Ракипов - По следам героев

За Гансом Штрубэ Жан наблюдал издалека. Чтобы поближе познакомиться с ним, надо было хорошо изучить этого человека: знать его повадки и настроение, отчего Штрубэ иногда злится, что ему по душе, а что нет. Только после этого можно было приступить к делу. Конечно, как и другие его соратники, Ганс, наверное, любит золото. Не исключено, что он клюнет на эту приманку. Только нужно деликатно предложить её. Но как? Не скажешь, будто ненароком: «Вот тебе золотишко, а ты, друг ситный, подавай нам за это ценные сведения о движении поездов по железной дороге для передачи в Москву». Немцы — народ щепетильный, самолюбивый.

Жан стал крутиться на станции.

У железнодорожников была «страда». Около десяти паровозов стояли возле ворот депо, дожидаясь ремонта. Одни под парами, другие, как покойники, холодные. Значит, стоят они тут не меньше трёх-четырёх суток! Раз их столько скопилось у ворот, то в самом депо, видать, яблоку упасть негде.

От железнодорожника, которого велел найти Сайчик, Жан узнал, что за последнее время паровозы возвращаются из-за того, что плавятся подшипники.

— Баббитный сплав, который присылают из Берлина, дерьмо, — сказал он. — Поэтому вон сколько их тут собралось, — Железнодорожник испытывающе посмотрел на Жана и подмигнул. — Из дерьма дерьмо и получается…

— А как Штрубэ, ваш начальник? Не грозит расстрелом?

— Перед народом ершистый. А так, когда один, ничего, покладистый.

Оказалось, что Штрубэ в депо почти не бывает, а когда приходит, горло тут не дерёт, разговаривает мирно. Больше сидит в своём кабинете, читает бумаги. В неделю три раза проводит у себя совещания. Приёмный день — вторник и пятница. У двери его кабинета постоянно сидит разукрашенная секретарша по имени Раиса Александровна…

Жан вызнал, что она незамужняя. «Чем я плохой жених? — улыбнулся он от неожиданно пришедшей мысли. — И подарков не пожалею… Если всё удачно сложится, начальник-шеф должен быстро заметить, какой элегантный кавалер ходит к его секретарше». Затем Жан попросит Ганса Штрубэ быть его посажённым отцом на свадьбе, которая будет скоро, подарит на память дорогие подарки. Не забудется и фрау Штрубэ из Берлина. Потом можно будет намекнуть: дескать, гонорар-то получен, пора и за дело. Подарки, конечно, надо брать из комода Лены. У неё есть для таких случаев кое-какие золотые безделушки. Всё равно без дела лежат — тускнеют. Она ничего не пожалеет.

Знакомый парень из бюро пропусков быстренько добыл номер телефона секретарши Штрубэ.

Жан, не медля ни минуты, позвонил Раисе, назначил свидание. Всё складывалось как нельзя лучше. Вечером он уже провожал её домой, а на другой день снова встретил, когда она возвращалась с работы.

Раиса Александровна была действительно хороша собой. Она понравилась Жану с первого взгляда. Похоже, и он приглянулся девушке. Её ясные глаза всё чаще и чаще смотрели на Жана… Наконец, войдя в доверие, он стал бывать в канцелярии, выдавая себя за представителя торговой компании.

И конечно же, не зря присаживался рядом с невестой: иногда поглядывал на бумаги, которые интересовали его как «коммерсанта»…

В своих телеграммах в Берлин Ганс Штрубэ просил увеличить поставку баббита, ни словом не упоминая о плохом его качестве, хотя у него, конечно, были отрицательные лабораторные анализы. Шеф будто их просто не замечал.

Жан задумался. Почему начальник канцелярии президента железных дорог Ганс Штрубэ игнорирует лабораторные анализы, почему он просит только увеличивать поставку баббита? Укажи он результаты анализов, там сразу займутся улучшением качества баббита, и, понятное дело, отпадёт дефицит поставляемого материала. Тем самым сократится простой паровозов. Вывод напрашивался сам собой: Ганс Штрубэ не хочет давать рекламацию поставщикам баббита, видимо, своим партнёрам, и хочет, чтобы шли поставки, как и раньше, с плохим качеством. Значит, начальник явно заинтересован, чтобы продолжались беспорядки на железной дороге…

Это был уже веский козырь в руках Жана в игре против Штрубэ.

