Николай Юрконенко - Белый олень. Часть 3. Одинокий волк под луной

– Смотри и запоминай, соплежуй! Да другим салабонам расскажи про этот бакшиш 5 5 Бакши'ш – подарок. (афганск.) . То, что ты сейчас видишь, называется «красный тюльпан», усёк?

Сергей судорожно кивнул, но что такое «красный тюльпан» понял значительно позже. Это была одна из самых жутких средневековых смертельных пыток, которую душманы применяли к русским пленникам. Человек, с которого содрали кожу, еще долгое время оставался живым, пока муравьи, мухи и стервятники не завершали начатое моджахедами-изуверами жуткое действо.

… Так началась для Сергея его война. Впервые он увидел смерть на расстоянии вытянутой руки. Это была не какая-то абстрактная и чья-то далекая смерть, о которой узнаёшь понаслышке примерно так: «Ты в курсе, что Ванька Сидоров вчера дуба дал?» Это была смерть друга, которого ты знал целых полгода, с которым сидел рядом в одном учебном классе или на соседних креслах десантного самолета перед выходом в километровую пустоту.

Ужасная война, ужасная смерть, и ужасен тот день, когда месяц спустя, Сергей принял участие в боевом выходе, где роте предстояло прочесать «зеленку» в районе уезда Асадаба'д. Новичков инструктировали, что называется, до слез. Растолковали все до мелочей: во время прочесывания держать в цепи визуальный контакт, внимательно контролировать местность на звук, как можно чаще смотреть под ноги, а в случае обнаружения противника, действовать смело и инициативно.

Сергей был настроен решительно и собран как никогда. Богатое воображение молодого человека рисовало радужные картины обязательно победного боя, а в голове уже сложился некий результат этой спецоперации: вот он, Сергей Романов, обнаружил лагерь душманов, а когда они пошли на прорыв, захватил в плен одного из полевых командиров так называемого «Нового джихада»… И конечно же, им оказался известный на весь Афганистан курбаши Рахматулло, а еще лучше, если это будут курбаши Юнус Халес или Мовлан Джабар… Об этих кровавых головорезах, приходилось слышать не раз в учебном подразделении, а еще чаще здесь, в провинции Кунар.

В начавшейся рукопашной схватке победу, конечно же, одерживает младший сержант Романов из 56-й гвардейской десантно-штурмовой бригады. Сергей, не посрамил чести этого прославленного соединения и притащил в качестве «языка» одного из перечисленных бандитов, известного своей беспредельной жестокостью.

С такими мыслями Сергей вместе с однополчанами приступил к прочесыванию указанного района. Шел осторожно, предельно внимательно озирая местность и контролируя обстановку на слух. Но почему-то не заметил, как огибая непроходимые заросли, на какое-то время утратил визуальную связь с товарищами и вырвался вперед. Именно в этот момент произошло неожиданное: из высокой травы вдруг резко вскочил вооруженный человек. Как ни настраивал себя Сергей на первый боевой выход, как ни проникся глубоким инструктажем опытных командиров, а от неожиданности застыл в двадцати шагах от противника с обмершим, сорвавшимся с ритма сердцем. По всему телу сверху-вниз заструилось тепло, ощущение было такое, что выброшенный в кровь адреналин медленно стёк в сапоги.

В жизни всё оказалось значительно проще: впервые увиденный им враг, увы, не был одним из тех курбаши, о которых думалось перед началом операции. Седобородый гигант Арифхан, криворотый Рахматулло и уж тем более толстяк Юнус Халес, фотографии которых разведчики заучивали на память, никак не соответствовали тому человеку, которого лицезрел сейчас растерявшийся Сергей.

Он видел перед собой насмерть перепуганного мальчишку, года на два-три моложе себя. Судя по всему, его назначили в боевое охранение, а он, разморившись на жаре, задремал, позволив тем самым приблизиться к себе вражескому солдату. Зрение Сергея отсекло и зафиксировало его узкое смуглое лицо с горящими на нем пронзительно черными раскосинами заспанных глаз, прыгающие от страха губы, худенькие руки, судорожно сжимающие обшарпанный английский «Бур». Должно быть точно такую же картину являл в эту минуту и сам Сергей, но он не мог видеть себя со стороны, лишь обостренно ощущал, как онемело и оделось льдом все тело, как одеревенели губы. Он не знал, что ему делать, а сознание для чего-то подсказало, что этот мальчишка по национальности – пуштун, ибо на его голове красовался знаменитый головной убор-блин, под названием паку'ль 6 6 Паку'ль – пуштунский мужской головной убор. , или как его еще называли русские солдаты «пуштунка» или «нуристанка». Одет парень был почему-то в черно-белый демаскирующий, плохо подходящий для партизанских действий пуштунский хет парту'г 7 7 Хет парту'г – пуштунская мужская одежда. , обут в ча'бли, некое подобие сандалий.

Кто-то из двух юношей: афганец или русский, должен был выстрелить первым, чтобы убить другого… Кто же? Неизвестно, сколько бы еще длилась эта немая сцена, если бы молодой пуштун не начал поворачивать в направлении русского парня свою неуклюжую винтовку. Наверное, он имел больше прав, чтобы начать первым, потому что стоял на своей родной земле, защищал ее от чужеземца, лучше вооруженного, лучше одетого, сытнее накормленного, пришедшего из далекой загадочной северной страны для того, чтобы рыскать по лесам и горам, вылавливать и расстреливать его соплеменников, братьев, сестер, родителей, друзей…

Так или не так он думал, Сергей не знал, да и не мог знать, а молодой душман уже прищуривал левый глаз, поудобнее прилаживал впалую щеку к прикладу своего допотопного оружия. Если бы он не стал это делать, а бросился наутек, то Сергей точно не выстрелил бы ему в спину, а пальнул бы в воздух, чтобы предупредить товарищей. Отслеживая его движение, Сергей вдруг отчетливо понял, что мальчишка еще никогда и никого не убивал – опытный боец не стал бы в этой ситуации целиться в голову противника, а выстрелил бы навскидку в грудь или в живот, куда промахнуться было просто невозможно на этом расстоянии.

По самоощущениям Сергея, всё происходило как в замедленной киносъемке, но на самом деле действие развивалось стремительно. То, что не успел сделать юный афганец, сделал опомнившийся, наконец, Сергей, за его плечами все же была учебка десантных войск, кузница универсальных воинов, а еще в этот самый миг его мозг пронзила короткая, но яркая вспышка памяти: сухой черный карагач и на его толстой ветке окровавленное тело Сашки Поспелова. Именно это воспоминание помогло сконцентрироваться, чтобы отомстить за смерть друга и спасти самого себя. Стремительно и гибко пригнувшись, как учили, не вскидывая автомата, а прямо от бедра, Сергей надавил на спуск и тут же ощутил, как оружие забилось в его руках, разрубая пространство перед собой смертельно разящим свинцом.