Ракипов - По следам героев

Дни шли своей чередой, зима сменялась летом, лето — зимой. Ахмет рос крепким, смелым, выносливым.

Миновали школьные годы. Не в пример другим Ахмет не уехал в дальние края искать счастья, остался при отце с матерью. Валил лес, ходил на охоту, промышлял рыбу. Не раз его спрашивали: «Кем ты хочешь быть? Неужели всю жизнь просидишь в тайге? Ведь перед молодыми все пути открыты».

Ахмет отвечал:

— Хочу быть рабочим человеком, как отец. Трудолюбивый, настойчивый, он всё, за что ни брался, доводил до конца. Любил природу — тайгу, луга, подолгу лежал на траве, глядя в бескрайнее небо. Но настоящей его страстью оставалась вода. Широкая, величавая река, на предутренней зыби плавно покачивается лодка, а ты сидишь, забыв про удочки, и не можешь отвести глаз от затянутого дымкой горизонта, где солнце алыми красками оповещает о своём появлении. Что может быть прекраснее этого!

Может, потому Ахмет пошёл работать бакенщиком на реке и очень полюбил свою работу. Жаль только, не все понимают, как она важна. Бакенщик и днём и ночью указывает дорогу пароходам. За рекой нужен глаз да глаз. Она как норовистая лошадь: чуть не углядел, вмиг что-нибудь выкинет. Только фарватер был здесь, глядишь — она уже намыла песок. Зазевайся бакенщик, пароход на всех парах сядет на мель. Но этого не случалось.

Разрезая волны острым носом, к берегу регулярно причаливали пароходы. На пристани сразу становилось людно и шумно. Ахмет тоже спешил туда — помогал грузчикам, разговаривал со знакомыми кочегарами, машинистами, штурманами, — он знал почти всех.

— Уж не к нам ли хочешь приткнуться, парень? — улыбались речники в ответ на его расспросы об их жизни, работе.

— Может быть. Всё надо знать и уметь, вдруг пригодится, — спокойно отвечал Ахмет.

— Правильно, парень. Учись всему. Не век тебе быть бакенщиком.

Но война спутала все планы.

19 июля 1941 года Ахмет получил повестку. На медкомиссии он всех удивил. Когда сжал в ладонях какую-то штуковину с пружиной и стрелкой, в ней что-то хрустнуло, и врач сказал, что прибор сломался. При измерении объёма лёгких произошло то же. Когда он, вдохнув полной грудью, выдохнул в трубку прибора, стрелка поднялась до самой верхней отметки. А большинство парней едва выдувало чуть больше половины.

— С такими лёгкими тебе бы водолазом быть, да жаль, время не терпит, — сказал председатель комиссии, когда посмотрел в его бумаги.

— Согласен служить везде, куда пошлют, — ответил Ахмет.

Его определили в связисты.

В части он прошёл необходимую выучку и сразу оказался на передовой. На Западном фронте. Потом их часть перекинули на Юго-Западный фронт. А летом сорок третьего он уже воевал в войсках Первого Украинского фронта. Всякое повидал. С болью в сердце отступал, покидая родные города и сёла, потом, горя жаждой мщения, шёл в наступление. Но ни при отступлении, ни в наступлении так и не пришлось ему встретиться с врагом грудь в грудь. А он так ждал этого, так хотел. Он служил рядовым связистом в 3-й танковой армии. В её составе имелась особая рота связи. Вот в этой роте и выполнял свои обязанности Ахмет Ашербеков. Награду имел — медаль «За отвагу». Главной его задачей было обеспечивать бесперебойную работу линии связи. Исправна линия, значит, тебе не надо бегать из конца в конец, повреждена, будь добр, найди обрыв, соедини провод. Это на тебя возложено. Катушка с проводом за спиной, телефонный аппарат на груди, трубка в кармане. К этому прибавь винтовку, противогаз, лопатку и всякую другую амуницию…

С боями добрались до Днепра, вернее сказать, возвратились обратно. Эту широкую, могучую реку первой должна форсировать пехота. Затем очередь за танками. Обоим нужна связь.

За двое суток пройдено шестьдесят километров. Все устали до смерти. Но как только вышли к Днепру, сразу начали готовиться к переправе.

На реку опустился густой туман. Протяни руку, пальцев не увидишь. Бойцы погрузили на лодку два пулемёта, боеприпасы. Ахмет тоже ступил за борт, но командир остановил его.

— Не торопитесь, ещё не всё!

Наконец, двинулись. Ахмет, вращая катушку, аккуратно сматывал провод, который тут же за кормой опускался на дно реки. Работа привычная, но здесь, на Днепре, нужно особое внимание: как знать, может, именно по этому проводу на тот берег пойдут приказы из самой Москвы!..

Враг на этом участке переправы вёл себя довольно спокойно. Лишь время от времени слышались пулемётные очереди да взлетали ракеты. Это было в порядке вещей и не страшило. А вот правее — там, видимо, жарко: стоит настоящий грохот. Гребцы работают изо всех сил — с верховьев реки потянул ветерок, и спасительный туман начал рассеиваться. Скорей, скорей!

Вот и правый берег. Едва причалила лодка, всё быстро разгрузили. Окопались. Ахмет наладил аппаратуру, принялся вызывать левый берег.

— «Волга», «Волга!» Я — «Днепр». Как слышишь?.. Нормально, нормально… Было тихо. Свили гнёзда. Ждём в гости. Только поторапливайтесь. Держитесь на бакен. Берег тут пологий, удобный…

Внезапно послышалось какое-то шлёпанье. Что это? Наши лодки? Но им ещё рано возвращаться. К тому же шлёпанье слышится не с реки, а вдоль берега, слева. Это пароход, не иначе. Уж кто-кто, а Ахмет в таких делах не ошибётся.

— К бою! — приказал командир взвода лейтенант Кондаков.

— Товарищ лейтенант, это буксир, — почему-то шёпотом сказал Ахмет. — Буксир шлёпает.

— Откуда знаешь? Туман же, ни черта не видать…

— А я ушами вижу, товарищ лейтенант. Сейчас застопорила машина. Глубину меряют. Там берег крутой, им не высадиться, значит, скоро тронутся дальше. Если сдвинуть немного бакен, они как раз против нас остановятся…

— Насчёт бакена ты здорово придумал, но у нас нет лодки.

— Мне не нужно лодки, товарищ командир. Я мигом…

Лейтенант Кондаков сразу понял замысел Ахмета. На самом деле, левее их позиции берег очень крутой. Следовательно, судно обязательно пойдёт вперёд, в их сторону. Если немцы намерены проплыть мимо, они будут ориентироваться по переставленному бакену и нарвутся на мель. Если же они думают высаживаться, то спустят лодку. И тут на берегу их…

Лейтенант пристально посмотрел на Ахмета.

— Справишься?

— Постараюсь.

— Ну, двигай, Ашербеков.

— Есть, товарищ командир!

Ахмет мгновенно стянул сапоги, разделся и бесшумно вошёл в воду. Вскоре он нырнул и пропал. Прошло пять минут, десять… Найдёт ли Ахмет бакен, сможет ли в одиночку переставить его на другое место? Лейтенант с тревогой вглядывался в туман, который, несмотря на ветерок, всё ещё лежал над рекой. Судно, похоже, уже двинулось. Обнаружат фрицы Ахмета, пропадёт парень! Зря он рискнул!

В этот миг на поверхности воды возникла стриженная под нулёвку голова Ахмета. Вскоре он выкарабкался на берег и, как ни в чём не бывало, доложил: