Михаил Прядухин - В тени больших вишневых деревьев

«Отлетав» полгода, молодые солдаты становились черпака-ми и скидывали свое ярмо на чижей. Теперь те уже выполняли всю грязную работу. Но не все переходили в годки, многие застревали в разряде «вечных летчиков», кого-то чморили по каким-либо причинам, а некоторые сами опускались, и этот кошмар продолжался у них все полтора года. В отличие от животного мира, в мире людей все же определяющую роль играет не физическая сила, а сила духа. Именно слабые духом мальчишки оказывались между жерновов человеческой жесто-кости и цинизма, возведенных в степень войной, превративших

15

их к концу службы в некое подобие человека , более похожее на затравленного, забитого зверька, боящегося собственной тени.

Почему офицеры, видя все это и все прекрасно понимая, за-крывали на это глаза? Можно лишь предполагать. Но тут так же, как и с молодыми солдатами, есть частности. Да и не все командиры так поступали, а те, кто надевал «шоры», не всегда типа не замечали происходящего.

Очень часто офицеры, а также прапорщики не могли спра-виться с дедами, дембелями, черпаками1, теми, кто хватанул войны. И какой-то летеха, который только что прилетел из Союза, был для них, в конечном счете, никто и звать его никак. Вообще, в 12-м Гвардейском считалось в западло отдавать честь командирам, звание которых ниже майора . Лишь действи-тельно дерзкие офицеры могли держать роту или взвод в узде.

И

их было немного. Поэтому командиры предпочитали иметь панибратские отношения со старослужащими, зная, что те их приказы, облаченные в просьбы, выполнят, построив чижей. Вот так и работала эта военная машина, в основе которой была дедовщина. И новобранцы стояли в карауле возле знамени пол-ка или склада с боеприпасами, ходили в дежурство по роте или столовой, ремонтировали боевую технику, оружие, офицерские модули и палатки, копали окопы и щели под боевые машины, строили всевозможные укрепления и командные пункты на боевых, разгружали или загружали все подряд, начиная от боеприпасов и заканчивая грузом 200, и так далее и тому по-добное. И только свист пуль и разрыв мин или эрэсов

2

, как по мановению волшебной палочки, в сотую долю секунды урав-нивал всех: офицеров, прапорщиков, дембелей, дедов, черпаков и чижей, делая их всех пушечным мясом…

1

Черпак

–

солдат,

отслуживший год.

2

Эрэс

–

неуправляемый реактивный снаряд.

16

Глава II

Не всегда молодые бойцы превращались в покорных, без-ропотных рабов, готовых выполнить любой приказ старо-служащих. Некоторые, кто подуховитей, восставали против произвола дедушек, часто платя за это своим здоровьем, а иногда и свободой.

– Савелий, я же тебе сказал, чтоб в картошке было много ту-шенки. Ты что, Савелий, плохо вкуриваешь с первого раза? Как

я буду это жрать? Я вижу, ты, дядя, совсем не хочешь уважать старших. Придется принять меры, – так негодовал, смотря в свой котелок, младший сержант Николай Зарубин из саперной роты, чья палатка была напротив палатки РМО.

«Савелий» был вовсе никакой не «Савелий». Звали его на самом деле Сергей. Просто фамилия у него была Савельев. Но никто уже не помнил его имени, и только после ЧП многие впервые услышали его настоящее имя.

Сергей Савельев отслужил уже год и должен был стать чер-паком, но «святая троица», которая держала верх в саперной роте, решила зачморить его, оставив в «вечных летчиках». В принципе, то же самое в то время происходило и на зонах в СССР с той только разницей, что вместо слова «зачморить» там употребляли «опустить», а вместо слова «опущенный» в 12-м Гвардейском говорили «чмошник» или «летчик».

За прошедшие полгода с Сергеем было много хлопот: посто-янно вставал в позицию и не хотел стирать хэбэ дедам, носить пайку, отдавать свое денежное довольствие, стоять под грибком вместо дембелей – ну, в общем, дерзил, за что был многократно и сильно бит. И в один прекрасный день, когда Зарубин, буду-чи дежурным по роте, приказал ему идти под грибок вместо одного из дедушек, неожиданно Сергей согласился и, надев «дежурный автомат»1 и броник, пошел на пост. За месяц до

1

Дежурный автомат

–

в подразделениях,

как правило,

было

«ничье»

оружие. И так как за него никто не отвечал, то за ним не нужно было ухаживать, и оно становилось своеобразным переходным вымпелом, пере-даваемым от одного дежурного другому. Но «ничьим» оно было условно. Это было оружие погибших солдат. Так, в 3-м ПТВ у «дежурного автомата» не было откидывающегося приклада и цевье было разрублено – след от осколка мины.

17

перехода в черпаки Савельев сделал роковую ошибку и, не вы-держав бесконечных побоев, дал слабину.

Зарубин не ожидал такого ответа и даже поначалу опешил. Он было приготовился, как обычно, заехать Савелию с ноги либо в живот, либо по голени. И в тот момент, когда он решал, как наказать строптивого бойца, тот ответил: « Хорошо», – начав собираться под грибок. На лице Николая отразилось изумление, и, застигнутый врасплох таким ответом, он недо-верчиво промямлил:

– Когда сменишься, меня разбудишь. Надо будет в оружей-ной палатке порядок навести. Я тебе покажу, что надо сделать…

С тех пор Сергей стал «летать» по полной, как будто деды хотели наверстать упущенное и просто становились в очередь, чтобы припахать его. Савельеву не забыли его ранее «заку-шенные удила», потому что его поведение дурно сказывалось на других молодых солдатах, и они, глядючи на него, тоже иногда пытались взбрыкнуть. И, когда подошел срок, его не стали переводить в черпаки, а по-прежнему ездили на нем.

А кроме того, уже с его призыва кто понаглее тоже пытались припахать его.

Такое решение, которое не оспаривалось, было вынесено «святой троицей» – тремя закадычными друзьями, которые были на тот момент дедами, являющимися авторитетами в саперной роте. «Святая троица» – это прозвище дали им уже давно, когда они были еще сами чижами, потому как держались они всегда вместе, хотя были из разных городов, но из одной саперной учебки. И, скорее всего, не учебка их связывала, а возраст: им всем было за двадцать пять лет. По каким уж при-чинам они так поздно были призваны в армию, достоверно неизвестно, но, очевидно, возраст делал интересы и ценности их схожими, поэтому они и были всегда вместе.