Николай Брест - Тайный фронт. Операция «Большая птица»

– Где?

Снайпер рукой показал сектор:

– Ищи здесь.

– Принял, – Михаил поднял бинокль.

Угрюмый отошел, растянулся на полу и заснул.

Когда стемнело, разведчики накинули маскировочные сетки и вышли из поселка. Ночь стояла темная, облачная, с легким ветерком. Напарники ползком двинулись к лесополосе, правее охраняемого периметра. Шум ночи поглощал другие звуки.

Звук ползущего слышался отчетливо. Саймон плавно поднял автомат. Вгляделся в темноту. Заметил движение и щелкнул переводчиком огня.

– Яцек! – громкий шепот, – Яцек, это я – Рэмбо! Не стреляй! Донт шут! – Саймон опустил оружие, поставил на предохранитель. Рэмбо подполз вплотную и зашептал:

– Меня прислал Мастер. Колонна на подходе. Надо чуть раздвинуть периметр. Дождетесь техники, и мы вас сменим. Отдохнёте несколько часов. О’кей?

– О’кей, понял.

Рэмбо исчез в темноте. Еще долго Саймон слышал его движение. Потом, тарахтя мотором, подъехал «джип» с выключенными фарами, подобрал спецназовца и уехал в сторону основных позиций. Англичанин подумал, что визит Рэмбо, скорее проверка бдительности, чем передача информации. «Не доверяют!» – пришла мысль. Прислушался. Звук движения тяжелой техники приближался, набирая силу. Через полчаса позиции ВСУ осветились множеством фар. Тягачи разгрузились и замолчали. Четыре большие тени, очертаниями похожие на ЗРК 9 9 ЗРК – зенитно-ракетный комплекс. , заехали в овраг и скрылись. Начинался рассвет. Из оврага доносился слабый гул. Англичанин внимательно осматривал поселок. Движений не обнаружил. Утренний ветер набирал силу. Острый запах сухостоя щекотал ноздри. Подпрыгивая на неровной земле, подъехал Лэндкрузер спецназовцев. Мастер вышел из машины. Огляделся. Позвал:

– Яцек! – Саймон встал из замаскированной позиции. Командир одобрительно кивнул, сказал на американский манер:

– Хорошая работа, приятель! Привез тебе смену. Садись.

– А где тот, кто меняет?

– Уже на позиции. Тут рядом.

– О’кей! – Саймон заскочил в «джип».

Спецназовцам поставили отдельную палатку. В ней, перекусив с Мастером и Рэмбо, англичанин завалился спать. Было шестнадцатое июля, утро.

Всю темную часть ночи разведчики ползи к намеченной позиции. Они слышали и видели прибытие новой техники. К рассвету на возвышении в кустистых зарослях небольшой лесополосы был готов наблюдательный пункт. До оврага было метров восемьсот. Пусковая установка зенитно-ракетного комплекса «Бук», РЛС 10 10 РЛС – радиолокационная станция и самоходная огневая установка видны как на ладони. Позиции ВСУ тоже хорошо просматривались. Михаил молча восхитился умением снайпера выбрать позицию.

– Возьми, – Угрюмый протянул Гасконцу три сухие ягодки темно-малинового цвета.

– Что это?

– Китайский лимонник. Чтобы не уснуть. Одну пожуй, остальные оставь на потом.

– Спасибо.

Михаил кинул ягоду в рот. Сдавил, тронул языком. Сглотнул горько-кислую слюну. Кивнул:

– У тебя на все случаи… – подобрал слова, – всё предусмотрено.

