Кен Фоллет - Галки

Весь полет Искра раздумывала над тем, что произошло с Брайеном Стэндишем. Наконец самолет сделал круг, повернул на юг и пролетел над пастбищем на высоте около ста метров. Искра разглядела четыре слабых мигающих огонька, обозначивших посадочную дорожку. Пилот набрал высоту под двести метров – идеальную для прыжка с парашютом. Чуть выше – и парашютисток могло снести ветром; чуть ниже – и парашюты могли полностью не раскрыться.

– Я готов, дело за вами, – сообщил пилот.

– Что-то не так, – сказала Искра и показала на запад, на деревню: – Глядите, там нет огней.

– Ничего удивительного – затемнение. Да и времени три часа ночи.

Искра отрицательно покачала головой:

– Это деревня, плевать им на затемнение. Тут всегда кто-нибудь да не спит. Мать с грудным младенцем, у кого-то бессонница. Я ни разу не видела, чтобы ни в одном окне не было света.

Что делать? Прервать операцию только из-за того, что деревенские раз в жизни выполнили приказ о затемнении? Самолет пролетел над полем и заложил вираж.

– Имейте в виду, с каждым пролетом риск возрастает. Кто-нибудь из местных может позвонить в полицию, – встревоженно напомнил пилот.

– Вот именно! – воскликнула Искра. – Мы должны были всех перебудить, а света никто не зажег. Очень странно.

Внезапно до нее дошло:

– Пекарь должен был растопить печь. Обычно свет из трубы видно с воздуха. А тут прямо какой-то город-призрак!

– Тогда улетаем, – решил пилот.

Все выглядело так, будто жителей деревни согнали и заперли в сарае. Поджидай Галок гестаповцы, они, вероятно, так бы и сделали.

Искра вспомнила о ящиках в пассажирском отсеке.

– Где следующая зона выброса? – спросила она.

– Поле севернее Шартра.

Речь шла о сети «Вестримен».

– Я их знаю, – сказала Искра. – Сбросите нас заодно с ящиками. Там будут встречающие, они нам помогут. Мы сегодня же доедем поездом до Парижа, а завтра утром будем в Реймсе.

– Нет проблем. Тактические решения принимаете вы, – подчинился пилот.

Искра размышляла. Нужно сообщить Мишелю: несмотря на отмену высадки, операция продолжается. Можно написать коротенький текст и передать Перси с пилотом. Брайен получит радиограмму через пару часов.

Придется изменить и порядок возвращения. Выброс в Шартре означал потерю запасного дня, поэтому самолет должен будет прилететь за ними в два часа ночи в понедельник. Но приземление в Шатейе грозило провалом задания. Выбора не было.

– Летим в Шартр, – решила Искра.

Лежа под живой изгородью, Дитер растерянно наблюдал, как британский самолет разворачивается и улетает на юг.

Дитер чувствовал себя униженным. Искра Кларэ ускользнула от него на глазах у Вилли Вебера и двух десятков гестаповцев. Почему его план провалился? Когда шум самолета затих, Дитер расслышал возмущенные возгласы на французском. Борцы Сопротивления, похоже, растерялись не меньше его.

Дитеру предстояло решить, что делать дальше. Встречающих было четверо – вожак Мишель, все еще прихрамывающий после ранения, радист Геликоптер, мужчина, которого Дитер не знал, и девушка. Как с ними быть? В теории его замысел оставить Геликоптера на свободе был неплох, но на практике уже привел к двум позорным провалам.

– Все на захват. Повторяю, на захват, – приказал он.

Укрытые за деревьями прожекторы вспыхнули, высветив посреди поля четыре фигуры. Дитер крикнул по-французски:

– Вы окружены! Руки вверх!

Один из мужчин кинулся бежать. Дитер чертыхнулся – это был глупый мальчишка Геликоптер.

– Застрелить, – приказал Дитер.

Снайпер-гестаповец выстрелил. Геликоптер пробежал еще пару шагов и упал. Остальные медленно подняли руки.

– Пленных окружить и обезоружить, – скомандовал он и пошел к Геликоптеру.

Тот не шевелился.

Пока пленников разоружали и заковывали в наручники, Дитер про себя их оценивал. Мишель на допросе будет стоек. Дитер видел его в деле, мужества тому было не занимать. Гестаповец обыскал второго и показал Дитеру выданное на имя доктора Клода Буле разрешение находиться вне дома после наступления комендантского часа. Доктор был бледен, но держался спокойно.

Девушка была хорошенькой, лет девятнадцати, с длинными темными волосами и большими глазами. Согласно документам, ее звали Жильберта Дюваль. Гастон показал на допросе, что она любовница Мишеля. При правильном подходе у нее, возможно, удастся кое-что выяснить.

Гестаповцы повезли пленных в Сент-Сесиль на грузовике, Дитер поехал в «мерседесе» Вебера. Когда добрались до замка, у Дитера уже была готова схема допроса.

Он приказал лейтенанту Хессе раздеть Мишеля догола и привязать к стулу в пыточной камере.

– Покажи ему щипцы для выдирания ногтей, – велел Дитер, – и оставь их перед ним на столе.

Пока приказ выполнялся, Дитер взял из комнаты на первом этаже ручку, чернильницу и стопку писчей бумаги. Он также прихватил экземпляр «Мадам Бовари».

В пыточной Дитер несколько секунд изучал Мишеля. Вожак Сопротивления выглядел испуганным, но не сломленным. Дитер положил ручку, чернильницу и бумагу на стол рядом со щипцами, чтобы Мишель понял, между чем и чем выбирать.

– Развяжи ему руки, – велел он Хессе, достал из кармана «Мадам Бовари» и положил на стол. – Мне нужен образец вашего почерка. Перепишите девятую главу, – сказал он Мишелю по-французски.

Тот колебался. Просьба казалась безобидной. Дитер видел, что Мишель чует подвох, но не может его разгадать. Мишель начал переписывать. Когда он закончил две страницы, Дитер его остановил, приказал Гансу вернуть Мишеля в камеру и привести Жильберту.

Затем Дитер осторожно оторвал часть одного листка, так чтобы осталась пара нужных предложений.

Жильберта вошла с перепуганным, однако вызывающим видом. Дитер попросил ее сесть и предложил чашку кофе.

– Настоящий, – подчеркнул он, протягивая чашку. Французы могли разжиться лишь суррогатом.

Жильберта выпила кофе и поблагодарила.

– Жильберта, вы красивая женщина. Не верю, чтобы вы по натуре были убийцей, – начал Дитер.

– Конечно, – с признательностью согласилась она.

– Женщины идут на такое из-за любви, верно?

Она с удивлением на него посмотрела:

– Вы все понимаете.

– У вас с Мишелем любовь. Он, понятно, женат, что прискорбно. Но вы его любите и поэтому помогаете Сопротивлению. Вами движет любовь, а не ненависть. Я прав?

Жильберта опустила голову и прошептала:

– Да.

– Но вас, дорогая моя, обманули. Боюсь, Мишель на самом деле вас не любит. А любит он свою жену, которая известна под именем Искра.

На глаза Жильберты навернулись слезы, она сказала:

– Я вам не верю.

– Он пересылает ей в Англию любовные письма, в которых пишет, как сильно по ней тоскует. При нем нашли вот это письмо. – Дитер достал из кармана оторванную часть листка и передал ей.