Жан вспомнил слова Ничипоровича: «Штрубэ умный и ловкий человек…»

— Посмотрим, что он запоёт, когда мы возьмём его за жабры, — решил Жан…

Между тем наивная Раиса влюбилась по уши, а её элегантный жених был замечен шефом и понравился ему.

Казалось, можно играть свадьбу: Раиса согласна. Но в Минске не было Лены. Она уехала по заданию Бати и должна уже вернуться, но не появлялась. А время не ждало. Жан, как бывало с ним не раз, решил действовать самостоятельно.

Однажды, счастливо улыбаясь, Раиса пропустила своего жениха к шефу для особо важного разговора, который касался, как она думала, их обоих.

Гансу Штрубэ было лет тридцать пять — сорок. Белокурый, плотный, с очками на носу, развалившись в кожаном кресле, он аппетитно пил кофе. На столе дымила толстая сигара. Едва увидев Жана, он расплылся в улыбке:

— О-х, жених!.. Пажалюста! На свадьбу приглашаль?

— Свадьба не состоится, господин начальник, — сказал Кабушкин.

— Как не состоится? Состоится! Очень состоится! Раиса сказаль…

Жан подошёл к столу.

— Не состоится. Потому, что я уже женатый, — сказал он.

— Женатый? Не понимаю. Кто же вы? Шутник?!

Жан, сунув руку в карман, уставился на Штрубэ и отчеканил:

— Я — советский разведчик. Пришёл к вам по заданию Москвы.

Немец не вздрогнул, не побледнел. Лишь удивлённо переспросил:

— Москва? Задание? Ну и шутник — жених!..

— Нет, господин Штрубэ, не шутник я. Со мною шутки плохи. Я повторяю: пришёл к вам по заданию Москвы. Вы или будете сотрудничать с нами, или…

Штрубэ с недоумением поглядел на Кабушкина. Отставив кофе, тихо сказал:

— Или я позвоню в гестапо.

— Смею заметить: пока приедут из вашего гестапо, я трижды успею отправить вас на тот свет… Но этим вы не отделаетесь, — Жан протянул ему несколько копий его телеграмм и листы лабораторных анализов.

Штрубэ неохотно взял, пробежал их глазами. На лице появилось беспокойство.

— Вы смелый разведчик. Всё же, где гарантия, что вы не провокатор?

— Приходите вечером в шесть к аптеке, что по соседству с гестапо. Только предупреждаю: не вздумайте туда звонить. В противном случае подлинники этих бумаг попадут куда следует.

— Хорошо, я подумаю, — сказал Штрубэ.

Жан откланялся и вышел. В условленное время, наблюдая за местом встречи, он всё же раздумывал: «Придёт или не придёт»…

И Штрубэ пришёл…

А через некоторое время из Белорусских лесов в Москву полетела первая радиограмма, составленная по донесению начальника канцелярии президента железных дорог «Центр» Ганса Штрубэ. [14] Завербованный подпольщиками Ганс Штрубэ позже был схвачен немецкой разведкой и повешен. В ней сообщалось: «Воинские перевозки за 28 суток. Войск — 2653 вагона, танков — 851, автомашин — 2877, боезапасов — 969, горючего — 770 цистерн, орудий разного калибра — 301 вагон, продуктов — 5650 вагонов». Вскоре Ганс Штрубэ передал подпольщикам подробный план укреплений, расположенных вдоль линии железных дорог. В плане были обозначены все дзоты, бункера, траншеи, зенитные и полевые артиллерийские установки, указывались номера частей, которые их обслуживают. Кроме того, были отмечены заминированные объекты в Минске с указанием мест нахождения мин и взрывных установок. Бесценный материал был срочно отправлен в Москву.