Угрюмый не ответил. Он сосредоточенно глядел в оптический прицел винтовки. Михаил поднес бинокль к глазам. По полю ехал камуфлированный «Лэндкрузер». Двигаясь вокруг оврага с «Буком», останавливался, высаживая и подбирая бойцов охранения. Один из постов оказался совсем близко к наблюдательному пункту – метрах в трехстах. Судя по экипировке и вооружению, бойцы были похожи на спецназ. «Хорошо, – думал Гасконец. – Теперь мы знаем расположение постов. Однако, что же здесь затевается?». Михаил вспомнил разговор с шефом, взглянул на календарь в часах. Опа! На днях президент будет возвращаться из Бразилии. Да, но вряд ли он полетит над Донбассом. Так… скорее всего через Польшу. Значит… готовятся сбить другой самолет… Какой? В принципе, можно сбить любой самолет, а свалить всё на ополченцев и российскую армию! О как! Главное, подобрать обломки и чёрные ящики. Потом, через ООН ввести на Донбасс войска НАТО под видом миротворцев. Вот так-так! Ай да американцы! Вот тебе и операция «Большая птица»! – Михаил поделился догадками с Угрюмым. Тот выслушал, не отрываясь от окуляра прицела, молчал минут двадцать. Гасконец возбужденно ерзал.

– Не торопи. Дай подумать, – Угрюмый чувствовал нетерпение товарища. – До Польши «Бук» не достанет, – снайпер говорил, как бы сам с собой, – борт номер один, скорее всего, пойдет в обход… а вот каких-нибудь европейцев или азиатов могут сбить. – Угрюмый замолчал.

Минут через пять повернул голову к Михаилу: – Должна быть поддержка с воздуха. СУшки или МИГи. Добить, если что, – вздохнул. – Наши действия?

Михаил задумался. Ситуация сложная. Повредить пусковую установку? Вывести из строя радар? Уничтожить боевое охранение и обслугу? Всё из области американских боевиков! Вызвать подкрепление? Связи нет никакой! Все электронные устройства остались в минивэне. Взять языка и прорваться к позициям ополченцев? До них километров семь. Нужен транспорт, иначе не уйти. Сняться ночью, дойти до позиций ДНР, скорректировать артиллерию? Вариант!

Тут Угрюмый тронул Гасконца за плечо:

– Есть идея, брат. Расчехляем ВССы 11 11 ВСС – винтовка снайперская специальная, «Винторез» или 6П29 – бесшумная снайперская винтовка для подразделений специального назначения. Разработана в 1980-х годах в ЦНИИточмаш г. Климовска. Название «Винторез» осталось в обиходе после его использования в конструкторской документации , ночью подойдем в упор. День отлежимся. К вечеру, во время смены, возьмем языка с ближнего поста, захватим «джип» и отвалим к ополченцам. Там наведем артиллерию. Как?

– Принято! – Михаил кивнул.

Угрюмый поднял указательный палец:

– Учти, на периметре не простые ВСУшники, а спецназ. Возможно польский. Никаких рукопашных схваток! Подстрелим, погрузим, допросим по дороге! Согласен?

Михаил кивнул. Продолжая наблюдать, обсудили варианты взаимодействий и условные сигналы.

Саймон жарился под июльским солнцем на посту и откровенно скучал. За сутки он не обнаружил никакого движения в своем секторе. Поселок Зарощинское словно вымер. Стояла тишина и зной. Птицы попрятались в тени. Саймон с легкой ностальгией вспоминал родную Англию. Он был с севера, любил прохладу, влажный воздух, ровную, аккуратную, английскую зелень. От нее пахло вековыми традициями. Здесь же ему всё не нравилось. И сухая, знойная степь, и запах, и люди – непонятные украинцы. Он вспомнил Польшу, где родился. Родители Саймона были кадровыми разведчиками и долгое время под прикрытием посольства работали в Польше, тогда еще советской. Саймон провел там детство. Ходил в школу, выучил польский и русский языки, путешествовал с родителями по стране, сдружился с несколькими поляками. Однако в семье воспитывался в английских традициях. Поэтому, приехав на родину, Саймон легко вошел в английский образ жизни. Мальчик с детства легко приспосабливался к изменениям. К восемнадцати годам он уже точно знал, чем будет заниматься в жизни – станет военным. Первой боевой операцией, где он принял участие, стала «Буря в пустыне». Потом учеба, колледж разведки, служба в САС…