Николай Шахмагонов - Сталин в битве за Москву

Шёл очередной доклад заместителя начальника Управления тыла РККА генерала Ермолина.

– Красный Петух победит! – повторил он чуть слышно, неспешными шагами расхаживая по кабинету.

– Что вы сказали? – переспросил генерал Ермолин, склонившийся над картой, разложенной на столе.

– Нет, ничего, Павел Андреевич, – молвил Сталин.

Не многих генералов он называл по имени и отчеству. Генерал Ермолин был в числе таковых. Именно Ермолин докладывал о резервах, именно он знал всё то, что знал сам Сталин. Именно он выполнял самые ответственные, секретные поручения Верховного главнокомандующего.

Во время доклада поступили свежие данные, и Сталин попросил их немедля нанести на карту. Сам же, воспользовавшись небольшой паузой, раскурил трубку и стал прохаживаться по кабинету. Это помогало сосредоточиться.

Война шла с полным напряжением сил на всех фронтах от Баренцева до Чёрного моря. Но в эти дни судьба России, да и не только России, а всего мира, решалась именно под Москвой. На каждом рубеже люди стояли насмерть. Но сейчас Сталин думал не только о героизме и необыкновенной стойкости людей. Он думал о духовной стороне происходящего. Если бы было нужно, он, пожалуй, мог воспроизвести слово в слово и то, что услышал от духовных лиц в самом начале этой великой войны, он бы смог воспроизвести слова митрополита Илии, совершившего, после обращения патриарха Антиохийского Александра III к верующим, великий молитвенный подвиг.

Митрополит Гор Ливанских Илия, памятуя о том, что значит Россия для мира, спустился в каменное подземелье, где царило полное безмолвие, взяв с собою лишь икону Пресвятой Богородицы, затворился там и молился коленопреклонённый без еды, без воды и без сна. На третьи сутки он был удостоен откровения Царицы Небесной, Которая объявила ему, что он избран как друг России для того, чтобы передать определение Божье для Державы и её народов. Сталин помнил эти слова: «Должны быть открыты по всей стране храмы, монастыри, духовные академии и семинарии. Священники должны начать служить… Пусть вынесут чудотворную Казанскую икону Божьей Матери и обнесут её крестным ходом вокруг Ленинграда. Тогда ни один враг не ступит на его святую землю. Это избранный город. Перед Казанской Божьей Матерью отслужить молебен в Москве…»

Сталин тоже прекрасно понимал, что означает единственная во всём мире Держава, именуемая кратким и ёмким словом «Россия», для всей планеты Земля. Ведь Держава – это вовсе не то же самое, что страна или государство, Держава – понятие духовное и вытекает из словосочетания «удержание апостольской истины». На планете Земля есть только одна страна, одно государство, которое имеет священное предназначение, данное Самим Создателем, – «удержание апостольской истины». Это Россия. И только России Всевышним дарована праведная «власть от Бога» – православное самодержавие. Только русский государь именуется Удерживающим. С изъятием из среды Удерживающего наступает, как учит Церковь, хаос. Только Россия является Удерживающей на Земле. Если бы тёмные силы сумели (что, конечно, невозможно и никогда не случится) изъять из среды (с планеты Земля) Россию, мир бы немедленно погиб в наступившем хаосе и кровавой смуте.

Только Россию правильно именовать Державой. Ни США, ни Гондурас, ни возлюбленная Штатами Польша, ни обожаемые ныне янками Грузия, Эстония и подобные им странные злокачественные новообразования – страны, выражаясь эзоповским языком «новорусских», на халяву (простите за поганое демократическое слово), под руководством вождей-пигмеев растащившие сотворённое единым советским народом добро, державами не являются, и называть их так по меньшей мере безграмотно.

И не случайно митрополит Гор Ливанских совершал свой молитвенный подвиг – он заботился не только об избавлении России, но о спасении всего мира Божьего от агрессии передового отряда тёмных, антихристовых сил Запада. О точности формулировки говорят события времён нынешних, верно предвиденные Сталиным ещё в довоенное время. Мы наблюдаем, как вожди-пигмеи злокачественных новообразований, толпящихся вокруг могучего и здорового организма Державы Российской, раненного в девяностые годы ельциноидами, пытаются, подобно моськам, подточить этот организм, чтобы обрушить его, не понимая, что тут же обрушатся вместе с ним сами. Ныне тёмные силы Запада, благословившие фашизм как орудие борьбы против России, а затем вынужденные осудить его под давлением масс, мягко говоря, не противятся пересмотру итогов Второй мировой войны и считают «внутристранными» делами надругательство над памятью героев, павших в борьбе с гитлеровским людоедством. А ведь Сталин предвидел, что «возникнут национальные группы внутри наций и конфликты», что «появится много вождей-пигмеев, предателей внутри своих наций». Но он предвидел и то, что «как бы ни развивались события, но пройдёт время, и взоры новых поколений будут обращены к делам и победам нашего Социалистического Отечества». И недаром он говорил: «Год за годом будут приходить новые поколения; они поднимут Знамёна своих отцов и дедов и отдадут нам должное сполна. Своё будущее они будут строить на нашем прошлом!» А ради этого стоило напрячь все усилия, чтобы победить мировое зло.

Но это мировое зло было выпестовано и вооружено лицемерным Западом достаточно хорошо. Никогда бы Германия сама в столь кратчайшие сроки не смогла воссоздать мощную промышленность после Версальского дипломатического разгрома. И лишь тогда, когда Гитлер стал проглатывать без всякого труда одну за другой странно «непротивляющиеся злу силой» европейские страны, Запад спохватился и понял, что только Россия способна укротить это зло. Но Запад спохватился, когда сделать это было уже очень и очень нелегко.

И вот зарвавшийся враг лез напролом вглубь Державы, которая служила миру во всём мире самим своим существованием…

Уже обнесли крестным ходом Казанскую икону Божьей Матери вокруг Ленинграда, уже облетел с нею вокруг Москвы Александр Голованов, а немцы всё лезли и лезли на город, несмотря на потери, и, казалось, не было конца их полчищам. Красная армия громила одни дивизии, но на смену им приходили другие.

Решительное наступление, начатое гитлеровским командованием 16 ноября, продолжалось. Враг вводил в бой всё новые и новые резервы, хотя, судя по докладам разведки, они уже не были свежими и полнокровными, как ещё сравнительно недавно. Было ясно, что их спешно снимают с других, менее важных участков советско-германского фронта, что их присылают с других театров военных действий, в том числе и из Африки. Напряжение жесточайшей борьбы не только не ослабевало, а по мере приближения гитлеровцев к сердцу России нарастало с каждым днём.