Николай Витем - Голод – хорошая приправа к пище

Ваня давно усвоил язык женщин и безропотно согласился мыть посуду, зная, что, если женщина приглашает на чай, значит, смело иди к постели; если просит помочь мыть посуду – смело ложись в постель.

Братья послали Ивана к бургомистру за разрешением на посещение церкви. Оказалось, что, в связи с активизацией наступательных действий Калининского и Западного фронтов, перемещение крестьян за пределы Пещёрского района приказом коменданта временно запретили.

Немецкая оборона вблизи Вязьмы установилась на линии разграничения Калининского, Западного и Брянского советских фронтов и группы армий Центрального фронта вермахта. Немецкие противотанковые орудия и танки, вкопанные в мёрзлую землю, перемалывают английскую и американскую технику Красной армии, полученную по ленд-лизу. В районе Юхнова, ближе к Спас-Деменску, ожидают своего часа резервные армии вермахта: Вторая танковая, Третья пехотная и Шестая люфтваффе.

Красная армия перегруппировывает войска. Не прекращая боёв, выматывает противника непрерывной бомбёжкой, атаками пехоты и танков, чередуя их с обстрелом полковой, дивизионной или армейской артиллерией. Советская армия проводит танковые атаки показательно, по двести – триста единиц одновременно. Американские танки имеют слабую броню, пробиваемую любой немецкой пушкой. При попадании в танк боезапас взрывается, танкисты погибают. Советские танкисты называют американские танки духовками для экипажа, а ещё – американскими зажигалками. Поле боя с горящими танками представляет фантастическую картину.

Тактика боевых действий советских генералов с применением танков не меняется: послали армаду танков – погубили; получили новые машины, послали – погубили; многочисленные костры определяют границы поля боя наступающих…

Вправо от Ржева, по дуге на огромной территории, канонада похожа на отдалённый грохот грома. Но сполохи огня на горизонте не дают усомниться в том, что не гром гремит, а рвутся снаряды. Снижение накала боёв к югу от Вязьмы, со стороны Западного и Воронежского фронтов, позволило военным семнадцатой группы и жителям Велеево сесть за праздничный стол.

В половине первого ночи после салюта, устроенного офицерами в Степановке, в сопровождении лейтенанта прикатила на вездеходе «весёленькая» фрау Подколодная змея. Согнав хозяев с табуреток, офицеры сели за стол. Немка поставила на стол бутылку шампанского и скомандовала: «Наливай!»

– Я налью, – вызвался ухаживать за гостями Иван, – только пить не буду: у меня от шампанского понос.

Дождался, пока поставят скамейку хозяевам, подадут приборы гостям, и стал разливать. Местным дамам налил шампанского, остальным – самогонки. Поскольку фрау болтала с лейтенантом, ей Иван тоже набулькал стакан самогонки. Хотел сказать тост, но Адалинда не дала и слова сказать, вызвавшись руководить застольем: «Я сама скажу тост. Давайте выпьем по русскому обычаю за то, чтобы все были живы и здоровы. Гитлер обратился к Сталину с договором о прекращении боевых действий. Мы взяли столько территории на Востоке, что нам её хватит на тысячу лет существования. И к чёрту войну!» Все закричали: «Ура!», – и давай повторять: «Пьём до дна, пьём до дна!»

Фрау сделала глоток, как и лейтенант, выпучила глаза, задохнулась, но под крики «Пей до дна, пей до дна» пересилила себя, опустошила стакан, показала донышко и в изнеможении плюхнулась на табуретку, не понимая, что нужно дальше делать.

– Они сейчас вырубятся, – предположила Даша, оглядев осоловелые лица гостей. Допив шампанское, взяла табуретку, подсела к немке и стала ухаживать за ней, кормя салатом под шубой. Зачерпнув салата, попросила: – Открой ротик, – запихнула ложку: – Скажи: «Ам!» Теперь прожуй. Умница! – вытерла её рот концом своего платка, накинутым на плечи для сугрева и придания праздничного вида, и продолжила кормить гостью.

Оксана пристроилась к лейтенанту: угощает бутербродом с салом и варёным мясом. Укусив бутерброд, лейтенант порывается поцеловать Оксану.

Поцелуй не получается, – промахивается мимо лица; потянулся налить – хочет тост говорить. Толкнул речь по-немецки, никто ничего не понял, но захлопали в ладоши и прокричали: «Ура!»

Лейтенант разошёлся не на шутку. Уговаривает обер-лейтенанта на какие-то действия, просит: «Ком!» да «Ком!» Фрау перевела: лейтенант хочет устроить салют в честь русских, просит пойти на улицу. Застолье подхватило: «Одеваемся, идём смотреть салют».

На улице красота. Много раз в жизни видели местные люди подобную картину, но никак не могут привыкнуть к чуду новогодней ночи: мягкий пушистый снег плавно опускается на землю; в свете фар машины, ожидающей офицеров, снежинки выглядят причудливой сказочной завесой, отделяющей мирный пейзаж от войны, слышимой за горизонтом. Немцы тоже люди и им не чужда красота, – засмотрелись на невиданное ими ранее явление природы, которое присуще исключительно России. Но ни один художник в мире не в состоянии воспроизвести на холсте подобное чудо. Никто и не пытался.

Обнажённую фигуру нарисовать – пожалуйста! Фамилий художников не перечесть: Цен, Роде́н, Пика́ссо, Месту, Дега́, Дали́, Ре́мбрандт, Шагал, Веллатон, Ван Гог…

Пейзаж нарисовать – пожалуйста! Среди пейзажистов одних только русских художников – ряды и ряды. Всемирную известность получили полотна Крылова, Шишкина, Саврасова, Кустодиева, Поленова, Ладыгина, Айвазовского, Кандинского, Коровина, Алексеева и других художников.

Многие обращались к новогодним темам. Самые именитые художники: Решетников, Васнецов, Мослер, Зайцев, Ерёмина, Трутовский, Орешкин, Семёнов, Кустодиев… рисовали ёлки, подарки, украшения, зимние наряды, зимние пейзажи. Но ни один из них не нарисовал новогоднюю снежную ночь, – художникам не хватало Божьего провидения.

Лейтенант принёс из кабины две ракетницы, одну отдал обер-лейтенанту, – приказал погасить фары. По команде «айн, цвай, драй» одновременно выстрелили.

Красная и зелёная ракета взмыли высоко вверх, радугой расцветили падающие снежинки. Описали дугу и недалеко от земли рассыпались и погасли. Второй залп: белая и зелёная ракеты украсили тёмное небо. Снег засверкал, заблестел, позеленел. Ракеты погасли, ночь почернела. На дороге показались огни быстро приближающихся машин. На большой скорости завернули на деревенскую улицу. Солдаты с оружием наизготовку бросились к компании военных и гражданских, готовые к стрельбе на поражение.

Разобрались. Офицеры, сопровождавшие машины, остались гулять, солдат отправили назад, доложить, что «аллес ин орднунг» – всё в порядке.

Пьют, пьют, едят, пьют. Что-то говорят интересное, но никто никого не слушает. Русские запели русские песни, немцы – немецкие. Всем смешно. Взяв две бутылки самогонки, отправились угощать солдат, находящихся на постое в деревне.