Юрген Байконур - Братья и Сестры

– Лады. Мне больше нравится Света.

– Можешь меня так и называть, мой рыцарь.

Девушка ещё раз вытерла больному лицо полотенцем, положила его на место:

– Обними меня.

Игорь слегка опешил, неловко попытался обнять медсестру обеими руками. Девушка рассмеялась, отстранила руки:

– Не так. Рано ещё так. Давай я тебе помогу.

Осторожно, но уверенно завела левую руку вконец растерявшегося Игоря себе на плечи и повлекла, придерживая правой рукой за спину. И как ребёнку:

– Топ-топ, топ-топ. Швы у нас надёжные, нервы у нас железные, надежды у нас незлые. Доползём.

Игорь потерял правый тапок, изловчился, поймал его ногой.

«Так давно это было или совсем недавно?»

Игорь не без труда преодолел всё пролёты, и вот она желанная – желанная ли? – площадка. Вход в отделение отгорожен большой металлической решёткой, запертой изнутри на амбарный замок. «Как я его раньше не заметил?» В углу возле решётки стоял молодой мужчина в больничной одежде – пациент, левая рука на перевязи, кисти нет, предплечье забинтовано.

Незнакомец недовольно поморщился, посмотрел на Игоря, тихо сказал, не встречаясь взглядом:

– Никого. Что там у них? – вопрос был скорее риторический.

– Может, обход. Может, поверка, – Игорь посчитал корректным ответить.

– Проверка, поверка. Кого поверять? Здесь не убежишь. Система – ниппель.

– Порядок такой, – поддержал диалог Игорь

Больной явно нервничал, изобразил то ли недовольство, то ли протест фигурным поворотом головы, побарабанил пальцами по решётке:

– Ещё б табличку повесили…

– Какую? Здесь и так всё ясно, – без особого желания продолжил Игорь

– «Осторожно: злая собака», – с досадой разъяснил собеседник.

– Уж лучше «Осторожно: злая судьба», – такой был предложен альтернативный вариант.

Раздражённый пациент госпиталя задумался, ответил понимающим и даже уважительным взглядом.

Деревянная дверь открылась, вышел здоровенный санитар в наброшенном поверх солдатской формы белом халате. К визитам он привык, содержание общения нетрудно было предсказать. Судя по поведению, он знал пациента с ампутированной кистью:

– Ну? Тут начальство понаехало. Отбирают. Переполох с утра. Чуть завтрак не сорвали.

– Куда отбирают? – спросил посетитель.

– Не могу знать. По-моему безнадёжных.

– А что есть надёжные? – спросил Игорь

Санитар глянул на него с недоумением, промолчал.

– И куда безнадёжных? – подключился собеседник Игоря.

Санитар пожал плечами:

– Начальству виднее. Здесь госпиталь. А есть, наверное, специальные больницы. Здесь подлечили, а там уж всерьёз возьмутся.

Пациент, рефлекторно дёрнув левой рукой, достал правой из кармана четыре пачки примы и протянул солдату:

– Для Лехи.

– Знаю, – молодцевато ответил санитар

Посетитель достал из кармана ещё одну пачку и протянул дежурному.

Тот отрицательно мотнул головой:

– Могу взять. Для Лехи.

Пациент согласно кивнул. Солдат взял сигареты и вопросительно посмотрел на Игоря.

– Мне Кир нужен, – вступил в разговор Игорь.

– Кир?

– Кирилл Суханов. Старлей. Его, вроде, позавчера к вам…

– Есть такой. Это который из хирургии?

– Он самый. И ожоги.

– Плюс пальцы, ухо, контуха… – добавил санитар.

Игорь кивнул

– Он на уколах, да каликах-моргаликах. Но ходячий. Почти. У него как-то волнами: то нормально, то… Передать что? – санитар не скрывал сомнения. – Не знаю… Бесполезно это. Не получится. Он начнёт спрашивать, а я объяснить ничего не смогу.

– Что, так плохо?

– Здесь у всех плохо, – ответил санитар, покрутил пальцем у виска и добавил, с трудом выговаривая: – Неадекватность ярко выраженная.

– Мне б увидеть. Некоторых, вроде, выпускают. В сопровождении.

– Ох, зема. Не знаю. Нарушение это. Говорят, был случай – страшный…

– Случаи бывают всякие, – вкрадчиво и с улыбкой вставил Игорь

– Ну, если с сестрой поговорить только. С офицером, может, и выпустят – неуверенно выдавил из себя санитар. В его глазах нарисовался вопрос.

– Офицер. Старшой я, лейтенант, – слегка ёрничая, уточнил Игорь.

– Вы зайдите попозже. Уляжется… А я с Марией Терезой перетру. Лады?

– Лады, медбрат, лады, – вспомнив знакомство со Светой, ответил Игорь.

Санитар замялся в нерешительности.

– Ты его не обижай, – вырвалось у Игоря.

– Зря ты… Зря вы так. Я здесь тоже… – обида была явной.

– Извини, друг. Я просто хочу ему помочь, – сгладил ситуацию Игорь.

– Я тоже, – ответил твёрдо санитар и опять замялся в нерешительности. Выдержал паузу и обозначил финал беседы:

– Ну, бывайте.

– Бывай, зёма, – попрощался пациент.

– С Марией поговори. Хорошо? – напомнил Игорь.

– Обязательно, – заверил санитар и после паузы добавил: – Возле него ещё особист крутился.

– Работа у него такая.

Санитар удалился. Дверь закрылась.

Игорь направился к лестнице, проклиная слабость и головокружение. Вопрос стал неожиданным:

– Парашютист?

– Что-то вроде этого. А ты? – отреагировал, не оборачиваясь.

– Я без «вроде». Бог войны.

– Не повезло тебе. Трудно быть богом, – Игорь повернулся.

– Это вашу колонну? – неуверенно как бы на всякий случай спросил новый знакомый.

– Нашу! – ответ, видимо, был неожиданным.

– А кто вызвал? – машинально спросил артиллерист и быстро добавил: – Впрочем…

Игорь посмотрел на него твёрдо, слегка с вызовом:

– Какая теперь разница?..

Артиллерист явно чувствовал себя неловко, но что-то заставило его продолжить разговор:

– Наверное, уже никакой.

Игорь развернулся и стал спускаться по лестнице. Пациент задумчиво посмотрел ему в след, глянул на свою послеоперационную руку и предложил:

– Может, по сотке?

– Я по сотке не пью. А больше пока рано, – ответил Игорь.

Он миновал пролёт, площадку, тяжело вздохнул, обернулся и спокойно сказал:

«Я вызвал», – крепче взялся за перила и продолжил спуск.

Автор неудавшегося предложения скривился то ли от боли, то ли от сильного душевного укола, то ли от двух ударов вместе взятых, схватился здоровой рукой за решётку, вновь на рефлексе неудачно попытался пустить в дело больную руку, прижался головой к решётке, прикусил металлический прут. Он молчал. По щекам сползали слёзы.

6

Игорь спустился на первый этаж. «Мои коридоры…Какие-то они тупиковые, последние. Не бывает так». От лестничной площадки широкий коридор вёл к центральному входу, узкий – к служебному. «Выбираем узкий». Недалеко от выхода – обшарпанная дверь. Игорь остановился, задумался, открыл. «М-да… Теперь понятно – мертвецкая».

Комната – чуть меньше палаты, с маленькими окошками, освещение слабое. На полу лежали на медицинских носилках накрытые простынями четыре трупа. Игорь перевёл взгляд с одного на другого, подошёл и поочерёдно открыл и закрыл лица трёх покойников.