Николай Шпанов - Связная Цзинь Фын

Ада задумчиво смотрела в сад. Но как только на дорожке показалась Ма, рука Ады, державшая сигарету, потянулась к губам, складка вокруг рта исчезла, глаза сощурились в улыбке.

Когда Ма, подходя к веранде, увидела гостью, её лица тоже претерпело превращение: на нём не осталось и следа недавней задумчивости. Она постаралась изобразить на лице приветливость в тоже опустилась в кресло.

Сумеречная полутьма быстро заполняла веранду, и женщинам становилось уже трудно следить за выражением лиц друг друга.

После долгого молчания, убедившись в том, что, кроме них, тут никого нет, мисс Ада неожиданно проговорила:

— Перестаньте играть со мной.

Ма почувствовала, как струя колкого холода сбежала в пальцы, как ослабли колени. «Вот оно! — подумала она. — Значит, я все же разоблачена».

Хотя полумрак скрывал лицо Ма, её собеседница по мелким, едва уловимым признакам угадала впечатление, произведённое её словами. Не вставая с качалки и подавшись всем корпусом вперёд, она быстро проговорила:

— Мне кажется, что жизнь здесь не так уж плоха. Не правда ли?

Это было так неожиданно: пароль партизанского уполномоченного в устах предательницы, гоминдановской шпионки! Ма не могла удержать возгласа удивления. Она ждала от гостьи чего угодно, только не этого пароля.

— Повторите… пожалуйста, повторите, — растерянно проговорила она.

— Вы мне не верите?

— Это так… неожиданно…

Женщины молчали. Ада почувствовала, как трудно Ма довериться ей, Аде, хотя Ма и не вправе была подозревать её, произнёсшую пароль. Она наклонилась к Ма и, глядя ей в глаза, горячо заговорила:

— Моё настоящее имя Мэй, я дочь прачки, много лет назад уехавшей на заработки за океан. Я вернулась на родину для того, чтобы отдать народу всё своё знание иностранцев, свою решительность и ненависть к интервентам, беспощадно эксплуатирующим мой народ… Прошлой ночью, когда я вылетела для прыжка в районе близ Сюйгоу, меня выследили и выслали навстречу полицейскую шпионку Аду — тоже китаянку. Мне удалось устранить её, взять документы, переодеться — и вот я здесь под именем Ады. На наше счастье, настоящая Ада, как и я, только что прибыла из-за границы и её почти никто здесь не знал в лицо…

— И никто не знает, что настоящей Ады нет? — спросила Ма, с восхищением глядя на собеседницу.

— Никто не знает. Даже наши. Партизаны, узнав, что убитая одета в синий комбинезон, решили, что погибла я. И я не имею возможности опровергнуть это… Ну, теперь вы знаете, кто я?

— Это так… удивительно…

— Но вы верите мне?

— Да… конечно…

Ада-Мэй поднялась и, шагнув к Ма, протянула ей руку. Ма, не в силах больше сдерживать охватившее волнение, отвернулась, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы:

— Я так истосковалась по праву смотреть людям в глаза!

— Но мы с вами не скоро ещё сможем позволить себе это! Мы должны сохранить доверие врагов и на то время, когда их здесь уже не будет. Разве вы сомневаетесь в том, что они будут продолжать борьбу всеми средствами, какие смогут использовать? Их агентура будет, здесь непременно! И мы с вами… да, мы с вами должны её знать!

Ма слушала молча, с плотно сжатыми губами. Ада-Мэй крепко пожала руку Ма и огляделась.

— Ни один человек здесь не должен знать, кто я. Слышите?

Ма не успела ничего ответить — Ада-Мэй приложила палец к губам. В комнату входил Биб. Ма поспешно вышла.

— Вы осмотрели окрестности? — спросила Биба Ада-Мэй. — Необходимо помнить: на нас лежит ответственность за жизнь таких людей, как Баркли и Янь Ши-фан.

Бибу очень хотелось разразиться длинной тирадой, но взгляд Ады-Мэй остановил его, и он ограничился тем, что проговорил:

— Лишь только высокие гости переступят порог миссии, их драгоценные особы будут в безопасности. Миссия превратится в крепость.

Биб подошёл к двери и, распахнув её, крикнул:

— Кароль! Эй, Кароль!

С помощью Кароля Биб продемонстрировал Аде-Мэй все средства защиты, какими располагала миссия. Из-под полосатых маркиз, таких мирных на вид, спустились стальные шторы, пулемёты оказались скрытыми под переворачивающимися креслами.

— Миссионеры были предусмотрительны, — сказал Биб.

— Да, миссия — настоящая крепость, — согласилась Ада-Мэй.

Она стояла, погруженная в думы.

— Вы никогда не замечали: самые интересные открытия делаются нами неожиданно? — проговорила она. — И… как бы это сказать… по интуиции.

— О, интуиция для агента все! — согласился Биб. — Мы должны с первого взгляда определять человека. Вот, например, я сразу разгадал повариху Анну, ещё раньше, чем у нас были улики против неё.

— Опасный враг! — сказал Кароль.

Ада-Мэй не спеша закурила и, прищурившись, оглядела агентов:

— Больше вы никого не приметили?

— А что? — Биб замер с удивлённо открытым ртом.

— Так, ничего… — неопределённо ответила она. — Я приготовила вам маленький сюрприз.

— Мы сгораем от любопытства.

— Дичь слишком неожиданна и интересна. Я покажу её вам, когда капкан захлопнется.

— О мисс Ада, я легко представляю себе, как это замечательно! Мы уже знаем, на что вы способны, — улыбнулся Биб.

— Вот как?!

— О да, мы слышали о вашем поединке с красной парашютисткой.

— Скоро я начну действовать, следите за мной, — продолжая неторопливо пускать дым, сказала она. — Это может оказаться для вас интересным.

— Мы уже видим: высшая школа!

— Сегодня мой капкан не будет пустовать.

— И, судя по охотнику, дичь будет крупной, — угодливо улыбнулся Биб.

— Вот что, — нахмурившись, сказала Ада-Мэй, — я вас все же прошу проверить парк, все окрестности миссии. Сейчас же, сию минуту…

Оба агента нехотя вышли.

Женщина опустилась в кресло и, уперев локти в подлокотники, сцепила пальцы. Её подбородок лёг на руки. Она глубоко задумалась и долго сидела не шевелясь. Потом бесшумно поднялась и тихо пошла в кухню.

От яркого света лампы, отбрасываемого сверкающим кафелем стен кухни, Ада-Мэй зажмурилась.

У Дэ с удивлением посмотрела на гостью.

— Здравствуйте, тётушка У Дэ! — сказала та.

— Говорят, нанялись к нам, — с обычной для неё суровостью буркнула в ответ У Дэ. — Поздравить вас не могу. Придётся вам лечить всякую дрянь. Иностранцы ведут себя с нами, как с неграми у себя дома. Если бы сын не служил здесь, никакая нужда не загнала бы меня сюда.

— А я думала, вы верующая католичка.

— О да, было время — я верила в бога. И в чудеса его верила. Но старый Чан избавил меня от этого лучше, чем пропаганда коммунистов. Зло взяло верх над добром. Тёмные ангелы царят над миром, а не бог. Ну, а переходить в сатанинскую веру мне поздно. Вот мой У Вэй и радуется теперь тому, что его старая мать стала неверующей. Не знаю только, как быть перед смертью: перед кем исповедаться и кто причастит меня, чтобы апостол Пётр не захлопнул перед моим носом врата рая? Не могу же я обречь мою нетленную душу на вечные муки в аду, куда попадут все гоминдановцы! Это плохое общество для честной китаянки.