Инна Владимирова - Штурмуя небеса

Закрыв окно, Таня прошла в ту комнатку, которую выделили ей немцы. Да, теперь у нее была вся квартира, но для начала тут стоило прибраться – всего пару дней здесь были, а все уже грязное. Поэтому, оставив уборку на потом, девушка прошла в свою комнатку и сразу же прилегла на кровать. Она безумно устала, так что ей стоило отдохнуть. Ей безумно хотелось сразу же, как только она коснулась подушки, провалиться в сон, но ее отвлекали мысли о том блондине. «Макс Ридель, – раз за разом повторяла она про себя, – Макс… Кто же он? И почему я так привлекла его? Макс Ридель… А он не похож на остальных. Добрый, вежливый. Хотя чего я хочу от человека, который так прекрасно играл на фортепиано? Ридель…»

Мысли начали постепенно путаться, и поэтому Таня быстро провалилась в мир сновидений.

5 августа 1942 г.

Вытирая стаканы сухим полотенцем, Таня оглядывала бар. Ее план удался – бар был полон эсэсовцами и служащими вермахта высших чинов.

На следующий день, после того, как Макс проводил ее до дома, он приехал к ней в бар вместе с несколькими крепкими парнями. Оставив ей выпивку, он сказал, что не знает, сможет ли он эти несколько дней навещать ее, поэтому просит ее быть осторожнее.

После этого бар постепенно начал заполняться. Многих привел один из тех двух друзей Риделя – тот, мальчишка со светлыми еле заметными кудряшками. Тогда, увидев, что вся стойка и большая часть столов в зале заполнены, Таня поняла, что все идет по плану. Чем их больше – тем больше у ее шансов услышать нужную ей информацию.

Сейчас же бар был заполнен полностью. Немцы курили и играли в карты, потягивая пиво или коньяк, и всячески веселились. Кто-то из них даже притащил ей трофейный патефон «Ленинград» и крутил на нем пластинки с немецкими маршами. Таня, наблюдая за ними, лишь ухмылялась. «Ну, ничего, – думала она, убирая стаканы, – пусть делают, что хотят. Они-то ничего не знают. Пусть, пусть веселятся. Я подожду. Пока подожду».

Взяв в руки поднос с несколькими кружками пива, она вышла из-за стойки и пошла между рядами. Четверо эсэсовских офицеров, сидящих у окна, пару минут назад попросили добавки и сейчас, увидев ее с подносом, радостно засмеялись. Поставив им кружки на стол, она улыбнулась им и, держа поднос в одной руке, поспешила назад.

Уже пройдя половину зала, Таня замерла. За столиком возле стены в компании таких же офицеров-красавцев сидел Макс. «Нет, быть этого не может, – думала она, разглядывая его затылок. – Нет, это не он… Я ведь вижу его только со спины. Нет, не он!.. Наверное… Он же говорил, что его не будет. Хотя, – он на мгновение повернул лицо вбок и рассмеялся, – может, и он. Голос даже похож… Кто знает, правду ли он сказал. Может, проверка? Нет. Он это, однозначно. Что ж, стоит подойти».

Набрав в грудь побольше воздуха, девушка решительно двинулась в его сторону. Остановившись возле него, она положила ладонь ему на плечо и на выдохе произнесла:

– Привет.

– Ну, здравствуй, – он повернулся к ней лицом и приветливо улыбнулся.

Таня резко сдернула руку с его плеча. Это был не Макс. Молодой мужчина, с такими же светлыми волосами, аккуратно зачесанными назад, и голубыми глазами был невероятно похож на Макса. «Даже смех тот же, – пронеслось в мыслях у девушки, когда она осматривала мужчину. – Поразительно».

Смех друзей этого блондина вывел Таню из оцепенения. Перехватив поднос поудобнее, она поспешила к стойке. «И как, – мысленно ругала она себя, – как я могла ошибиться? Нет, это просто невозможно… Такое сходство… Разве что этот чуть старше. Уму непостижимо…»

Весь день Таня провела за тем, что бегала с подносом от стойки до столов, разнося почти доверху полные кружки. Она даже начала подумывать над тем, чтобы найти какую-то девушку себе в помощницы – одна она тут явно не справлялась.

Но то, ради чего все это было устроено, Таня пока так и не получила – немцы, как назло, молчали. Точнее, они говорили о чем угодно, но не о своей работе.

– Эй, – Таню, задумавшуюся за стойкой, отвлек чей-то голос. – А есть что-то другое?

Молодой офицер СС, привлекая к себе внимание, потряс в воздухе кипой пластинок с немецкими маршами. Таня, которая все еще не до конца вырвалась из мира своих мыслей, пыталась понять, о чем он ее спросил. Наконец она произнесла:

– А что, эти надоели?

– Немного, – он пожал плечами.

– Я поищу.

Она устало оглядела бар. Почти девять часов, так что зал наполовину опустел. «Удивительно, – думала девушка, протирая стойку, – обычно, они засиживаются допоздна, а сейчас… Странно».

Выпроводив последних мужчин из бара, она предупредила и просила передать остальным, что завтра бар работать не будет.

– Почему? – запротестовали немцы. – Как так?

– Ну-у, – протянула она, разводя руки в стороны, – вот так.

Завтра она решила устроить день уборки в баре. Сейчас было слишком поздно, и ей пришлось бы возвращаться домой под утро. А она хотела не только весь бар убрать, но еще и вымыть окна. Поэтому уборка была отложена на завтра.

Поднимаясь по лестнице в подъезде, Таня сдержанно улыбнулась офицеру СС, который, выходя из своей квартиры, поздоровался с ней. «Удивительно, – думала она, продолжая подниматься, – а ведь Ридель оказался прав. Солдат-то больше нет, одни эсэсовцы. И мне почему-то это только нравится. Ну, наверное, потому, что они себя нормально ведут. Хотя, я же вижу их в основном только вечером и, может быть, утром. Кто знает, что тут творится днем? Во всяком случае, я теперь не боюсь… Не боюсь, что меня могут затащить в какую-нибудь квартиру, или на меня не выпадет кто-нибудь пьяный».

Закрыв за собой дверь на ключ, Таня прошла в гостиную. Она не узнавала квартиры. За эти пару дней она привела ее в порядок, расставила мебель и поснимала все фотографии Лизы и ее семьи со стен – чтобы вопросов никаких не возникло. И сразу же квартира как-то преобразилась. Таня, ходя из комнаты в комнату, чувствовала себя более чем когда-либо одинокой.

«Лиза, Лиза, – думала девушка, проходя на кухню, чтобы заварить себе чай, – и почему ты оставила меня? Одна ты у меня была подруга, да и тебя не стало… А теперь я прячу твои портреты. Не потому что мне больно тебя видеть, улыбающуюся, а потому что боюсь. Удивительно, что тогда солдаты не заметили их… Трудно без тебя, Лиза. Без твоей поддержки. Эх, как бы я хотела повернуть время вспять и не пустить тебя на тот поезд. Но куда уж мне…»

Когда чайник закипел, Таня, налив себе горячего чаю в чашку, прошла на балкон. Глотнув горячего чаю, она поставила чашку на подоконник и, упершись руками о парапет, выглянула вниз, во двор. Несколько мужчин в черной форме стояли возле машины и о чем-то громко беседовали. В соседнем крыле дома на всех этажах горели окна, в которых виднелись мужские силуэты. Один, стоявший у окна на шестом этаже, увидел девушку и помахал ей рукой. Таня, почему-то испугавшись его, кивнула ему и, схватив чашку, ушла в комнату.