Он достал портсигар, закурил, потом протянул портсигар Шубину и, когда тот тоже закурил, ответил:

– Нет, сегодня уже не будем. Знаешь, бойцам тоже надо когда-то отдыхать. Дело уже к рассвету идет. Часа через два немцы вон из тех зданий на нас в атаку пойдут. Будут пытаться отбить управление. Учти: лезть будут как черти. Ведь им теперь их начальство знаешь какой втык сделало за потерю управления? Так что силы твои людям понадобятся. А сейчас ложитесь, отдыхайте.

– А разве они сверху нас гранатами не закидают? Или на прорыв не пойдут? – спросил Шубин.

– Гранатами не закидают, потому что они у них кончились, – ответил Воробьев. – Ты не заметил, что уже минут десять ни одна граната с их стороны не прилетела? А вот я заметил. Гранат у них нет, да и патроны к концу подходят. Вы с утра начинайте их беспокоить, показывайте, что идете на штурм, заставляйте побольше стрелять. К середине дня у них все патроны и кончатся, придется им делать «хенде хох» и сдаваться. Так что у тебя сегодня будет как бы два фронта – внешний и внутренний. Непросто будет, но ты справишься, я уверен. Боеприпасы мы тебе сегодня подошлем, раненых эвакуируем, насчет них не беспокойся. Думаю, Катя уже скоро появится.

И едва Воробьев успел это сказать, как послышались шаги и в двери показалась медсестра в сопровождении шести санитаров. Подойдя к Воробьеву, она требовательно спросила:

– Сколько у вас раненых? Какие самые тяжелые? И где они собраны? Что-то я не вижу, чтобы вы их собрали.

Командир полка перед этой атакой оказался совершенно беспомощным, он только развел руками и виновато произнес:

– Понимаешь, сержант, раненых мы еще не успели собрать. Бой только что закончился. Да, ты к этой лестнице не подходи и санитарам своим накажи.

– Что, фрицы наверху поселились? – усмехнулась девушка. – Знакомая картина. Надеюсь, капитан их сегодня выселит.

И она быстро взглянула на Глеба. Просто скользнула по нему взглядом, но капитану сразу стало от этого тепло на душе.

Катя пошла осматривать раненых, тут же на месте их перевязывать, давать указания санитарам, кого унести в первую очередь. Майор Воробьев докурил папиросу и отправился к себе на командный пункт. Перед уходом он еще раз пообещал Шубину до утра, в крайнем случае рано утром прислать боеприпасы. А капитан отправился по зданию – смотреть, сколько его бойцов погибло, сколько ранено. Также надо было с командирами двух других батальонов распределить участки, за которые каждый отвечал. Перед уходом он подозвал лейтенанта Либера и приказал выставить охранение возле лестницы на третий этаж.

– И пусть твои бойцы не оставляют в покое немцев, – распорядился он. – Если у них осталось хоть немного боеприпасов, пусть тревожат их огнем. Нельзя им давать отдыхать.

Обход расположения батальона дал неутешительные результаты. При штурме погибли еще 16 человек, и 19 были ранены. Таким образом, только за первый день боев его батальон потерял треть личного состава. Теперь Шубин понял, почему в батальонах Костюкова и Спирягина осталось так мало людей.

Когда он закончил обход, уже начало светать. Часовые заняли свои посты возле окон, остальные бойцы улеглись, кто где мог, и погрузились в сон. На двух этажах бывшего заводоуправления установился, можно сказать, покой. Только трое бойцов Либера, оставленных возле лестницы, время от времени тревожили немцев на третьем этаже, обозначая штурм, да Катя все еще обходила раненых. Но вот она отправила в тыл своих санитаров со второй партией тяжелораненых, осмотрела всех, кто нуждался в помощи, после чего села, привалившись к стене. Шубин подошел к ней, спросил:

– Ничего, если я рядом посижу? Не помешаю?

– Зачем спрашивать? – отозвалась девушка. – Вы тут хозяин, я в гостях. Закурить не найдется?

– Отчего не найтись, найдется, – сказал Глеб. – Только у меня не папиросы, махорка…

– Ничего, я привыкла, – проговорила Катя.

Оба закурили. Сидя у стены, Шубин искоса посматривал на девушку. Хотя уже немного рассвело, он все еще не мог определить цвет ее глаз. Но это было не так важно. Важно было другое: рядом с ней Шубину было как-то веселее. Словно от девушки исходило какое-то тепло.

– Давно вы здесь воюете? – спросил он.

– Да с самого начала, – отозвалась Катя. – Я весной медучилище окончила, и меня направили в Шестьдесят вторую армию. Тогда еще на Дону бои шли. А потом отступали до Сталинграда, и бои начались в городе. В общем, я тут давно. А вы, я слышала, сегодня на немецкий танк, как на быка, с плащом ходили? Интересная, наверно, была картина.

– Не знаю, я со стороны не смотрел, – ответил Шубин. – Может, и интересная. А давайте вы меня не будете на «вы» звать? Я еще совсем не старый, и не майор, только капитан. Давайте на «ты»? Кстати, меня Глебом звать.

Однако девушка покачала головой:

– Больно быстро у вас получается, капитан. Насчет Глеба я учту, но лучше пока будем на «вы».

Она хотела еще что-то сказать, но тут на лестнице послышались шаги и вошли четыре человека, которые несли ящики с патронами. Это принесли обещанные майором Воробьевым боеприпасы. Шубин поспешно встал – надо было показать, куда сложить ящики, а потом раздать патроны по ротам. Кате тоже нашлось дело – вернулись ее санитары, и она помогла им грузить на носилки оставшихся раненых. А потом вместе с ними ушла к себе, в медпункт.