Ракипов - По следам героев

— Вижу. Тут береговая артиллерия. Нужно уничтожить!

Не дожидаясь команды, разведчики поползли вперёд.

Стоявший на часах белофинн неотрывно смотрит в сторону нашей границы и что-то глухо бормочет. Сейчас он обернётся…

Комбат машет рукой разведчикам, ползущим справа, потому что часовой к ним ближе.

В одном из сугробов Бакый вдруг замечает вход в блиндаж. Не успел он доложить об этом командиру, как раздался приглушённый крик. Это сняли вражеского часового. На крик из блиндажа выскочили встревоженные солдаты. Меткие очереди из пулемёта Рахимова тут же уложили их на снег. «Десант! Десант!» — орали финские солдаты. Их охватила паника: они никак не ожидали нападения с тыла. Сумевшие увернуться от пуль Рахимова, беспорядочно отстреливаясь, финны бросились бежать в сторону деревни Саренпяя.

Возле деревни Саренпяя в расположении береговой батареи, первой нарушившей тишину ночи, рвутся гранаты. Пулемёт Рахимова работает не переставая. Бакый заметил: один из белофиннов юркнул в землянку и вскоре появился оттуда, неся что-то тяжёлое в руках. «Снаряд!» — догадался Рахимов и дал по вражескому солдату очередь. Тот, так и не дойдя до своего орудия, ткнулся лицом в снег. А спустя некоторое время взлетел на воздух склад боеприпасов.

Комбат Васильев взглянул на часы. Скоро шесть утра. Значит, они уже шесть часов «хозяйничают» на острове. Враг окончательно сбит с толку, он не может понять, что происходит. То здесь, то там в небо взлетают ракеты, строчат пулемёты, ухают орудия. Остров напоминает муравейник, в который сунули головешку.

Перед рассветом разведчики обнаружили дот. Занесённый снегом, он выделялся едва заметным холмиком. Только намётанный глаз разведчика мог отличить его в сумраке ночи. И здесь схватка продолжалась недолго. Частыми и быстрыми перемещениями смельчаки окончательно запутали врага: он принял горстку советских бойцов за крупную часть и в панике бежал из дота.

В этом бою Бакыя Рахимова ранило в руку. Но его пулемёт не замолчал ни на минуту.

— Разрешите остаться в строю, товарищ командир, — попросил он, когда его перевязывали.

— Вы потеряли много крови…

— Ничего, товарищ командир, прицел я вижу хорошо…

Группа снова пошла вперёд, всё дальше и дальше проникая в глубь острова. Товарищи как-то пытались помочь Бакыю, хотя бы взять у него пулемёт, но он упорно отказывался: «Поберегите силы для врага».

Вскоре на пути встретился ещё один дот. Снова загремели гранаты. Снова Бакый с близкой дистанции близ из пулемёта по амбразуре. Настырный пулемётчик, видимо, вконец надоел белофиннам, и они, решив во что бы то ни стало уничтожить его, сосредоточили весь огонь на нём. Бакый только этого и добивался: пока он вёл неравный поединок с вражескими пулемётчиками, его товарищи окружили оборонительную точку. Мощный заряд тола довершил дело.

Светало. В небе наметилась серая полоска. Почти в непрерывных ночных схватках с врагом все смертельно устали. Было самое время уходить с острова: с наступлением утра белофинны могут обнаружить малочисленность советских бойцов, и тогда добытые ими ценные разведывательные данные могут пропасть. Но командир высказал мысль, что неплохо было бы ещё немного «пощипать» врага, продлив панику в его рядах.

— Согласны, товарищ командир! — воскликнул Рахимов. — Пока белофинны не очухались, надо воспользоваться этим.

Бакый потерял много крови, губы его посинели, смуглое лицо стало восково-жёлтым, но глаза по-прежнему глядели живо и зорко.

— А рассвет нам не помеха, — словно размышляя вслух, продолжал он, глядя на синеющую неподалёку стену леса. — Скоро эти места накроет туман. Он долго будет лежать, потому что ветра нет.

Рахимов знал, что говорил. Он с детства любил природу, умел делать из своих наблюдений правильные выводы. Видя, что боевые товарищи не очень верят его словам, добавил:

— Это я точно говорю, ребята, вот посмотрите. Ветка дерева не шелохнётся.

— Значит, можно будет ещё пощупать белофиннов! — с уверенностью в голосе произнёс командир.

— Ну, конечно!

И опять под лыжами заскрипел снег. Разведчики двинулись к центру острова.

Вскоре действительно пал туман, и всё вокруг потеряло свои очертания, стало каким-то расплывчатым.

Впереди послышался шум. «Что это?» — насторожились разведчики. Подобравшись ближе, они обнаружили отряд вражеской пехоты, который, видимо, только что вступил на небольшую поляну.

Из тумана ударил пулемёт Рахимова. После короткого боя, в котором преимущество неожиданности нападения было на стороне наших разведчиков, вражеский отряд предпочёл отступить, хотя по численности имел многократное превосходство.

Так дерзкими мгновенными налётами разведгруппа изгнала врага из северной, и восточной части острова.

Смельчаки лишь в семь часов утра 23 февраля — в день 22-й годовщины Красной Армии — покинули остров. Враг не заметил их ухода.

Советское командование своевременно получило необходимые ему сведения.

За смелость и решительность, проявленные во время разведывательных действий группы на острове Койвисто-Бьерке, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года красноармейцу Бакыю Сибгатулловичу Рахимову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Однако радостная весть о высокой награде Родины не дошла до него: 3 марта 1940 года, за десять дней до подписания соглашения с Финляндией о прекращении боевых действий, он погиб в неравной схватке с врагом.

Герой Советского Союза Бакый Сибгатуллович Рахимов похоронен в братской могиле на острове Тупуран-Саари.

Минувшим летом я провёл отпуск в одном из домов отдыха под Киевом. Вода, песок — хочешь купайся, хочешь загорай. Ко всей этой благодати — совсем рядом сосновый бор со смоляным и хвойным запахом. Хорошее место. А если к тому же до города близко и можно при необходимости обернуться туда-сюда за какой-то час, то становится понятным, почему его облюбовали творческие люди — композиторы, писатели, артисты.

У этой категории людей есть своя особенность. Они любят общение, любят хороший интересный разговор. Солнце ещё только-только, будто стесняясь, робко кажет миру сверкающую макушку — как я вам понравлюсь! — а они уже на ногах. Неспешно, степенно покашливая, вышагивают по аллеям и тропинкам, дышат свежим воздухом. Другие ходят быстро, устремляясь вперёд, и, глядя на них, невольно думаешь: у этого человека ноги не поспевают за мыслью. Днём, когда солнце палит во всю силу, они выбирают места поукромнее, потенистее и ведут беседы — большей частью вдвоём, втроём. И вечерами не спешат они уединяться в своя комнаты, сидят допоздна вокруг цветочных клумб — сидят свободно, непринуждённо: вспоминают былое, интересуются, кто есть кто, откуда, ищут общих знакомых.