Павел Андреев - Рассыпуха

Эти стрелялы по случайным живым мишеням все же прижали меня к болоту и стали спокойно ждать, когда холод выгонит меня к ним. Я шагнул в воду. Она горячим огнем обожгла все тело. Темнело. Выстрелы с берега не достигали цели. Картечь, долетая до камышей на краю плеса, разлеталась над моей головой веером злобно визжащих свинцовых горошин. Я стоял в камышах, по грудь в ледяной воде. Страх сделал меня безразлично терпеливым к свистящей над головой картечи, к холодной воде, к сведенным судорогой ногам. Я интуитивно понимал, что желаемое тепло и сухая одежда не могут сразу стать настоящим, для этого надо немного потерпеть. Тогда я понял: то, что я не могу исправить, мне придется перетерпеть. Своим терпением я активно преображал прошлое в будущее, перетаскивая его на себе через застывшее от переохлаждения настоящее. Мое терпение не означало мою покорность перед обстоятельствами. Для конкретных дел требовалось конкретное время, и поэтому судьбой был всему определен свой срок.

Остывающие в холодной воде мышцы вызывали дрожь и недомогание. Организм включил все возможные защитные механизмы: сократившийся кровоток к конечностям вызвал сильный озноб и помутнение сознания, появилась аритмия дыхания. Я медленно и верно коченел. Теряя сознание от холода, я проклинал себя за этот неудачный выстрел!

Чудом мне тогда удалось выбраться из западни. Меня подобрал и выходил пришедший на выстрелы Николай Мартынов — старик манси по кличке Либосан. Но вода сделала свое дело, и избежать последствий переохлаждения не удалось. Я подхватил двухстороннее воспаление легких. Промахнувшись в дядю Колю-лесника, я попал себе в легкие. Мой промах оказался точнее его выстрела.

Егерь долго не мог угомониться. Даже написал заявление, но участковый, перевернув весь дом в поисках ружья, так ничего и никого не нашел.

— Уезжать твоему малому надо, от греха подальше, — посоветовал тогда участковый матушке.

Матушка отправила меня к тетке — младшей сестре отца. Опасения за мое здоровье и совет участкового оказались поводом для моего отъезда. Ружье я подарил Либосану — в знак благодарности за мое спасение и в память об отце, который хотел, чтобы у ружья была настоящая охотничья жизнь.

Через неделю после моего отъезда, посетив Либосана и выслушав историю о моем чудесном спасении, егерь напоил манси, а потом поджег его избушку. Спрятанное Либосаном ружье так и сгинуло в том пожаре. Сам охотник чудом не угорел в дыму. Списав по простоте душевной случившееся на водку, Либосан бросил пить. Переселившись на малый Ивдель, он поставил новую избушку и начал новую трезвую жизнь. Случившееся развернуло его лицом к забытым национальным традициям. Многие из местных манси стали почитать его как шамана. Но я так и не узнал об исчезновении ружья. Мне тогда было всего 17 лет.

Мой страдающий с похмелья разум способен еще делать выводы и что-то понимать, но всегда с одной-единственной целью: не двигаться в сторону с проторенного пути, на котором все известно, привычно и безопасно. Так уж устроена внутри моя черепушка, что никогда не примет другой идеи. А если и примет, то только в теории, на самом краешке сознания. Цепляться будет за свою позицию до последней секунды. «Это невозможно, это не относится к моей жизни, я хороший, я стремлюсь к тому-то и тому-то, выживание тут ни при чем… В крайнем случае, соглашусь, что это они все — козлы, просто выживают в течение всей жизни, но я-то — не такой». Ещё один вариант — мужественно признаться себе: «Да, я выживаю. Но теперь — все будет по-другому». Конечно, будет по-другому — это же первая задача выживания, сделать все, что есть — по-другому. Выйду ли я при этом с большой гладиаторской арены — вот вопрос.

Я смотрю на безного Самелина и понимаю, почему отец не стал больше стрелять на своей последней охоте: только слабые люди считают, что человек не волен сам распоряжаться своей силой — иначе не выжить!

Патрон 5,45 х 39 мм с трассирующей пулей 7Т3. Патрон образца 1974 года. Головная часть оболочки пули окрашена в зеленый цвет. Начальная скорость — 900 м/с. Дульная энергия — 1383 Дж. Смещенный к тыльной части пули центр масс вызывает неустойчивость ее на траектории. При попадании даже в легкие преграды (ветки кустарника, доски и т п.) пуля меняет направление полета. В головной части пули специально оставлено полое пространство, часть которого занимает свинцовый вкладыш, помещенный перед стальным сердечником. При выстреле вкладыш прижимается к сердечнику силами инерции, а при попадании в достаточно твердое препятствие — смещается несимметрично в полую область. В результате положение центра масс пули меняется, и она начинает кувыркаться. Патрон создан в начале 70-х годов группой советских конструкторов для новой системы автоматического оружия Калашникова малого калибра. Этим боеприпасом открылась серия укороченных патронов для стрелкового оружия. С конца 80-х годов практически не выпускаются боеприпасы 5,45х39 с пулей со стальным сердечником. ПАША-ТЕГРАММА.

Патрон Парабеллум калибра 9 мм, пуля типа JHP. ШУРУП.

Паша сегодня как ходячий «блоттер» — специальная бумажная полоска для парфюмерных проб. Прохладный водный чистый запах. Освежающие и подбадривающие ароматы лаванды, мяты, жасмина, сандалового дерева, мускуса и мха. Как и любой другой, этот запах обладает свойством исчезать с течением времени. Видимо, это и послужило поводом с утра полить себя из флакона Davidoff CW. Парфюм нужен, но не для того чтобы отбивать вонь неудачи, а для того чтобы пахнуть особым образом, в зависимости от стиля, времени и настроения. Одежда вообще очень долго держит запахи, а шерсть и все натуральные ткани лучше парфюмом вообще не поливать. Мало того, что это грозит пятнами, еще и придется долго проветривать, а то и стирать, чтобы избавиться от запаха. Наивно предполагать, что один и тот же запах будет способствовать успеху в любой жизненной ситуации. Это как с одеждой — кому хочется ходить каждый день в одном и том же?

Паша на шмутки и запах денег не жалеет, словно вкладывает их в свое будущее. Классика безупречного вкуса в его исполнении всегда остается актуальной. Шерсть пиджака напоминает уголь. Белый хлопок рубашки выглядит простовато и уступает пиджаку. Черный цвет безысходен — он конец всех дорог, всех надежд. Белый цвет рубашки, напротив, говорит о непостоянстве во взглядах и о склонности к непредсказуемым и противоречивым поступкам. Белый — начало всех дорог, чистый неисписанный лист судьбы. Черный — мрак плоской бездны. Белая пустота внутри черного сосуда — это уже не пустота, она определяет его форму. И грань эта очень тонка, стерев ее, можно получить только серый цвет — цвет безнадежности и бездарности. To know black from white.