Евгений Яськов - Война глазами ребенка

Старуху привели в хату, напоили горячим молоком и она, придя в себя, уже могла говорить. Дрожащим голосом, запинаясь и заикаясь, она поведала нам о ночном кошмаре, из которого ей с внучкой чудом удалось выбраться. Женщины ахали, всхлипывали, только дед молчал. Он сидел прямо, теребил бороду и смотрел куда-то мимо старухи, погрузившись в какие-то свои мысли. Только когда выяснилось, что беглянки пришли в поселок из Ветки, преодолев в пургу по сугробам около семи километров, дед вдруг взорвался. Вскочив с места и заходив по хате, он взволнованно заговорил:

– Это надо же дойти до такого – охотиться на баб с детьми! Это в кого же надо превратиться, чтобы стрелять вот в них (он ткнул пальцем в Иду).

– Говнюки! Вонючие скоты! – закричал он, тыкая пальцем куда-то в сторону Ветки. – Ублюдки!

Таким разъяренным я деда никогда не видел. Он долго еще бегал по хате, выкрикивая ругательства и размахивая руками. Возможно долгая изоляция от внешнего мира, отсутствие хороших вестей с фронта, да еще бессонная ночь и страх, поселившийся в хате вместе с беглянками, вызвали у деда этот нервный срыв.

Зимний день, хотя и был коротким, но казался нам очень длинным. Мы с дедом, поочередно сменяя друг друга, топтались целый день у ворот, держа под наблюдением все подходы к поселку. Когда, наконец, стемнело, беглянок снарядили в дорогу. За сутки мы успели привязаться к девочке и просили деда оставить ее у нас. Дед вроде не возражал, но бабушка Иды была против. И теперь маленькое существо, туго перетянутое крест-накрест платком, с валенком на одной ножке и буркой на другой, с прижатой к груди куклой стояло у порога, готовое к ночному походу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примак (приймак) – зять, принятый в дом тестя. Однако во время войны в Белоруссии примаками называли также красноармейцев, выходящих из окружения или бежавших из лагерей для военнопленных, которые оставались жить в деревнях у вдов или у женщин, мужья которых были на фронте и о судьбе которых им ничего не было известно. Для таких людей война по сути дела прекращалась. Для кого – временно, пока они не уходили в партизаны или не были вторично мобилизованы при освобождении оккупированных территорий, а для кого и навсегда, если они из-за полученных ранений или из-за возраста признавались непригодными для дальнейшего несения воинской службы.

Дед оказался провидцем. 60 лет спустя – 2 августа 2001 г. я крестился в Богоявленском кафедральном соборе в Москве. В том самом соборе, где 200 лет тому назад крестили А.С. Пушкина.