Михаил Алексеев - Грозное лето

Подошел Сенька.

– Над чем это вы колдуете?

Ему показали необычный след.

"Эх, чертяка!.." - и Семен тихонько свистнул.

– А теперь обойдите вокруг: нет ли тут поблизости немцев,- приказал Шахаев Сеньке и Якову.

Минут через двадцать они вернулись и доложили сержанту, что никого не обнаружили.

– В таком случае - отдыхать! - распорядился Шахаев.

Бойцы расположились на поляне. Только Аким не отдыхал: по заданию сержанта он пошел в разведку.

Ванин прилег рядом с Уваровым.

– Забыл тебе сказать, Яша, вчера утром сапер Пчелинцев прибегал из вашего батальона. Тебя спрашивал. Вы что с ним, дружки?

Скупая улыбка тронула плотно сжатые губы Уварова.

– Дружки.

– Он за письмами на почту не ходит, случаем? - неожиданно спросил Ванин, сузившимися кошачьими глазами взглянув на Уварова.

– Ходил раньше. А сейчас как будто нет. А что?

– Ничего. Так просто...- Ванин нахмурился.- И давно вы с ним встретились?

– Еще в сорок втором.

– Каким же образом? Интересно.

– Самым обыкновенным.

Уваров говорил правду. Знакомство его с Васей Пчелинцевым произошло при обстоятельствах, какие часто бывают на войне.

Было это в августе 1942 года. Отходили от Дона. Шли по безлюдной, голодной Сальской степи, с ее обожженными лысинами скифских курганов. Гонимые ветром-суховеeм, мчались по ней серые шары перекати-поля. Тускло поблескивали каски под прямыми лучами разморенного жарой и будто остановившегося солнца. Степь... Едкая гарь над опаленными станицами. В душном воздухе - постылый свист чужих моторов. Впереди шли разведчики, за ними - стрелки, потом - саперы и, наконец, позади всех, немного приотстав, шагал маленький бронебойщик. Тяжелое длинное ружье лежало на плечe бойца. И что-то скорбно-торжественное было в его медленном и упрямом передвижении, будто нес он не ружье, а раненого товарища... По щекам солдата катились грязные ручейки пота, под обожженной солнцем кожей туго шевелились желваки. В глазах скрытое ожесточение. Его напарник был убит при переправе через Дон. И вот теперь маленький боец нес один тяжелую бронебойку. Иногда он испытывал минуты тупого отчаяния, хотелось плюнуть на все и, зажмурив глаза, идти куда угодно, хоть на край света. Но в то же время его удерживало что-то такое, что заставляло собирать последние силы и шагать, шагать в колонне, под палящим солнцем, под бомбежками... Временами бронебойщик впадал в забытье, и тогда ему казалось, что сзади него по-прежнему трусит озорной, неунывающий напарник со своим невозмутимым курносым лицом и помогает нести противотанковое ружье. Но минуты забытья проходили, и огромная тяжесть вновь давила на ноющее плечо. Лицо маленького бойца вновь принимало озлобленное выражение. Глаза его, красные от бессонных ночей и от въедливой горячей пыли, бездумно смотрели на широкую и мокрую спину шагавшего впереди сапера, обвешанного с боков шанцевым инструментом. Сапер шел ровно, уверенно ступая на землю своими короткими и, по-видимому, очень сильными ногами. Вдруг сапер запел:

Пение не изменяло угрюмого выражения его лица. И просто непонятно было, почему из его груди глухим, придавленным стоном вырываются слова:

Никто из бойцов не подхватил песни: то ли оттого, что она была уж очень некстати, то ли просто потому, что у изнуренных походами людей не хватало для этого сил. Песня оборвалась. Сапер остановился, молча подошел к бронебойщику и опять же молча вскинул на свое плечо ствол длинного ружья.

– Зачем? Я один как-нибудь донесу, - хотел было отказаться от помощи маленький солдат.

Сапер не ответил. Он легко переставлял свои короткие ноги, словно бы и не замечая идущего сзади бронебойщика. Пройдя километров пять, сапер остановился передохнуть и наконец глухо сказал:

– Чудак, чего кричал?.. Солдат обязан помогать своему товарищу. Понял?..

Поправил на себе шанцевый инструмент, пошел вперед. Он опять было затянул песню, но тут же оборвал ее - на этот раз, должно быть, потому, что из-за хлопчатого облака вывалилась сначала всеми проклятая "рама" [2] "Рамой" солдаты прозвали немецкий двухфюзеляжный самолет-корректировщик "Фокке-Вульф-189". , а за ней - десять "Ю-87", или "музыкантов", как их называют фронтовики. Самолеты с нарастающим воем сирен один за другим пошли вниз, нацеливаясь на шедшую по пыльному грейдеру колонну.

Сапер отбежал в сторону и упал в неглубокую яму. Сюда же прыгнул еще какой-то боец. Низким раскатистым громом прогрохотало несколько взрывов. Запыленные ноздри солдат обжег противный запах взрывчатки. Отдышавшись, сапер поднял голову и осмотрелся. Дым рассеялся, самолеты, взмывая вверх, не спеша заходили на второй круг.

– А ты... чего лежишь? - вдруг закричал он на маленького бронебойщика, только сейчас узнав его.- Почему не стреляешь?..

– Куда там?.. Разве их достанешь...- бронебойщик не договорил, опаленный злобным взглядом сапера.

– Кто ж, по-твоему, стрелять-то в них должен?.. А?.. И так вон куда допустили!.. До самой аж Волги!..- хрипел сапер, вкладывая в эти слова всю свою выношенную и выстраданную солдатскую боль... И вдруг, схватив с земли бронебойку, он положил ее ствол на плечо солдата и стал целиться.- Встань хорошенько, ну!..

Боец для устойчивости расставил ноги и уперся руками в бедра. Раскаленный ствол обжигал щеку солдата, но маленький бронебойщик терпел, вобрав голову в плечи. А сапер, присев на корточки, целился. Он выстрелил в первый самолет, но промахнулся. Бронебойщик чуть не упал, но все же поправил своего случайного напарника:

– Упреждение бери, слышишь!..

Ружье при выстреле дергалось и больно ударяло по шее молодого красноармейца. Он тихо вскрикивал, но продолжал стоять. А сапер как бы весь сросся с ружьем, подводя его ствол под ревущую цель. Бегут короткие секунды. Набатом стучит в висках кровь. На суженные зрачки стремительно падают желтые крылья... увеличиваются, растут черные, тщательно выведенные кресты. Самолет мчится вниз, словно хищник на свою жертву,- так падает ястреб на притаившуюся в траве куропатку... Темными каплями отделяются от него бомбы и косым свистящим дождем летят к земле. Самолет почти достиг земли и стал задирать нос кверху. Палец солдата плавно нажал на спуск. И... опять промах!.. Сапер, весь дрожа от ярости, бессильно опустился на дно ямы. А когда он снова посмотрел на небо, то увидел медленно уходящий бомбардировщик противника.

Сапер помутневшим взглядом уставился на маленького солдата.

– Ну?..- глухо выдавил он.

– Что "ну"?.. Говорил - бесполезно из бронебойки-то по нему!..