Камиль Гремио - Расчеловечивание

– Нда…

– Вы снимайте, снимайте. Вот сюда прилетело, – я указал рукой на пробоину, и тут же обратил их внимание на потолок, – вот здесь следы от кассеты. Уже подтверждено, что они кассетой врезали. Осколки все собрали, лежат во дворе. Идёмте на крышу, там красиво!

– Хорошо, – несколько заторможенно ответил один из ребят.

Высокий и худощавый брюнет явно не понимал моего отношения к происходящему. Он выдерживал какой-то торжественно-печальный тон и мои простые определения его заметно коробили. Но эту свою мысль я тоже решил додумать потом. Сейчас нужно было оперативно провести экскурсию и вернуться к своей работе. Совсем забыл про вылазку в город! Время поджимало.

– И ещё, мужики. Давайте поступим по-джентельменски. Не выкидывайте в сеть этот материал раньше меня. Моя работа ещё не совсем закончена. Мне нужно съездить в город. Через час я напишу, когда всё будет готово. И тогда выкладывайте свой материал, хорошо?

– Ну, не вопрос… – в воздухе буквально запахло разочарованием. Но я был непреклонен.

Ударив по рукам, мы попрощались. Я не стал сопровождать парней до выхода – не маленькие, сами разберутся. Мне предстояла вылазка в город. Заскочив в столовую, и наполнив флягу холодной водой, я выбежал во двор.

– А вы, да, снимали внутри пожар?

– Да, – я обернулся на голос. Его обладателем был мужчина с чёрными короткими волосами, в рубашке без рукавов.

– Меня Евгений зовут. Комбат сказал, что у вас материал интересный есть. На меня вышли с московских «Вестей» – хотят сделать сюжет про сегодняшнее.

– Замечательно. Как с ними связаться?

– Девушку Татьяна зовут, я ей отправлю ваш номер телефона, и она сама позвонит. А то, я боюсь, вам дороговато будет.

– Воистину! – я выбросил окурок в переполненную урну. – Скажите, а вы сейчас в город не едете?

– Еду.

– Подкиньте до новой церкви, пожалуйста.

Мы ехали по живому городу. Вечерело. Машина остановилась напротив храма, всё ещё хранившего полноценный дневной свет. Женя отправил кому-то мой номер телефона, и мы попрощались. Взмыленный, уставший, в потной футболке и мятом кителе, с растрёпанными войной волосами и висящей на шее уставшей камерой, я шёл по вечернему городку.

С этого дня я буду всем громко говорить: «Я – горловский!». И, чёрт побери, это звучало гордо! Давно не спал и, как всегда это со мной бывает, у меня открылось второе восприятие: я чётче видел мир, чутче слышал людей, чаще дышал и чище мыслил. Запоздалая свадьба гуляла в парке возле церкви. Мизансцена была как нельзя кстати, но камера предательски издохла на первом же кадре. «Епископ греческий и константинопольский!» – экзотически выругался я вслух, доставая планшет. О качестве фотографий пришлось забыть. Но мне уже было, если честно, все равно. Побродив немного по городу и нащёлкав несколько унылых, однотипных натюрмортов мирной жизни, я поймал такси и за несколько минут долетел до базы.

Эдуард Павлович уже закончил монтаж и явно пребывал в нетерпении. Когда я вошёл, он был занят пролистыванием ленты новостей в обратном порядке.

– Ну, наконец-то!

– Извиняйте, задержался немного.

– Садитесь, доделывайте.

Я устроился в его удобном кресле с высокой спинкой и, достав из планшета карту памяти, скопировал последние штрихи нашего ролика на компьютер. Через десять минут видеозапись появилась в сети. Мы выложили её синхронно: он на своём канале в youtube, а я, сидя за соседним стареньким компьютером с пузатым монитором, – на новостной странице «Витязей». Получился достаточно длинный, но вполне содержательный материал. Сразу же следом в сеть отправились несколько байт информации, дающие отмашку тем двум парням.

– Эдуард, я уже вообще не соображаю, что происходит. Спасибо за содействие, всего вам доброго, родина не забудет, рад был знакомству, пойду к себе отдыхать.

Он улыбнулся, понимающе кивнул, пожал протянутую мной руку и тоже засобирался домой. Стоило мне закрыть дверь в его кабинет, как планшетник в кармане завибрировал и издал звук, отдалённо похожий на старинный телефонный звонок. На дисплее отобразился российский номер телефона.

– Алло.

– Здравствуйте! Меня зовут Татьяна, я работаю на телевидении, в программе «Вести».

– Да-да-да, мне передали уже, что вы позвоните, – я тоже представился и очень разволновался, – скажите, чем я могу вам помочь?

– У вас есть видеозаписи сегодняшнего инцидента?

– Так точно, из самой преисподней.

– А я могу получить эти записи? В принципе, вы можете рассчитывать на гонорар.

– Знаете, всё находится в свободном доступе в интернете. Пожалуйста, берите, пользуйтесь.

– Закройте, пожалуйста, публичный доступ к этому видео! Хотя бы на пару часов!

– Так, давайте найдём компромисс. У меня там аудитория, прости господи, человек сто пятьдесят. Я просто пока не буду распространять дальше. Идёт? Насчёт гонорара давайте так: этот материал используйте, как вам нравится, а вот на будущее, если ещё что-то интересное получится снять, то мы к этому разговору вернёмся.

– Хорошо. Как вас найти в интернете?

Я продиктовал адрес своей страницы, попрощался и нажал на сброс.

Поднявшись к себе, я застал мужиков за тем, как они выносили из нашей комнаты всё, что только можно было унести.

– Ой! А что здесь творится? Грабите? – я шутливо поднял руки вверх.

– Поэт, давай уже собирайся. Мы твои вещи трогать не стали. И давай оперативнее, и так мы последние остались, – Киса как раз отключал от сети телевизор.

– Так что происходит-то?

– Переезжаем мы, неужели не видно? – с двумя пулемётами за спиной и большой коробкой в руках Монах показался мне очень маленьким, но в то же время достаточно грозным.

– Куда ещё?

– Увидишь. Собирайся.

Я устало осел на стул возле тумбочки. Неспешно выкурив какую-то совершенно отвратительную сигарету, принялся собираться. Это не заняло много времени. И вот я с рюкзаком и большой коробкой в руках спускаюсь по лестнице уже ставшего мне родным здания горловского УВД.

Во внутреннем дворике нас ожидал небольшой микроавтобус. Киса деловито копался в вещах, проверяя, не забыл ли он чего.

– Мужики, мне надо к себе сбегать. Минут на десять. В кабинете куча всего осталась!

– Ну, давай, давай, давай. Только не задерживайся!

В последний раз взбежав по лестнице на третий этаж, я толкнул дверь своего кабинета. Сгребая со стола всю мелочёвку в чёрный полиэтиленовый пакет, я не заметил, как в комнату вошёл Славик:

– Шо, сваливаем?

– А ты? Остаёшься, что ли?

– Та не, я тож переезжаю. Компьютер забрать надо.

– Да, думаю, пригодится в хозяйстве, – я как-то об этом не подумал, считая его собственностью милиции. Но какая, к черту, собственность милиции? Война!