Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

Но и после отказа командования АК солдаты 9-го полка Войска Польского под командованием майора Станислава Латышонка продолжали удерживать плацдарм на левом берегу Вислы. 23 сентября, исчерпав все возможности обороны, они вынуждены были оставить свои позиции. С ними вместе на правый берег реки переправились некоторые отряды повстанцев. Бои в Чернякове прекратились. Так пал третий по счету район Варшавы, который повстанцы удерживали месяц и двадцать три дня. Бои теперь шли в рабочем Жолибоже, в Мокотуве и в центре города. Советские войска продолжали оказывать помощь повстанцам. Советские истребители и зенитные батареи, расположенные на правом берегу Вислы, систематически отражали воздушные атаки фашистов. Немецкая авиация понесла значительные потери и вынуждена была сократить воздушные налеты на город. По просьбе отдельных отрядов повстанцев советская артиллерия подавляла своим огнем огневые точки немцев или участвовала в отражении их атак. Начиная с 14 сентября летчики 9-й гвардейской авиационной дивизии под командованием полковника Рассказова регулярно появлялись над Варшавой на своих ночных бомбардировщиках, которые пехотинцы прозвали «кукурузниками», и сбрасывали для повстанцев оружие, боеприпасы, медикаменты, продовольствие и одежду. Но санационное руководство либо умалчивало об этой помощи, либо всячески старалось преуменьшить ее значение. В то же время о любом, даже незначительном жесте союзников польские реакционеры трубили на весь мир. Показательным в этом отношении было событие, происшедшее 18 сентября. В тот день Турханов, Соколов и поручик Бохеньский были в гостях у Марианны, которая отмечала день своего рождения. Неожиданно в открытое окно ворвались крики с улицы: «Над городом самолеты союзников! Помощь, идет помощь!»

Все выбежали из комнаты. Во дворе уже собралась огромная толпа. Запрокинув головы, люди смотрели вверх. По безбрежному воздушному океану, на высоте примерно четыре тысячи метров, проплывало около ста самолетов «летающая крепость» в сопровождении истребителей «мустанг». Самолеты шли сомкнутым строем. Скоро в ясном небе над городом появились четыре снопа парашютов штук по пятьдесят в каждом.

— Сбросили воздушный десант! — радостно закричали со всех сторон.

— К нам прибыла парашютная бригада из Шотландии! — подхватили солдаты АК.

— Наконец-то! — с облегчением вздохнули люди.

Но скоро восторг сменился сомнением, а потом разочарованием.

Десанта не было. Над городом парили контейнеры с грузом. Эскадрильи американских бомбардировщиков удалялись на восток, за ними потянулись и парашюты с контейнерами. По мере приближения к земле они все больше рассеивались и опустились далеко за пределами районов, занятых повстанцами. Во всяком случае, ни Турханов, ни поручик Бохеньский не увидели на земле ни одного парашюта. Каково же было удивление Турханова, когда он в официальном органе повстанцев прочитал благодарность в адрес англо-американских летчиков, «умело и точно сбросивших парашюты с богатыми дарами союзников». Полученное продовольствие, говорилось в сообщении, спасет тысячи варшавян и варшавянок от голодной смерти, а оружие и боеприпасы помогут повстанцам выиграть битву за польскую столицу.

Турханов не удержался и зашел к своему соседу на наблюдательный пункт. Поручик Бохеньский пробежал глазами то место из газеты, которое показал ему Турханов.

— Поощряем союзников, чтобы еще больше расщедрились, — улыбнулся он.

— Но это же ложь?

— Нет, своеобразный прием пропаганды.

— А когда ваш «Информационный бюллетень» ни словом не обмолвился о советской помощи — это тоже прием пропаганды? — спросил полковник.

— Конечно! Знаете, как дорого обходится нам ваша помощь?

— Полякам? — удивился Владимир Александрович.

— Нет, не всем полякам, а только Армии Крановой.

— Объясните…

— С тех пор как советские самолеты начали доставлять нам оружие, боеприпасы и продовольствие, целые подразделения Армии Крайовой изъявляют желание перейти в Армию Людову. По мнению некоторых наших руководителей, это опаснее, чем потери, понесенные в боях с немцами. Правда, лично я не разделяю подобное мнение, — заключил поручик Бохеньский.

Варшавское восстание агонизировало. 27 сентября капитулировал Мокотув. Комендант АК подполковник Кароль, потеряв власть над подчиненными, бросил своих солдат и по подземным каналам бежал в центр города. Гражданское население и повстанцы этого района понесли огромные потери.

После падения Мокотува все освободившиеся войска немцы бросили против рабочего Жолибожа. Фон дем Бах создал здесь огромный ударный кулак в составе 19-й танковой дивизии и двадцати батальонов вермахта, полиции и власовцев. Развернулись ожесточенные бои. Под натиском превосходящих сил противника повстанцы медленно отступали к центру района, оказывая при этом яростное сопротивление озверелому врагу. Некоторые дома по нескольку раз переходили из рук в руки. Советская артиллерия и авиация оказывали эффективную поддержку полякам, однако это не могло спасти положение. Повстанцы были обречены. Чтобы избавить их от полного разгрома и предотвратить гибель гражданского населения, командование 1-й армии Войска Польского предложило эвакуировать всех желающих на правый берег Вислы, обеспечив переправу воздушным и артиллерийским прикрытием. Были подготовлены перевозочные средства. Повстанцы приняли это предложение и совместно с ответственными командирами Войска Польского разработали конкретный план эвакуации Жолибожа. Но такой исход не устраивал генерала Бур-Коморовского и других руководителей Армии Крайовой. Они боялись, что солдаты и офицеры, переправившись на правый берег, вступят в Войско Польское и тем самым укрепят ряды борцов за новую Польшу. Поэтому Бур-Коморовский отдал приказ о капитуляции повстанцев Жолибожа.

Бойцы и командиры батальона Краковского жили общими заботами повстанцев. Весь август и первую декаду сентября было очень плохо со снабжением. Армия Крайова отказалась выделять из своих запасов не только оружие и боеприпасы, но и продукты питания. Приходилось в основном рассчитывать на то, что привезли с собой, и на трофейное оружие. Продовольствие же давало местное население. Но когда над городом стали регулярно появляться советские самолеты, у партизан появились и оружие, и продукты питания. Но тут возникла новая неприятность. Кто-то умышленно вносил помехи в работу радиостанции. Сначала подумали, что этим делом занимаются немцы, но скоро выяснилось другое: помехи организовали неизвестные лица, говорившие по-польски. Однажды они продиктовали открытым текстом такую радиограмму: «Еве Болеславской. Позор предательнице. Мало того, что ты развратничаешь с советскими офицерами, еще помогаешь большевикам захватить Польшу. Если не хочешь, чтобы с тобой расправились, как с изменником, сейчас же уничтожь свою радиостанцию и уходи из партизанского отряда. Завтра будет уже поздно». Радиограмма была подписана «Сын Польши».