Игорь Шелест - Опытный аэродром: Волшебство моего ремесла.

Стремнин позволил себе деликатно усмехнуться и заметил:

— Путь соблазнительный… только ведёт он к тому, что, привыкнув, так никогда своего слова в творчестве и не скажешь, все будешь повторять за кем-то зады…

Крымов живо взглянул:

— Но если увидишь, что «другими» придумано что-нибудь интересное, остроумное, до чего ты не додумался, разве не стоит сделать так же, чтоб не допускать отставания?..

— Если ошеломит нечто, как вы сказали «интересное, остроумное», до чего я не смог додуматься, — что ж?.. Сяду копировать, коли заставят… Только, Борис Иванович, противен буду сам себе!..

— А как бы вы, Сергей Афанасьевич, распорядились с такой горой информации?

— Просмотрел бы заголовки и, отобрав самое важное, нужное, что интересует, разумеется, изучил… И, критически переосмыслив на основе своих знаний и опыта, создал нечто ещё более совершенное… А если бы такой возможности мне не дали, бросил бы конструкторскую работу: она стала бы неинтересной. Творить на основе человеческого опыта — да!.. Копировать — нет!..

— Спасибо, Сергей Афанасьевич; я разделяю вашу точку зрения и поступаю по возможности так же. Конечно, бывают и издержки, ошибки, не всегда что-то достаточно хорошо удаётся… Но зато как горжусь, если получается нечто остроумное!

Крымов вдруг встал и прошёлся по кабинету.

— А ведь привыкаем к собирательству сведений не только нужных, но зачастую вовсе не нужных мне как конкретному человеку, и мало-помалу заболеваем неким, я бы сказал, «информационным алкоголизмом»… Вот просиживающие вечерами у телевизоров, ей-богу, мне они напоминают небезызвестного гоголевского Пацюка перед миской заколдованных галушек…

Вы улыбаетесь, Сергей Афанасьевич?.. Может, думаете: «Что ж тут дурного?.. Поди, скоро изобретут такой домашний „комбайн“, который будет макать галушки в сметану и ловко подбрасывать ко рту: успевай только раскрывать рот!..» Иной и вовсе подумает: «Вот благодать-то настанет: ни черта делать не надо!..» Прямо страх берет от таких мыслей… Но, однако, я увлёкся. Прошу прощения. Уж очень это больной вопрос: я стараюсь подбирать к себе в коллектив людей творческих, а бездумное потребительство, так распространившееся нынче, крадёт и у творческих людей бесценное время, перестраивает их мыслительный аппарат на стереотипный лад… И тогда конец творчеству! Творческая деятельность всегда индивидуальна, неповторима и является способом самоосуществления личности.

Сергей все ещё не догадывался, к чему Крымов клонит разговор.

— Вот видите… Человек творческий непременно это заметит. Человек творческий, увлечённый делом, так или иначе думает о нём все двадцать четыре часа!.. Даже во сне!.. А вы человек творческий, я в этом убедился… И ещё мне говорили, что у себя в институте вы по собственной инициативе разработали оригинальную систему подцепки самолёта к самолёту в воздухе…

— Года три назад, Борис Иванович, я этим занимался, — потупился Сергей.

— И что же?

— НТС института тогда же мой проект «зарубил» на том основании, что он будто бы экономически не обоснован.

Крымов некоторое время молча смотрел на Стремнина, потом спросил:

— Не могли б рассказать, в чём суть вашей идеи?

— Конечно же, Борге Иванович! — оживился Сергей. Он подошёл к доске, схватил мелок, быстро изобразил самолёт. — В качестве самолёта-носителя, как видите, я избрал распространённый транспортный самолёт… Он удобен, так как подцепляемый самолёт, подходя снизу-сзади, должен иметь достаточный зазор между своим вертикальным оперением и хвостовой частью самолёта-носителя.

— Ясно, — кивнул Крымов, — продолжайте.

— Теперь рисую подцепляемый самолёт… Рисую его несколько позади хвоста носителя и ниже в связи с тем, что в своей системе я применил предварительный контакт подцепляемого самолёта с конусом, таким же образом, как этот контакт выполняется для заправки топливом в полёте, но в данном случае конус, выпускаемый вот отсюда, снизу складной контактной фермы, после того, как контакт произойдёт, служит для подтягивания малого самолёта вплотную к ферме самолёта-носителя. В момент, когда это произойдёт, на фюзеляж подцепляемого самолёта опускаются фиксирующие опоры и проушина, которая и входит в зацепление с основным замком подцепки на малом самолёте.

Вот, собственно, и вся суть моей системы. Добавлю, что контактная ферма, опущенная перед контактированием на несколько метров вниз из самолёта-носителя, после того, как меньший самолёт окажется к ней подцеплен, складываясь, поднимается вверх вместе с подцепленным к ней самолётом, и последний таким образом почти вплотную может примыкать к нижнему обводу самолёта-носителя.

Отцепка происходит в обратном порядке… Больше не знаю, что сказать, Борис Иванович… Готов ответить на вопросы…

Заканчивая последнюю фразу, Сергей заметил на лице Крымова улыбку, которая его все же несколько смутила.

— Что, Борис Иванович, я что-нибудь не так сказал?

— Да что вы, Сергей Афанасьевич, все предельно ясно. И ваша идея мне очень нравится… Но я не выдержал и улыбнулся из-за того, что немного схитрил: хотелось услышать рассказ о принципе предлагаемой подцепки из ваших уст… А вообще-то с вашим проектом я уже успел познакомиться: да вы, может быть, и знаете, что я обращался в ваш институт с просьбой выслать мне проект Стремнина для определения возможности его применения для будущего «Икса».

У Сергея учащённо забилось сердце. «Должен ли я верить своим ушам? — спросил он сам себя. — Неужели мою систему подцепки одобрил и намерен применить для своего перспективного самолёта сам Крымов?!»

— Спасибо вам, Борис Иванович!

Крымов подошёл к нему:

— Вот те раз!.. Это я должен сказать вам спасибо!.. Вы, голубчик, ещё не совсем понимаете, что за штуку вы спроектировали!.. Так что позвольте пожать вашу руку, и это рукопожатие давайте считать началом нашей совместной творческой деятельности!.. Ну вот… Так вы говорите, «зарубили» ваш проект, признав его экономически необоснованным?

— Да.

Крымов прошёлся взад-вперёд, задумчиво склонив голову. Потом заговорил как бы сам с собой:

— Что-то не припомню, чтоб наши авиационные учёные когда-либо так ревностно заботились о вопросах экономики… А тут пристёгнута к проекту обсуждаемому такая неотбиваемая формулировка!.. Попробуй с нею сунься в промышленность — и слушать никто не будет… А ведь на самом-то деле… — Крымов заглянул в глаза Стремнину, — тут против вас, Сергей Афанасьевич, сработал эффект психологической несовместимости… Не так ли?..

— Неловко говорить об этом, Борис Иванович… Но, как я заметил, посторонние люди относятся куда терпимей к проявлению в нас изобретательской жилки, чем коллеги по работе и особенно непосредственные начальники… К сожалению, мой случай не опровергает эту нелепую закономерность.