Олег Ракитянский - Исход

С чекисткой Дорой и мутной самогонкой

О всенародном счастье, булькал комиссар

Мы после боя – Дору 14ту, схватили

И привезли её к себе в армейский штаб

Там, в контрразведке, даму допросили

Всех поразил, кровавых дел масштаб

Род и лась Дора, в маленьком местечке

В Малоросс и и, средь степных дорог

Резвилась с детства и купалась в речке

А папа ейный, держал в селе шинок 15

Летели годы, Дора подрастала

Душа её всё полнилась страстьми

Черта осёдлости, свободы не давала

Зничтожу!… Пред фото Маркса, поклял а сь она в те дни

Забросив хату, маму и папашу

Марксизмом модным, Дора увлеклась

Отвергла всё, – шинок и пшону кашу

И революции всем телом отдалась

Любить, рожать в марксизме не училась

Всё больше – бомб кидать или стрелять

На баррикадах – это пригодилось

В экстаз входила – просто не унять

Ну, а когда, сраженья разгорелись

Когда в страну, пришёл «красн ы й террор»

Её способности как раз в ЧК-а сгодились,

Чтоб исполнять, немедля приговор

Маланку 16Дору знали за Одессу

Сим именем, стращался одессит

Встречаться с ней, не б ы ло интер е су

Свидания в ЧК, кончалися – убит

Но счастье Доры было скоротечно

Маланку, увели куда-то в тьму

Поставили спиной к холодной стенке

И выстрел сделал, дырку ей во лбу

А мы месили землю вновь ногами

Ложился день за чёрный небосвод

Упрямо вторили тогда себе губами

В поход, в поход, а слышалось – «исход»

Снег падал тихо, землю устилая

Густая грязь всё липла к сапогам

Мы отходили, себя превозмогая,

А «красный» шёл за нами попятам

Колона встала, прямо у развилки

И командир полка, решал куда идти

Казак внимание привлёк, запорошённый,

С копьём, торчащим, прямо из груди

Лежал он, видно, сутки на морозе

Заледенели всё – руки, голова

Но, что-то странное угадывалось в позе

И не всегда, тут подберёшь слова

Карман шинели, вывернутый кем-то

Чубук от трубки, – видно с дальних мест

Прижав к груди, почти и не заметно

Сжимал в руке, казак – нательный крест!

А рядом с телом, у главы чубатой

В лице застывшем, – пуля в глаз вошла

В грязи из снега, словно виноватой

«Будёновка», изрубленной была

Как уместить в душе такое можно?

Зачем, когда, скажи хоть, почему?

Понять тебя, казак мне невозможно

С какой же верой, сгинул ты в бою?

Зачем отрёкся, ты всего Святого?

Предал в безумстве, Родину свою

Не уж-то возжелал, рая земного?

Внушив себе, что жил всегда в аду

Теперь лежишь в степи без эпилога

А где-то с детьми, не спит твоя жена

И мать-старушка просит снова Бога

Чтоб в битве с нами, Он уберёг тебя

Поди старался, выслужить награду

А чтоб не тыкал, комисс а р свой перст

И от совдепов, – получить усладу

Ты снял с груди, дедовский, Святый крест

Носился бесом по фронтам «гражданки»

Рубал, колол, стрелял, и снова разорял

Не было времени, порой, сменить портянки

Ну, а на Бога, – так вовсе наплевал

Так, что ж случилось при последнем вздохе?

Когда копьё пронзило насквозь грудь

Поди, представил, не уж-то на Голгофе

Схватил за крест – «Прости»! Успел шепнуть

Ну, хоть за это, скажем – Слава Богу!

Забрал к себе, Он грешного, кровавого раба

Который в жизни, сменил «красну» дорогу

В ад собирался – поди, а всё за зря!

На утро снова стычка с авангардом

«Будёновцы» проворно, догнали нас в степи

И снова снег, окрасился кровьями

И вновь Барбовича, спасли нас казаки

А вскоре, появился сам Кутепов

Один, без штаба, возглавил наш прорыв

Разбили мы тогда войска Советов

И всею массой ринулись в разрыв

Бросали многое, что было на учёте 17

Важней всего – вывести людей

Солдат всё меньше становилось в роте

Теряли в схватке преданных друзей

Чонгар от «красных» всё же удержали

Явили «марковцы» доблесть в том бою

Златыми буквами в скрижалях записали

«Стояли насмерть за Родину свою»

Проследовал последний бронепоезд

Холодный ветер с моря наседал

А ровно в полночь громыхнуло слева

И мост в Геническе 18с неба оседал

Всё. Таврия закончилась на веки

Мы вновь одни, осталися в Крыму

Закончился исход как жизни вехи

Мы выстояли – слава лишь Ему

Не все, увы, зашли на полуостров

Колокола в церквах, по ним и ныне бьют

Они для нас лежат в качестве форпостов

Им панихиды, степные ветры, вновь поют

Советы отдыхать дали лишь только сутки

Уставшие с похода, брюзжа от воротясь,

Окапывались мы бурчя, а в промежутки

Поспать ложились тут же, торопясь

Турецкий вал 19«дрозды», сооружали

Копали блиндажи, минировали ров

Колючей проволокой штакетник обносили

Покуда, кто бы знал, ну, не хватило дров

Не скрою, был о разочарованье

Когда мы в первый раз, пришли на Вал

Такое создавалось впечатленье

Что нас никто, отроду, тут не ждал!

Расписанный газетными писцами

Он представлял – чудовищем врагу

Но увидав, не инженерными очами

Он вызывал у солдат, прискорбную тоску

Куда девались Ставки нашей заверенья

Антанта 20мол, давно и плотно занялась

Создала непреступным – ну, точно, без сомненья

Короче, вся затея Русским – удалась

Не верили союзничкам нисколько

Не верили, что жаждут помогать

Они с Москвой, заигрывали бойко

Всё норовя, мир в тайне подписать

Но прежде, на Барона надавили

Чтоб мирный договор, в марте подписал

Коль нет! Грозили – руки мол, умоем

Ты – русский генерал! Царя же предавал!

С ответом, Барон не задержался,

«Я русский генерал и долг свой не забыл»

А сам отдал приказ, никто не догадался

И Черноморский флот тоннажем прирастил 21

Ответ Антанты, застали на Турецком

Замёрзшие остовы, брошенных работ

Но нам не привыкать, взялися мы задело

Простя союзничка в м е сиве хлопот

Но не один – союзник был виною

Что мощный вал лишь в прессе представал

Его создать, должны были весною

С у дно с провол о кой подогнав

Стоял транспорт прямо в Южной бухте

Стучались долго волны о его борта

Оно снялось, не сделав запись в акте

И где-то в мае – его смыл а волна

Нашли его союзники в Царьграде 22

Поднялся шум, запахло тут статьёй 23

И контрразведка, мечтая о награде

Тылы сдушила железною рукой

Нашли они виновника конфуза

Агента двух разведок – двойника

Тогда же заподозрили француза

К нему «колючка» будто уплыла

И не было б так больно и печально

Ежель на том, закончился сей ляп

Агент Клим о вича 24открыто и нахально