Михаил Прядухин - В тени больших вишневых деревьев

1

Пятидесятка

–

ручная осветительная ракета диаметром

50

мм.

2 Ганджибас – гашиш.

3 Дувал – глинобитная стена.

4 Шурави – советский солдат.

5 Як дуст – друг.

6 Бача – пацан, мальчик, молодой человек.

37

обмена товаром, хотя обычно постовой оживлялся и проявлял признаки радости, приветливо махая руками. Подойдя к нему, они узнали его. Это был их знакомый по имени Анзур. Пер-вым с ним за руку поздоровался Сергей. Игорь вместо руки протянул ему осветительную ракету, которую успел достать из мешка, желая этим обрадовать сарбоса, и вместо «привет», улыбаясь, произнес:

– Чарс аст1? – тратя последние резервы своего словарного запаса местного наречия.

Но Анзур вовсе не обрадовался и равнодушно ответил:

– Нест2.

Если б неожиданно, нарушая все законы мироздания, взошло солнце посреди ночи, то это бы меньше удивило Игоря, и он, все еще не веря услышанному, повторил:

– Чарс аст? – продолжая улыбаться.

– Нест, – твердо ответил афганец.

Улыбка стерлась с лица Алехина, и уже настойчиво Игорь произнес:

– Аст?

– Нест, – так же настойчиво ответил Анзур.

Тогда разведчик посмотрел на своих товарищей. В его глазах было недоумение, которое говорило: «Это только я слышу, или все же это происходит?»

– Да брешет эта грязная обезьяна, – поняв его взгляд, ответил Героин. – Пойдем к ним в избу. Что там скажут? – и добавил, уже обращаясь к духу, практически срываясь на крик: – Где командор?! – как будто бы от силы звука и искажения слова «командир» зависело понимание его вопроса.

– Командор? – переспросил Анзур.

– Да, командор, обезьяна безмозглая, – уже на тон ниже от-ветил Гера, и в его голосе слышалось нетерпение.

– Нест командор, – окончательно испортив всем настроение, ответил сарбос.

Считая разговор законченным, Героин шагнул в сторону глиняной хибары. Вслед за ним двинулись Сергей с Игорем.

1

Аст

–

есть.

2 Нест – нет.

38

Не ожидавший такой прыти афганец на повышенных тонах запричитал:

– Нест командор, нест командор… бад1, хэроуп2, – при этом схватив уходящего Игоря за рукав.

Алехин остановился, резко отдернул свою руку и, высвобо-дившись, процедил сквозь зубы:

– Еще раз схватишь меня своими корячками, обезьяна, я этой ракетницей тебе в рожу выстрелю.

Не знал Игорек, что, гневаясь, он произнес пророческие слова, которые сбудутся раньше чем через полчаса…

И, снова зашагав в сторону развалюхи, они с растворяющи-мися очертаниями Анзура слышали позади себя затихающее: «Нест командор, хэроуп, хэроуп…» – как будто ночь вместе с исчезающим силуэтом сарбоса также растворяла и его слова.

Ранее ребята никогда не были в этой лачуге, обмен всегда совершался на «нейтральной полосе». И теперь, подойдя к ее дверям, они немного замешкались, не зная, сразу открыть или постучаться. Но знакомый вид двери (она была сколочена из ящиков из-под советских снарядов) придал им уверенности, и, толкнув ее, ребята ввалились внутрь. Перед ними предстала совсем небольшая закопчённая комната, освещаемая кероси-новой лампой, которая сильно чадила, т. к. вместо керосина, очевидно, в ней горела солярка. В стене ее черным цветом зияло прямоугольное пятно – вход в коридор. Посередине комнаты было сделано из глины небольшое квадратное возвышение, по-крытое циновками. На нем сидели два духа. Между ними было расстелено что-то вроде платка, на котором стояли медные чашки, наполненные какой-то пищей. В самом центре стоял закопченный солдатский дюралюминиевый чайник, принад-лежащий когда-то ОКСВА3…

В воздухе повисла пауза. Афганцы пялили из полумрака удивленные глаза на пацанов. В их лицах стояло изумление, что подчеркивала рука одного из них, которая так и застыла

с куском лепешки возле открытого рта. В свою очередь, раз-ведчики вместе с Пожидаевым тоже опешили, вытянули лица

1

Бад

–

плохо.

2

Хероуп

–

нехорошо.

3

ОКСВА

–

ограниченный контингент советских войск в Афганистане.

39

и

разинули рты. Они никак не ожидали увидеть здесь ночью вместо сарбосов гражданских. Духи были облачены в нацио-нальные белые шарваль-камизы

1

, белые широченные штаны. На головах у них были читрали

2

. В плохом освещении их за-горелые, почти черные лица сливались с темнотой, создавая впечатление сидящих привидений с удивленными глазами. Первым молчание нарушил бесшабашный сибиряк Героин:

– Где командор?! Хайрулла где?! Чарс аст?! – опять громко выпалил он, как будто знал, что афганцы туги на ухо.

Духи продолжали сверлить глазами из темноты, не двигаясь, только рука с куском лаваша опустилась вниз, так и не попав в рот.

– Ракета… Чарс аст? – продолжил допрос Гера и, выхватив осветительную ракету у Игоря, начал описывать ею замысло-ватые кренделя в воздухе перед удивленными глазами «при-видений». Афганцы оживились, зашевелились, с лиц исчезло изумление, и они стали негромко о чем-то переговариваться между собой, не сводя глаз с пацанов.

– Вот обезьяны тупорылые, – уже негромко продолжил Героин, обращаясь к ребятам, хотя продолжал внимательно смотреть на духов. – Интересно, где сарбосы и где Хайрулла? – скорее размышляя вслух, чем спрашивая у кого-то, задумчиво добавил он.

– Аст, аст чарс, – неожиданно дребезжащим голосом заго-ворил один из афганцев.

Он поднялся на ноги и направился к зияющей чернотой прямоугольной дыре, махая рукой ребятам и приглашая их следовать за ним. Что-то недоброе, тревожное где-то на за-дворках сознания неприятно коснулось души Пожидаева. То ли это было отсутствие знакомых сарбосов, то ли то, что афганцы были гражданские. Или в их приватном разговоре между со-бой он интуитивно услышал какие-то злые нотки. Но, видя, как уверенно вслед за «дребезжащим духом» последовали разведчики, Сергей выбросил из головы эту «тихую тревогу»

и пошел вслед за ними.

1

Шарваль-камиз