Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

— А у нас есть все основания сомневаться в этом. Через линию фронта к нам доходят сведения о том, что Красная Армия, очистив тот или иной район от немецких войск, всю власть на местах передает в руки люблинских самозванцев. Не случится ли нечто подобное и в Варшаве, если по мостам, которые вы нам предлагаете отбить у немцев, ворвутся в город советские войска? — спросил человек в штатском.

— Вместе с советскими войсками наступают дивизии Первой армии Войска Польского под командованием генерала Берлинга. По-моему, этот вопрос уместно было бы адресовать генералу Берлингу, — ответил Турханов.

— Так называемая Первая армия Войска Польского подчиняется Польскому комитету национального освобождения, который мы не признаем. Поэтому мы не можем иметь с ними никаких отношений, — решительно заявил старик.

— Все это — ваше внутреннее дело. Мне хотелось бы услышать ваш ответ на мое предложение о совместных действиях по захвату и удержанию до подхода советских войск мостов через Вислу.

Поляки посмотрели на Монтера, но тот молчал. Тогда заговорил служитель культа.

— Все мы ходим под богом, — произнес епископ, воз дев руки к небу. — Он один знает, как поступать польскому народу. Господь бог добр, нет предела его милостям. Мы ему помолимся, и он не оставит нас в беде.

На этом переговоры закончились. Все встали. Сделав общий поклон, Турханов вышел в приемную, где его ждали автоматчики. Они уже направились к выходу, но генерал Монтер задержал Турханова.

— Поручик Бохеньский нам рассказывал, как ваши люди спасли не только его семью, но и крестьян ближайшей деревни. Мы благодарны вам за это. Хотелось бы, чтобы наша встреча не была последней, — сказал он вежливо.

— Я уверен: господь, бог сделает так, как вы захотите, — улыбнулся в ответ Турханов. — Честь имею кланяться!..

На улице партизаны заметили необычное оживление. Люди смотрели на восток, откуда доносился гул артиллерийской канонады. У одних лица озарялись надеждой, у других в глазах появился страх. Наблюдая за варшавянами, Турханов заметил странную пару — стройного офицера Армии Крайовой, стоявшего к нему спиной, и бедно одетую молодую женщину, у которой на пальцах сверкали бриллиантовые перстни. Фигура офицера показалась ему знакомой, а женщина обращала на себя внимание не только бриллиантами, но и тем, что в правой руке держала шкатулку из красного дерева, на крышке которой была изображена Спасская башня Московского Кремля. Уловив на себе взгляд Турханова, женщина что-то шепнула своему собеседнику, и тот сразу смешался с толпой и исчез. Тогда странная особа подошла к Турханову.

— Здравствуйте, пане полковник! Как я рада видеть вас! Боже мой, как я счастлива! — заговорила она по-русски, но с сильным акцентом. — Разрешите представиться. Я — дочь известного польского коммуниста Голембы. Зовут меня Ружичкой. До роспуска Компартии Польши отец мой был членом ЦК партии и в начале тридцатых годов работал в Исполнительном комитете Коминтерна в Москве. Перед смертью он попросил меня передать вот эту шкатулку первому советскому офицеру, который появится в Варшаве. Возьмите ее и перешлите в Москву. Там весьма ценные документы и фотопластинки с негативами из личного архива моего отца. Они проливают свет на многие стороны деятельности распущенной в тридцать восьмом году Компартии Польши.

Шкатулка была довольно тяжелой. Полковник хотел открыть ее, чтобы убедиться, действительно ли там находятся только письменные документы и фотопластинки, но женщина сказала, что ключ забыла дома и открыть ее можно лишь ножом. Мелькнуло подозрение, не вложена ли в ящичек адская машина. Турханов приложил его к уху, но тиканья часового механизма не услышал. «Хорошо, проверим после», — подумал он и, пообещав женщине выполнить ее просьбу, поспешил в батальон.

В штабе с нетерпением ждали его возвращения. Всем хотелось поскорее узнать, чем закончились переговоры с командованием АК. Но Турханов пригласил к себе командира подрывников майора Громова.

— Надо проверить содержимое этого ящичка, — сказал он. — Нам сказали, что там находится архив одного старого коммуниста, однако осторожность не повредит. Откройте шкатулку с соблюдением правил безопасности.

Громов взвесил шкатулку на ладони, молча покачал головой и вышел из штаба, а полковник спросил у Комиссарова, не помнит ли он среди деятелей Коминтерна некоего Голембу.

— Нет, не помню, — сказал, подумав, замполит. — Если нужно, я могу узнать у польских товарищей, — добавил он.

Но необходимость в такой справке тут же отпала. Вернулся Громов.

— Вот вам сундучок, — сказал он, поставив шкатулку на стол. — Вот вложенный в него «архив» из динамитных шашек. Взрыватель должен был сработать при попытке открыть крышку. Если бы мы это сделали без соблюдения правил безопасности… Сами понимаете, что тогда было бы.

Услышав это, Турханов вдруг вспомнил военного, который стоял на улице вместе с «дочерью Голембы». Теперь он уже не сомневался, что это был тот самый полковник, который в приемной генерала проверил его документы. В связи с этим «подарок» неизвестной женщины приобретал символическое значение. «Да, господа, — подумал командир партизанского отряда, — мы с вами расходимся и, пожалуй, никогда не сойдемся не только по идеологическим вопросам, но и по методам борьбы. Хороший урок задали вы нам сегодня…»

За три дня части и соединения 47-й армии при участии 1-й армии Войска Польского разгромили гитлеровцев на правом берегу Вислы и к 14 сентября полностью освободили Прагу. Как и ожидалось, немцы при отступлении взорвали все мосты через Вислу. Если бы объединенные силы повстанцев сумели вовремя захватить эти мосты, армия генерала Берлинга на плечах отступающего противника могла бы ворваться в Варшаву и судьба повстанцев была бы иной, но командование АК. в решительный момент отказалось от помощи и со стороны Советского Союза, и со стороны вооруженных сил Польского комитета национального освобождения.

В ночь на 16 сентября одна из дивизий, входящих в состав 1-й армии генерала Берлинга, при поддержке советской артиллерии начала форсирование Вислы. На левый берег реки в район Чернякова был высажен десант в составе до шести батальонов. Второй десант был высажен севернее Жолибожа в районе высоты Пекелка. В это же время командование советских войск обратилось к руководству Армии Крайовой с предложением начать совместные действия, а именно: под прикрытием советской авиации и артиллерии переправить на правый берег Вислы сначала гражданское население Варшавы, а затем и самих повстанцев. Но командующий войсками Варшавского округа Армии Крайовой генерал Монтер отверг это предложение под смехотворным предлогом отсутствия у представителя советского командования полномочий на политические переговоры. Это выглядело так, будто утопающему бросили веревку, но вместо того чтобы ухватиться за ее конец, он стал требовать от своих спасителей официальной справки, дающей им права на спасение!